Александр Каменский-Мальцев - Лёшка-"студент"
— Плати три рубля!
— За что?!
— Как это за что? Ты на такси ехал?! Плати, а то как дам! — и опять палкой замахивается.
Отдал пять — меньше не было, догнал комиссию…
— Доктор, — говорит главврачу, — а почему у вас буйные больные по территории гуляют?.. — и рассказал о „таксисте“.
— Да вы что? — отвечает тот. — Это не наши. Это опять студенты подрабатывают!..»
Обе попутчицы смеялись…
Лешка шутил, рассказывал анекдоты на заказываемые темы, и Вера смотрела на него, широко распахнув свои огромные глаза, а Александра Петровна, глядя на нее, все больше хмурилась.
Когда Вера вызвалась принести свежий чай, Лешка спросил:
— Александра Петровна, я что-то делаю не так? Или мои анекдоты с большой бородой?..
— Да нет… — задумчиво сказала женщина. — Все смешно, даже слишком… Только зачем ты девке мозги пудришь? Ты глянь на себя и на нее. Девчонка только жизнь начинает, а ты огонь и медные трубы прошел. Она уже почти потеряла голову, а ты ведь забудешь на другой день…
— А вам какое дело? — Лешка обиделся.
— Все мое дело, понял? — Александра Петровна разозлилась. — Я сейчас пойду к проводнику и попрошу перевести тебя в другое купе!
— Александра Петровна! — твердо сказал Лешка. — Не лезьте не в свое дело! Ложитесь лучше спать.
— Ты мне еще приказывать будешь?.. Щенок! — она глянула Лешке в глаза и вдруг замолчала.
Выражение ее лица медленно менялось, лицо обмякло, а взгляд неожиданно потух.
— Я вам говорю, что вам лучше спать, — глядя на женщину, твердо повторил Лешка. — Не надо обо мне плохо думать.
Он увидел, что женщина прямо на глазах засыпает. Дыхание ее замедлялось, и Александра Петровна навалилась на стенку купе…
— Вам же лучше будет… — уже по инерции добавил Лешка. — Разденьтесь и ложитесь спать.
Лешка увидел, как медленными, вялыми движениями Александра Петровна расстегивает пуговицы, Лешка выскочил из купе. Он не мог понять, почему женщина так быстро ему подчинилась. Вдруг перед Лешкиными глазами встала картина с собакой, потом с Валей. Только теперь он понял, что собака бежала именно от него…
— Чай готов! — Вера стояла около купе с тремя стаканами в руках. — Откройте дверь.
Через минуту Вера вышла.
— Ой, смешно как… Она раздевается с закрытыми глазами. Моей бабушке шестьдесят лет, и она никогда… Неужто она так устала?
«Знала бы ты, что это такое, — подумал Лешка. — А я знаю?»
— А мы разговорами не разбудим ее? Спать совсем не хочется!
— Ну, если она раздевается с закрытыми глазами, то мы для нее, как муха для слона!.. — ответил Лешка.
Он вспомнил газетную статью про гипнотический сон: там говорилось, что разбудить уснувшего может только сам гипнотизер, а все остальные звуки до него просто не доходят. Лешка обрадовался. Ведь сейчас это можно проверить! И убедиться в своей силе…
— Загляни, она легла?
Вера зашла в купе, через минуту вышла.
— Спит, — она засмеялась. — Разделась и лежит поверх одеяла. Моя бабушка никогда так не засыпала…
— Устала сильно, наверное…
Лешка с Верой зашли в купе. Лешка опять принялся за анекдоты, шутил. Вера прыскала, зажимала рот рукой и, покосившись на спокойно спавшую женщину, хохотала, уже не сдерживаясь.
Так они веселились, пока не постучали в стенку из соседнего купе, раздраженные шумом. Вера уже несколько раз зевала…
— Слушай, Вера, давай-ка ложись. Я пойду покурить, а ты ложись.
— Да я еще не хочу!
— Хочешь, хочешь. Не спорь со старшими.
Вера неохотно начала разбирать постель.
Лешка вышел из купе и закурил у окна. Наконец он сообразил, кому он обязан такими способностями.
— Шлем. Это все шлем, — сказал он.
— Что вы сказали? — рядом стоял проводник.
— Да нет, ничего. Я что, вслух что-то сказал?
— Я не понял. Идите лучше спать. И курить здесь нельзя, в тамбуре надо!
Лешка засмеялся.
— Мне можно.
Проводник с удивлением посмотрел на Лешку.
— Можно. Мне все можно, — твердо, медленно выговаривая слова, повторил Лешка. — Понял? — он смотрел в упор.
— Да, — спокойно ответил проводник и пошел по вагону.
Лешка вошел в купе. Вера улыбнулась ему из постели.
— Что еще соврать? — спросил Лешка, разбирая свою постель.
— Значит, вы все врете?
— А ты думаешь, все анекдоты со мной случились? Впрочем, могу и правду рассказать. Только сначала нам пора перейти на «ты», как считаешь?
