Джеффри Дивер - Грань
— Он затребовал материалы по всем делам, которые ты вел за последние несколько лет, когда доходило до суда над преступниками.
Чтобы установить, не были ли наемные убийцы или «дознаватели», которых я помог усадить за решетку, приговорены судом на основании незаконно полученных записей.
— Это касалось только Лавинга. Во всех остальных случаях я чист.
— На него этот аргумент едва ли подействует.
Верно. Не подействует. Преступление, даже совершенное однократно, не перестает быть преступлением.
— Ты же понимаешь, — продолжал Арон, — что если я не пришлю ему материалы добровольно, их придется выдать по постановлению суда? И тебе придется давать показания во время слушаний.
Что поставит крест на моей карьере «пастуха».
А еще, вполне вероятно, станет началом крайне неприятного судебного процесса, чреватого для меня несколькими годами тюрьмы.
— Но мы сейчас так близки к тому, чтобы взять Лавинга, — сказал я, съехав от напряжения на самый край кресла. — Пожалуйста, сделай все возможное, чтобы Стивенсон…
Мой босс, обычно воплощенное спокойствие, на этот раз был близок к тому, чтобы наорать на меня.
— Я и так ловчу, как могу, помогая тебе в этом х…м деле, Корт!
— Знаю. Я буду добровольно и искренне сотрудничать со Стивенсоном. Обещаю. Но только после того, как мы прищучим Лавинга. Потом я готов нести полную ответственность за все, что сделал.
— Ты должен прекрасно понимать, в какое жуткое положение поставил всю нашу организацию, Корт. Мы не можем допустить, чтобы наше грязное белье полоскали публично.
— Я знаю, прости, Арон.
— Мне, возможно, удастся продержаться день или два. Но как только поступит постановление суда, я буду уже бессилен.
— Понимаю. Спасибо, Арон.
Я отключил телефон и откинулся в кресле, потирая воспаленные глаза и чувствуя себя совершенно опустошенным. Удастся ли мне еще выйти сухим из воды? Даже если удастся избежать тюремного срока, мою работу в ее нынешнем виде можно уже считать законченной. Сейчас я помимо воли вспомнил какие-то старые операции, которые проводил, лица прежних клиентов…
Я подумал о Клэр Дюбойс.
И конечно, об Эйбе Фэллоу.
Но потом усилием воли я заставил свои мысли переключиться. Что бы ни сулило будущее, моя работа по делу Кесслеров еще не доведена до конца. Необходимо взять Лавинга и его партнера. И нужно подготовить все документы для выдвижения обвинения против заказчика. Вот где я не мог допустить ни единой промашки. Это будет железобетонное обвинение, и никто не найдет в нем ни единой улики, полученной по сфабрикованному ордеру.
Я нашел распечатку показаний Аслана Загаева и взялся за чтение.
«Мой бизнес здесь всегда развивался с переменным успехом. И вообще, успех — понятие условное, не так ли? В последнее время у меня возникли некоторые финансовые затруднения. Экономический кризис всему виной. Кому нужен ковер, если нечем платить взносы по ипотеке? Кто пойдет ужинать в мой эксклюзивный ресторан, если на эти деньги можно купить месячный запас замороженных продуктов в гипермаркете, чтобы кормить детишек? Приходилось ломать себе голову, на чем еще я мог делать деньги. Какой еще сервис предоставить? Что еще было у меня ценного, что я смог бы продать? И тут меня осенило. А не стоит ли узнать побольше о тех, кто стоял за операцией, когда убили пакистанскую пару шесть лет назад? Насколько ценной может быть подобная информация? Я ведь запомнил ту женщину, что была тогда наводчицей группы, которая с ними расправилась, — Джоанн Кесслер. Предположим, она больше не у дел, но все равно наверняка располагает ценными данными или сможет указать на людей, которые осведомлены обо всем даже лучше, чем она сама.
И я сделал несколько звонков. Несколько очень осторожных звонков своему старому знакомому в Дамаске. Он сообщил мне, что к информации подобного рода действительно есть интерес. Причем интерес этот тянет на много миллионов долларов. Этот же человек порекомендовал мне Генри Лавинга».
Дочитав этот текст, я в задумчивости откинулся в кресле. Загаев представал в нем жалким. Более того — совершеннейшим дураком. Зачем подвергаться риску угодить в тюрьму, где теперь ему предстояло провести остаток дней, чтобы добыть не такую уж огромную сумму? Им двигал странный мотив для человека, не поставленного на грань полного отчаяния, для отца семейства, любившего жену и детишек, лица которых ему суждено отныне видеть только через пуленепробиваемое стекло зала свиданий. Загаева еще можно было бы понять, будь он убежденным террористом или если бы его шантажировали…
И тут меня пронзила мысль, от которой заныло внизу живота. Я склонился над столом и еще раз прочитал один из абзацев.
