Сергей Зверев - Последний десантник
А чего волноваться? В людях он уверен, не первый год знают друг друга. Вся троица прекрасно подготовлена плюс немалый боевой опыт. Никто не замечен ни в трусости, ни в малодушии. Правда, операция предстоит в горах, в условиях совершенно незнакомой местности. Неизвестно, сколько времени все это дело продлится и какими окольными путями придется возвращаться домой. Однако инстинкт окопного бойца давно уже научил Батяню великой истине: на войне только дурак строит долгие планы на будущее. На войне главная задача – пережить нынешний день.
Напряженно гудели мощные двигатели. Транспортник уверенно прошивал облака. В чреве самолета было холодно, и десантники натянули перчатки, надели капюшоны камуфлированных комбинезонов. Самолет был в воздухе уже четвертый час – по подсчетам Лаврова, он уже подлетал к точке выброса.
И действительно – вскоре по металлическому трапу пилотской кабины спустился черноволосый летчик. Подойдя к огромному люку, он привел в движение гидравлику изогнутых створок хвостовой аппарели, предварительно закрепив себя страховочным поясом.
– У вас там небольшая платформа на грузовом парашюте, – напомнил он, силясь перекричать гул двигателя.
– Знаю! – крикнул в ответ Батяня. – Когда наш квадрат?
– Через минуту прыгаете! – ответил летчик. – Успехов вам, мужики!
– К черту! – скупо улыбнулся майор.
Сперва из аппарели выбросили платформу на грузовом парашюте. Следом за ней десантировался старлей Комаровский. Затем – прапорщик Седых и тут же – капитан Мубаракшин. Последним, как и положено по инструкции, прыгал командир группы. Подойдя к аппарели, Лавров взглянул вниз, подставляя лицо под поток ледяного ветра. Под брюхом самолета простирались величественные горы с заснеженными вершинами.
Оттолкнувшись от стального порога, Батяня тут же зафиксировал боковым зрением, как транспортник в бирюзовом небе с невероятной скоростью удалился. Ледяной поток завертел парашютиста, и на какой-то миг он потерял пространственную ориентацию, однако спустя несколько секунд за спиной послышался шорох шелка, и над головой громко хлопнул раскрывшийся купол. Лавров ощутил, как все его тело встряхнулось, будто чьи-то невидимые руки, взявшись за плечевые лямки, неожиданно замедлили свободное падение; легкая резь в области паха дала понять, что ремни были подогнаны не плотно.
Поморщившись, Батяня схватил обеими руками устремленные вверх стропы и попытался осмотреться: внизу простиралось обширное каменистое плато. Горный ветер уже разбросал десантников – купола белели на расстоянии нескольких километров от Лаврова.
Единственное правильное решение в подобных случаях – управлять спуском при помощи строп. Батяня был опытным парашютистом – имел более тысячи прыжков. И потому ему не составило большого труда сориентировать приземление на небольшую пологую возвышенность посередине плато.
Ощутимый удар в пятки пронзил его тело миллионами невидимых иголок, и уже спустя минуту майор Лавров, завалившись набок, погасил купол. Отстегнул металлические карабины крепления и осмотрелся…
Каменистое плато, куда десантировался Батяня, находилось среди белоснежных, никогда не тающих снегов. Плато, полого подымаясь к горным вершинам, терялось среди облаков, неторопливо ползущих среди заснеженных скал. Воздух был разреженным, и Лавров сразу понял: дыхания на длительные переходы его отряду явно не хватит.
Неожиданно за спиной послышался шорох и хруст снега. Лавров обернулся. Перед ним стоял прапорщик Кеша Седых.
– С приземлением, командир! – улыбнулся Иннокентий.
– И тебя, – Батяня тщательно скручивал парашют. – Где остальные?
– Грузовая платформа во-он за той скалой, – указал Седых. – Старлей наш первым прыгал, кажется, его немного в ту сторону отнесло. А где капитан Мубаракшин, даже не знаю. Ты ведь сразу за ним пошел, неужели его купола не видел?
– Сейчас узнаем… – Лавров извлек портативную рацию и настроил ее на нужную волну. – Позывной Батяня, кто меня слышит?
Леша Комаровский отозвался сразу же. Его действительно отнесло за километр от нужного квадрата. Уточнив координаты по спутниковому навигатору, он пообещал вскоре прибыть к общему месту сбора. А вот Равиль почему-то не отвечал, и это тревожило…
– Ты его парашют видел? – Лавров обернулся к Седых.
– Да нет, еще раз тебе говорю! Я ведь вторым пошел, после Комаровского…
– Будем искать, – майор поджал губы. – А ты пока сходи к платформе, если точно заметил, где она приземлилась! Потом с Лешей свяжись, скажешь, что место сбора там. Если что – я на связи.
