Илья Деревянко - Кровавое шоу
– Н-надеюсь! – трясясь в зверском ознобе, неизменно отвечал телохранитель…
Лишь перед рассветом Алексей Васильевич сменил пластинку.
– Скоро восход солнца! – заявил он. Голос генерального продюсера значительно окреп. На лице забрезжила робкая улыбка. – Кажется, пронесло!
Дергачев облегченно вздохнул, расправил плечи, дружески подмигнул Вове, и… в этот самый момент толстая, дубовая, запертая на пять замков дверь с грохотом рухнула внутрь, разбившись при ударе об пол на мелкие кусочки, словно ореховая скорлупа! На пороге возник перекошенный, окровавленный, по-вурдалачьи причмокивающий «технический директор» с автоматом на изготовку.
– Напрасно кажется, дорогие мои! – кривляясь и пританцовывая, прохрипел одержимый.
Вместе с ним в комнату ворвался порыв ледяного ветра и с ходу вышиб оконное стекло вместе с рамой.
– Надобно проветрить помещение, – ржаво хихикая, пояснил Гафаров. – Чересчур вы тут накурили да напердели! Боитесь, ничтожные людишки?! Ась?! Не слышу ответа?! И вообще, встать смирно, когда с вами Хозяин разговаривает!!!
– Равиль, ты рехнулся?! – растерянно пробормотал Алексей Васильевич. – Ты что себе позволяешь?
В следующий момент коммерсант чуть не оглох от нечеловеческого громового рева:
– Я НЕ РАВИЛЬ!!! А РЕХНЕШЬСЯ СКОРО ТЫ!!! ПОНЯТНО, УБЛЮДОК?!! МЕНЯ ЖЕ ЗОВУТ АСТАРОТ!!! ЗАПОМНИ ЭТО РАЗ И НАВСЕГДА!!!
Дергачев схватился за раскалывающуюся по швам голову. Из носа генерального продюсера потекла кровь.
– НА КОЛЕНИ, РАБ!!!
Алексей Васильевич плюхнулся на четвереньки.
– ПОЛЗИ СЮДА!!!
Между тем Вова то ли машинально, то ли во внезапном порыве мужества передернул затвор «калашникова» и всадил в туловище одержимого не менее десятка пуль.
– Думаешь, убил меня?!! – загоготал мертвец, ответной очередью разнося череп охраннику. – БОЛВАН! ДЕМОНЫ БЕССМЕРТНЫ!!! ТЫ УНИЧТОЖИЛ ТОЛЬКО ЖАЛКУЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ОБОЛОЧКУ, КОТОРАЯ, КСТАТИ, МНЕ УЖЕ НАДОЕЛА!!!
Тело технического директора брошенной тряпичной куклой свалилось на пол, а из изодранной свинцом груди Равиля выползло облако черного тумана, поднялось столбом, уплотнилось и в считаные мгновения сформировалось в двухметрового человекоподобного субъекта с гротескно уродливой, глумливой рожей и с ослепительно сияющим фиолетовым нимбом над затылком. Кабинет заполнила ни с чем не сравнимая вонь. Коммерсанта незамедлительно вырвало.
– СЛИЗНЯК!
И тут сквозь оконный проем просочился первый луч солнца.
– Ой, не могу!!! Ой, жжет!!! Ой, сейчас исчезну!!! – извиваясь и трагически заламывая уродливые руки, запричитал Астарот. Рев демона сменился относительно тихими, болезненными стонами. Красные глаза подслеповато заморгали. Фиолетовый нимб потускнел. Алексей Васильевич уставился на него с нескрываемым торжеством. «Вот оно! Свершилось!!! Я спасен, спасен!!!»
Перехватив взгляд коммерсанта, нечистый дух перестал извиваться. Рубиновые глаза и фиолетовый нимб вспыхнули с новой силой.
– Я пошутил! – злорадно усмехнулся демон. И вновь возвысил голос до прежнего уровня: – ТЫ, ЛЕШЕНЬКА, АБСОЛЮТНЫЙ КРЕТИН! НАСМОТРЕЛСЯ ДУРАЦКИХ ГОЛЛИВУДСКИХ ФИЛЬМОВ!!! «С ПЕРВЫМ ЛУЧЕМ СОЛНЦА!..» КАК ЖЕ, ЖДИ!!!
А ТЕПЕРЬ ПРИСТУПИМ К ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ СПЕКТАКЛЯ!!! НО СПЕРВА ЧУТОК ОТДОХНИ!!!
Астарот треснул Дергачева корявой ладонью сверху по темени. Сдавленно хрюкнув, бизнесмен отключился…
* * *В багровых, душных кошмарах Алексей Васильевич видел и утопленную в крови Литвинову, и удавленную цепочкой «волшебного амулета» Голимову, и раздавленного в «нежных объятиях» Пузырева, и впустившего в себя нечистого духа Гафарова, и захлебнувшуюся в унитазе Хайкину, и бой Гладиатора Дерьмо с Гладиатором Тупоголовом, и безжалостное уничтожение победителя, и убийство Астаротом Вовы-охранника… Все очень ярко, реалистично, в четкой хронологической последовательности…
Неожиданно в его сознание проник ласковый, знакомый голос.
– Ми-лый! Проснись! Надеюсь, тебе лучше?
Коммерсант медленно поднял чугунные веки и непроизвольно вскрикнул. Над ним склонилось участливое лицо госпожи Черкашиной. Живой и невредимой!!!
– Эм-м-ма?!! – заикаясь выдавил Дергачев. – Разве т-ты н-не ум-мерла?!!
– С какой стати мне умирать?! – подозрительно сощурилась режиссер-постановщик. – Или ты меня разлюбил? Решил завести новый романчик? – В зеленых глазах блеснули слезы, накрашенные губы обиженно дрогнули.