Я ведь запомнил ту женщину, что была тогда наводчицей группы, которая с ними расправилась, — Джоанн Кесслер.
О нет! Только не это!
Я схватился за рацию и вызвал Лайла Ахмада.
— Ко мне! — скомандовал я. — Немедленно!
Молодой «двойник» вошел через секунду — лицо по-прежнему бесстрастно, но в глазах настороженность.
— Слушаю вас, сэр!
— Закрой дверь. Где сейчас наши клиенты?
Он притворил дубовую панель и вернулся к моему столу.
— Райан в кабинете в задней части дома. Читает. А вернее — делает вид, потому что на самом деле пьет. Джоанн в спальне. Мари тоже в своей комнате. Возится с компьютером.
— А Барр?
— Патрулирует периметр.
Я понизил голос:
— У нас проблема. Это связано с Барром… Я думаю, его либо перевербовали, либо внедрили к нам.
Ни один мускул на лице моего помощника не дрогнул. Несомненно, мое сообщение встревожило его, но, как и я, он воспринял возникшую ситуацию спокойно. Как я и учил его.
— Вас понял.
Я же счел необходимым объяснить ему ход своих рассуждений.
— Когда я рассказывал вам с Барром о работе Джоанн в проекте «Сикл», то назвал ее должность не совсем благозвучно — «наводчицей опергруппы». Просто потому, что был зол на нее.
— Помню.
— Но так назвал ее только я. Сама она называла себя «ведущей опергруппы». А вот Загаев в своих показаниях тоже сослался на нее как на «наводчицу».
Ахмад понимающе кивнул:
— Откуда ему известен этот термин?
— В том-то и вопрос! Только кто-то из присутствующих здесь мог передать информацию в таком виде.
— Барр.
— И это еще не все, — продолжил я. — Загаеву известно имя Джоанн Кесслер. Конечно, он был связан с той пакистанской парой, которую застрелили, но откуда ему знать, как зовут человека, отдавшего приказ? Уильямс и его люди тщательно хранили это в секрете. Напрашивается мысль, что у Лавинга появился свой человек в министерстве юстиции, который дал ему знать, что Фредди отправляет к нам на явку именно Барра.
— Он добрался до Барра и заставил его работать на себя.
Но мне казался правдоподобнее более печальный вариант.
— Или это не Барр вовсе, а подставная фигура.
— А настоящий Барр мертв. — Увы, это был вполне логичный вывод из сказанного.
— Барр — или, скорее, человек, подменивший его, — связался с Лавингом и сообщил, что мы считаем их мишенью Джоанн, а главным заказчиком Загаева.
«Дознаватель» мгновенно понял, какой у него появился отличный шанс направить нас по ложному следу. Он выследил Загаева и принудил его сыграть роль заказчика. Возможно, надавив на него, угрожая семье. Лавинг посвятил Загаева во все детали операции, не забыв даже про вертолет, к примеру, и приказал ему убедить нас, что Джоанн действительно и есть их цель. Чеченец сделал звонки, которые легко было перехватить, а потом, когда мы взяли его, дал ложное признание.
Развязав руки Лавингу и подлинному заказчику преступления.
— Но если все это так, — заметил молодой офицер, — почему Барр не сделал ничего больше, ограничившись только передачей информации Лавингу? Он мог сообщить ему, где находится конспиративный дом. Он вообще мог перестрелять нас всех в спины, когда мы ни о чем не подозревали.
Ответов на эти вопросы у меня пока не было.
— Не знаю, — сказал я. — Нам необходимо провести расследование. Но с этого момента мы должны исходить из того, что на нашу территорию проник враг. Собери всех подопечных в кабинете и неотлучно оставайся при них. И свяжись с нашими людьми в тюрьме, чтобы передали от меня Картеру: я не смогу сейчас забрать его и Аманду. Их нужно срочно вернуть в безопасную камеру и держать там, пока мы не выясним до конца, что на самом деле происходит.
— Слушаюсь, сэр. — И он направился к двери.
Я же снова посмотрел на распечатку.
«Наводчица опергруппы»…
Я искал способ быстро подтвердить справедливость моих предположений. Как? Чтобы проникнуть к нам на явку, Барр должен был пройти проверку на отпечатки пальцев и опознание личности сканером. Значит, либо он действительно Тони Барр, либо кто-то проник на сервер системы безопасности министерства юстиции — это мог быть сотрудник ФБР или одной из других федеральных правоохранительных организаций. Я подключился к серверу ФБР, ввел необходимые пароли и вывел на дисплей досье Барра. На фото все совпадало — возраст, особые приметы. Там же я увидел отпечатки пальцев — именно по этим образцам провел проверку Джефф. До сих пор все указывало на то, что человек, находившийся с нами на явке, действительно Тони Барр.