Иннокентий, оставив вещмешок, осторожно двинулся в сторону массивной скалы, высившейся неподалеку. А командир группы, еще раз внимательно осмотревшись, решил спуститься вниз по плато: по всей вероятности, Мубаракшин, скорее всего, приземлился где-то там.
Холод давал о себе знать. Дыхание перехватывало на вдохе. Ледяной горный ветер шлифовал скулы, высекал из глаз невольные слезы. Осторожно спускаясь по заснеженным камням, Батяня то и дело пытался связаться с Равилем по рации, однако тот по-прежнему не отвечал.
Пройдя метров семьсот, Лавров остановился: плато разрезала широкая расщелина. Десантник остановился, размышляя, куда лучше пойти – направо или налево. И тут до слуха Батяни долетело негромкое, но отчетливое постанывание. Лавров лег на живот и, стараясь не скользить по обледеневшим камням, осторожно подтянул тело к самому краю обрыва…
На дне ущелья, среди невысоких сугробов, ртутно блестел ручей, серела россыпь огромных камней. Парашютный купол на берегу ручья сразу же привлек к себе внимание. Купол этот то и дело надувал ветер, и, казалось, его в любой момент может снести в сторону. Рядом лежал человек в горном камуфляже, это был капитан Мубаракшин. Даже отсюда, с высоты, заметно, что на белом снегу расплывается бесформенное алое пятно. Видимо, Равиль попал в так называемую воздушную воронку – явление очень распространенное в горах. Парашютиста, попавшего в нее, не спасают ни амуниция, ни опыт – воздушные завихрения просто крутят его вокруг своей оси. Тут уж остается лишь надеяться, что парашютные стропы не запутаются да купол не зацепится об острый край скалы. Так что капитану Мубаракшину, который к тому же не был профессиональным парашютистом, а штатным врачом ВДВ, еще повезло: порыв ветра просто снес его в расщелину…
– Равиль! – крикнул Батяня. – Ты меня слышишь?
К счастью, Мубаракшин отреагировал сразу. Приподнявшись на локте, он поднял руку – мол, слышу.
– Оставайся на месте, я сейчас!
Расщелина была не слишком глубокой – метров пятнадцать. Искать пологий спуск просто не было времени: ведь командир отряда не знал, в каком состоянии находится его товарищ. Альпинистский шнур и все необходимое снаряжение лежали в рюкзаке Лаврова, и опытный десантник прекрасно умел с ним управляться. Связавшись с Седых, чтобы сообщить о случившемся и передать свои теперешние координаты, Батяня споро вогнал в скалу стальную скобу, зафиксировал на ней карабин с альпинистским шнуром… Подумав, он решил не брать с собой ни «кедр», ни бронежилет, ни тем более рюкзак – ведь шнур вряд ли бы выдержал такую тяжесть.
Спуск получился куда сложней, чем рассчитывал Лавров. Резкие порывы ветра раскачивали его, словно тряпичную куклу; несколько раз десантник ударился коленом о выступ скалы. К счастью, длины шнура оказалось достаточно, чтобы Батяня без проблем спустился на дно расщелины. Утвердившись рифлеными подошвами на скользких камнях, десантник определил движение к Мубаракшину.
И тут же замер… Где-то сзади-сбоку донеслось выразительное звериное рычание. Рука Лаврова инстинктивно потянулась к правой голени, где в прикрепленных к ноге ножнах лежал десантный стропорез. Рифленая рукоять утонула в массивном кулаке Батяни. Осторожно, стараясь не делать резких движений, он обернулся.
Метрах в двадцати от него возвышалась огромная пятнистая кошка. Длинный хвост нервно подрагивал, хищные зеленые глаза смотрели на человека с презрением и ненавистью. Кошка стояла на высоком плоском валуне и, казалось, могла броситься на майора Лаврова в любой момент.
Батяня отступил назад, прижавшись спиной к скале. Мгновенный выброс адреналина стеганул по нервам, словно плеть, однако десантник тут же взял себя в руки и с профессиональной быстротой оценил ситуацию. Равиль, лежащий рядом с раздувающимся парашютом, был метрах в десяти от зеленоглазого хищника. Сам же Лавров находился куда дальше от зверя. К тому же Мубаракшин был травмирован, и запах свежей крови наверняка щекотал обоняние огромной кошки. Несомненно, раненый был для нее более предпочтительной жертвой, чем Лавров…
Сжимая в руке стропорез, Батяня шагнул вперед. Под подошвами хрустнул наст, зашуршали и покатились со скалы мелкие камешки. Зеленоглазый хищник уже агрессивно смотрел в сторону Мубаракшина, однако внезапный маневр человека с ножом заставил его спрыгнуть с валуна и обернуться к Лаврову. Теперь животное стояло почти по брюхо в снегу. Видимо, зверь переживал период бескормицы: кончики шерсти обросли сосульками, сквозь облепленную репейником шкуру торчали ребра.