— Ну, неудобно… — Вера замялась. — Все-таки вы старше меня!
Лешка замер. Она сопротивлялась! А может, потому, что он не видел ее глаз? Он повернулся.
— Нет, давай на «ты», — сказал он.
— Ладно, — просто согласилась Вера. — Рассказывай.
Лешка влез наверх.
— Однажды мы были в командировке в небольшом поселке. Приехали на обед в столовую. А приехали рано. Столовую еще не открыли. Около дверей стояла лошадь, на ней хлеб возили из пекарни в магазин и столовую… А там так хорошо, трава кругом нетронутая, кусты!.. Легли мы в траву, лежим…
Лешка смотрел в глаза внимательно слушавшей Веры.
— Ты только представь себе все это. Трава, солнце…
Так вот, хлеб разгрузили, а прежний возчик после разгрузки всегда давал лошади кусок хлеба с солью. Но все это мы потом узнали…
Лешка говорил, а для Веры его голос все удалялся, и она вдруг увидела и лошадь, и траву, и лежавших в ней мужчин.
— Вот хозяин подходит к лошади и говорит свое волшебное слово: «Но!». А лошадь ни с места! Он снова кричит: «Но!!!» — а она не идет, ведь не дура, знает, что ее не накормили…
Возчик подходит к узде, дергает и кричит:
«Ты пойдешь или нет? Ты пойдешь или нет?!»
У нас одному парню надоело, он и говорит:
«Да не пойду!»
Этот «водитель кобылы» аж наклонился к морде и говорит:
«Повтори, что сказал… — и снова: — Повтори, что сказал!..»
Мы вповалку лежали… От смеха.
Вера хохотала, зажимая рот рукой. Она отводила руку, вспоминала лицо возчика, которое она видела так же близко, как Лешкино сейчас, и снова смеялась…
В стенку опять застучали, требуя прекратить шум.
Вера нырнула под одеяло и досмеивалась там.
— Слушай, а кем ты работаешь? — шепотом спросила она, отсмеявшись.
— Инженером.
— Каким? Они же разные…
— Специальным.
— Ты не смейся. Строитель ты или конструктор? А может, на оборону работаешь? Закрытый завод, да?
— Почти. Я больше по душам…
— Не поняла… Нет, все же, где ты работаешь?
Вера ни разу не сбилась и не сказала «вы», хотя до этого обращалась только так… Лешке остро захотелось еще раз убедиться в своей власти.
— А чего мы шепчемся? — спросил он. — Иди ко мне наверх!
— Нет, что ты?..
— Да ладно тебе… Иди!
— Нет, Леша, не надо… — испуганно говорила Вера.
— Иди. Иди ко мне…
Взгляд у Веры знакомо потух, и она встала. Спортивный костюм облегал идеальную фигуру Веры, и у Лешки перехватило дыхание…
— Сними костюм…
Вера тяжело вздохнула, но подчинилась.
— И остальное…
Он обнял дрожащую Веру, и у него мелькнула мысль, что то, что он делает — подло, но сразу же понял, что завтра у него может не оказаться не только Веры, но и свободы, и, может быть, жизни… Все поплыло перед глазами. Лешка уже не мог ни о чем думать.
Вера спала, прижавшись к его плечу щекой, а Лешка думал. Он понял, что обладает силой, еще никем на Земле не познанной, что сейчас он может сделать все, о чем мечтал в зоне… Но дальше мести планы не шли. Он вспоминал всех, кого считал врагами, и злорадно думал о том, что он с ними сделает…
Под утро он отправил Веру на свою полку.
В Адлере они вместе вышли из вагона.
Лешка боялся, что Вера поймет, что это он заставил ее залезть к себе в постель, но она по-прежнему прижималась к Лешке, с удовольствием смотрела на пальмы, на внушительные горы вокруг и с любовью заглядывала ему в глаза…
Лешка проехал с Верой до пансионата, зашел в ее комнату; где они долго целовались. Потом Вера провожала его, и они, опять долго, прощались…
— Ты обязательно приедешь? — спрашивала Вера. — Ты не задержишься?..
Лешка гладил ее волосы, плечи. Впервые за все годы беспутной жизни его любили. Пусть не за его заслуги, а за счет черт знает чего, но эту девушку он не хотел терять… Он не мог ее отдать кому-то другому… И сейчас он искренне верил, что сможет это.
— Ты жди меня, маленькая, — говорил Лешка. — Я приеду, и мы с тобой поедем на грузинскую свадьбу, ты ведь хочешь? Не надо плакать, малыш, я вернусь… Я приеду. Обязательно!
— А куколка — ничего! — подмигнул Лешке таксист, оглядываясь на Веру. — С такой не грех побаловаться. Здесь уже поймал?..
Лешка резко повернулся к нему.
— Слушай, навоза кусок, — еле сдерживаясь, чтобы прямо в машине не въехать ему в рожу, сказал Лешка. — Чтобы я от тебя не слышал ни одного слова!..
