Виктор Любчанский - Белорусский апокалипсис
В Минск прибыли ранним утром. Дома у радикала включили сотовые телефоны и те сразу выдали сообщение от чепэшника: "трёхмесячный мораторий на встречи отменяю, срочно приходите в гости".
— Ну как, заломали? — с порога спросил чепэшник.
— До ста не дотянули, но 78 тысяч вытрясли, — отрапортовал радикал.
Чепэшник был явно в приподнятом настроении.
— Я сейчас Вас познакомлю с моим братом, — сказал он с гордостью и потом полушёпотом добавил, — пять лет отсидел, из них два года в КПЗ, за незаконную предпринимательскую деятельность, раньше два ларька официально держал и одновременно по объявлениям шмотками приторговывал.
Они вошли на кухню. Там сидел короткостриженный, исхудавший мужчина и прямо из огромной кастрюли ел молочный суп.
— Андрей, — представил брата чепэшник.
— Ну, вы, мужики, даёте, он мне как рассказал о вас, — Андрей кивнул на брата, — то я поначалу не поверил, что такие люди тут нашлись. Хочу просить принять меня в свою команду, не подведу, я бывший военный, высшее образование, занимался спортом… — начал было пересказывать свою биографию брат чепэшника.
— Да ладно Вам, — прервал его Кирута, — это не так важно.
— Давай на ты, — предложил Андрей, — и я всё таки доскажу, короче, в митингах, пикетах участвовал, когда это шуршание поутихло, как-то сразу залетел за две куртки, проданные подставному менту. И не просто, суки, подставили, конфисковали дачу, авто, ценности, и, главное, начали, ублюдки, к делу жену пристёгивать, якобы она тоже по телефону на звонки по объявлениям отвечала. Вообщем, обоих нас посадили, ей дали три, мне пять. Так что вторым моим университетом была тюрьма. В первый год на надсмотрщиков озлобился, мечтал, что когда выйду, передавлю их всех до одного. Но потом, перевели меня с большой камеры с барыгами в камеру поменьше, с другими ларёшниками, вроде меня. Семеро нас было. Ребята толковые, интересные, в разговорах с ними и решил, что не на ментах поганых нужно злость срывать, а главного мочить. Потом новость пришла — Лукашенку собственный очень близкий родственничек из автомата изрешетил. Мы как узнали, так вся тюрьма три дня радостно гудела. Думали, уж амнистия на носу, что-то к лучшему изменится. Но не долго радовались, Каялович такие порядки в тюрьмах ввёл, что в пору повеситься. Двое из тех семерых сокамерников так и сделали, трое от болезней умерло, до свободы только я дожил, да ещё один парень из Витебска.
Андрей вдруг замолчал и принялся жадно доедать остатки молочного супа.
— Да, — невесело сказал чепэшник, — везде у власти и вокруг власти сволота сидит, вообщем, решили мы с Андреем в дело войти, а то бизнес тут опасней вести, чем милицию резать. Кстати, и мою "крышу" в горисполкоме на прошлой неделе в тюрягу кинули, так что киоски я закрыл, а товар по знакомым на комиссию раздал.
Услышав такие речи, радикал в честь новых соратников толкнул пламенную речь о национально-освободительной борьбе, о белорусской революции и особенностях строения последней марки ручного гранатомета. Говорил он энергично, то и дело хватая благодарных слушателей за локти и плечи, как бы прося у них подтверждения правоты своих слов. Все молча кивали.
— Перейдём к главному, — предложил чепэшник, — думаю, никто не против, лидером нашей группы будет Сергей, так что, давай, Серёга, распоряжайся.
— А Мартини есть? — спросил Кирута.
— Знал, что ты попросишь, — чепэшник многозначительно поднял палец к верху, открыл холодильник и достал оттуда заветный вермут.
В течение двух часов Сергей Сергеевич медленно и подробно рассказывал свой новый план. Его никто не перебивал, даже радикал не вымолвил ни слова. Послушать было что.
Первоначальный план расстрела президента на 9-го мая отменялся. Много недостатков. И дата неподходящая, и люди могут превратно понять, и случайных жертв будет больше, чем требует политическая подоплёка.