– Да нет же, нет! – поспешно заверил генеральный продюсер. – Просто мне померещилось… будто я… нашел тебя… на четвертом этаже… расчлененную. – Алексей Васильевич замолчал и нерешительно огляделся. Он лежал голышом на кровати, в своей собственной роскошной спальне, укрытый до подбородка накрахмаленной простыней. Сквозь неплотно зашторенные окна светило утреннее солнце, отражаясь радужными зайчиками на многочисленных хрустальных безделушках. Рядом на стуле сидел Петр Андреевич Холодцов в белом врачебном халате, с медицинским чемоданчиком на коленях. У дверей столпились рабочие и операторы. Снаружи в коридоре слышался гул возбужденных голосов. Дергачев различил дребезжащий тенорок Рудина, визгливый фальцет Хайкиной, звучный баритон Пузырева, солидный бас охранника Вовы…
– Я был стопроцентно уверен, что все они мертвы, – прошептал генеральный продюсер. – В частности, Эрнесту оторвали голову, Володю расстрелял из автомата демон Астарот…
– Тебя потрясла трагическая кончина бедняги Лазаря, – с улыбкой перебила «папика» Эмма. – А потом, ты чересчур много выпил. Вот и результат!
– Типичный алкогольный делирий[16], – авторитетно изрек доктор Холодцов. – Симптомы очевидны – сценоподобные зрительные и слуховые галлюцинации, насыщенные страхом, тревогой, ожиданием смерти… Причина – нарушение функций печени и обмена веществ, накопление в организме критической массы ацетальдегида[17]. Плюс сильнейший нервный стресс, – после секундной паузы добавил он.
– Не волнуйся, Лешенька, тебя вылечат, – мурлыкнула Черкашина, заканчивая полировать ногти. – А я пока вызову милицию!
– Зачем?! – встрепенулся бизнесмен, сызмальства недолюбливавший данное учреждение. – Я ж больной, а не преступник! И вообще, на ментов у меня аллергия!
– Ты забыл о Телушкине, – напомнила режиссер-постановщик.
– А разве нельзя как-то по-тихому, по-семейному…
– Нельзя! – отрезала Эмма, направляясь к телефону. – Закон надо чтить!!!
Алексей Васильевич обессиленно откинулся на подушку. Коммерсант испытывал колоссальное внутреннее облегчение. Оказывается (за исключением смерти Лазаря), ужасные ночные события не более чем пьяные глюки! Неприятно, конечно, но и на том спасибо! Все лучше, нежели общаться с настоящими демонами! Мусора… да хрен с ними! Можно договориться полюбовно, особенно если хорошо на лапу дать!.. Инцидент не получит широкой огласки, не повредит кинобизнесу, тем паче он, Дергачев, абсолютно не причастен к несчастному случаю на съемочной площадке! Здесь Равиль-халтурщик виноват, пускай отдувается!! А с бухаловом, пожалуй, придется завязать. Допустим, «торпеду» под лопатку вшить. Не хотелось бы провести хоть еще одну такую «веселенькую» ночку!..
– Лечение больных с алкогольным делирием должно быть комплексным и строго индивидуальным в зависимости от тяжести клинической картины делирия, характера осложнений и соматического состояния пациента, – нудно забубнил над ухом Холодцов.
Дергачев раздраженно покосился в его сторону и обомлел: доктор говорил не шевеля губами! Из полуоткрытого рта стекала на подбородок пенистая струйка красноватой слюны. Шея безвольно свисала набок. Алексей Васильевич в панике обернулся к Черкашиной. Та уже позвонила куда собиралась, положила трубку на рычаг и теперь презлораднейше ухмылялась.
– Снятие интоксикации достигается введением специальных растворов, – произнесла она голосом Холодцова. – Больному дают обильное питье!
– Эммочка, Эммочка! Что происходит?! – косноязычно залопотал генеральный продюсер.
– А ТО, БЕЗМОЗГЛЫЙ ЖАЛКИЙ ЧЕРВЬ!!! – Черты режиссера-постановщика заколебались, расплылись, и спустя миг на ее месте стоял Астарот собственной персоной. – РАЗУЙ ГЛАЗА, ОЛУХ!!!
Тут пелена бесовских наваждений спала, и Дергачеву открылась страшная реальность. Все находящиеся в комнате люди были мертвы. У посаженного на стул Холодцова – свернута шея, у лежащих вповалку у дверей рабочих и операторов – проломлены черепа, у некоторых – вырваны с корнем конечности. В воздухе висел тухлый запах свернувшейся крови. По спальне слонялись красноглазые, серые фигуры демонов-подручных.
– Я ОТЛОВИЛ ИХ НА ВЫХОДЕ! – громыхал Астарот. – ПЫТАЛИСЬ, ДУРНИ, ДВЕРЬ ОТКРЫТЬ!!! ОТ НАС ТАКИМ, КАК ВЫ, НЕ УЙТИ!!! БЕЗБОЖНИКИ – НАША ЗАКОННАЯ ДОБЫЧА!!! ОТЛИЧНО МЫ ПОРЕЗВИЛИСЬ!!! А ЛИХО ТЕБЕ, БАРАНУ, МОЗГИ ЗАПУДРИЛИ!!! ХА-ХА-ХА!!! – Внезапно Астарот принял облик Игоря Пузырева, однако заговорил почему-то голосом Инги Литвиновой. – Повсюду трупы, прах, тлен! Дом залит кровью! Уцелел лишь ты один. И ты будешь жить дальше, но о-о-очень хреново!!! Мои слуги будут являться тебе днем и ночью, во сне и наяву!.. ВЗЯТЬ ЧЕРВЯ!!!