План номер два отличался от первого кардинально. Итак: сколачивается дисциплинированная, подпольная, идейная группа в десять человек. Это будут бойцы, которым суждено атаковать Каяловича. Так называемая группа атаки. Вторая группа в два раза меньше, пять каких-нибудь публичных оппозиционеров, которые в первые два дня после свержения засядут в резиденции и обзовут себя временной госадминистрацией. Группа атаки с гранатомётами и автоматами устраивает засаду на шоссе, ведущем из главного аэропорта к столице. Машины кортежа президента будут почти в упор расстреляны из гранатомётов. Огонь по плану должен вестись из леса, что прилегает к шоссе. Каяловича нужно будет обязательно добить контрольным выстрелом. После уничтожения президента бойцы едут в Минск к резиденции, где их уже ожидает небольшая толпа радикальных демонстрантов. Бойцы строят толпу в отряды, раздают заранее припасённое оружие и штурмуют резиденцию. В захваченном главном здании страны заранее приготовленная группа политиков объявляет себя новой временной властью. Далее, все министры автоматически заявляют о лояльности новому режиму. Гарантом отсутствия широкого и даже локального сопротивления является непременная смерть Каяловича. Общим руководством акциями атаки и захвата власти осуществляет Сергей Сергеевич, которого, временная госадминистрация и назначает главой государства на переходный период.
— А что дальше? — спросил чепэшник.
— А дальше ослабим гайки, прикормим министров, поставим своего генпрокурора, через пару лет проведём выборы, но уже по другой конституции, нашей. Но главное, до выборов нужно систему сокрушить, в первую очередь КГБ полностью перемолоть, вплоть до полураспада элементарных частиц, вместе со всеми спецслужбами, верхушкой МВД и прокуратуры.
— Логически всё очень хорошо получается. Во всяком случае, не фантастика, вроде переизбрания Каяловича на выборах. Но с одним согласиться не могу, — чепэшник очередной раз наполнил мартини бокал Сергея Сергеевича, — не найдём мы кандидатов в группу политиков. Сам подумай, легко сказать — пять публичных политиков, а кого, кого конкретно, у всех от этого плана мондражка начнётся, как у того твоего правозащитника. И потом, все наши публичные оппозиционеры давно в КГБ друг на дружку постукивают, как ты узнаешь, стукач или не стукач?
— Сука, или не сука, — добавил Андрей, — хотя в тюрьме это за месяц выявляется.
— Не важно, как называть, — перебил брата чепэшник, — говорить нашим оппозиционерам про такое, это подвергать себя смертельной опасности. Ненадёжные они, давно уже ненадёжные. Надёжные давно без вести сгинули. А если и есть где герой нашего времени, то где ж его найти, пока найдёшь, на десять провокаторов нарвёшься.
— Да, в чём-то ты прав, — поддержал сомнения чепэшника Сергей Сергеевич, — повсюду столько гнили и так давно она настаивалась, что забродила и плесенью покрылась. Вот с бойцами, другое дело.
— С бойцами вам ребята волноваться не надо, — заверил Андрей, — я лично знаю трёх надёжных как скала, в огонь и в воду пойдут.
— Как скала это хорошо, а как быть с политиками? — спросил радикал, — без политкрыши нас картошкой закидают.
— Не закидают, — успокоил его Сергей, — есть другой вариант, можно временно опереться на некоторых министров.
— Ты что, в контакте с ними?
— Куда там мне, да быть в контакте с министрами. Но когда я им под ноги труп президента брошу, то поставлю их перед выбором, или лечь под новую власть, или сесть за государственную измену.
— А КГБ? — продолжал сомневаться чепэшник.
— Если Каялович будет мёртв, никто даже не дёрнется, разве что десяток отморозков из его охраны. И КГБ и спецслужбы и прокуратура сильны при живом президенте, на случай его смерти, насильственной смерти, у них нет плана, нет воли. Иди и бери их за горло. Смерть Каяловича это смерть всех его декретов, указов, связей. Система сдохнет в мгновение. А отморозков мы на куски гаубицами разнесём.
На том и порешили.
Утомлённые долгим разговором, вышли на проспект подышать воздухом. Центр Минска был прост, подтянут, стерильно вычищен от бомжей и пикетов. Повсюду прогуливались суровые омоновцы, многочисленные дворники тревожно выискивали случайные фантики, почти незаметные стайки граждан служили фоном окружающей жизни.
После двух дней отдыха заговорщики сняли конспиративную квартиру и приступили к подготовке технических условий переворота. В квартире поселился Сергей Сергеевич, которого усиленно искала милиция по всей Беларуси и за её пределами. Радикал по своим каналам занялся закупкой оружия. Чепэшник отправился на авторынки за дешёвыми нерастаможенными автомобилями, а Андрей каждый день выезжал в район Аэропорта на поиск места для засады. По сообщениям СМИ вычислили примерный график международных вояжей Каяловича. Кирута встретился с двумя лидерами небольших, но радикальных политгрупп по вопросу организации небольшого митинга у стен резиденции президента.
