Сергей Соболев - Абсолютный холод
– В сравнении с тем, что было еще недавно, – вполне нормально.
Губернатор снял перчатку с правой руки, ласково потрепал девушку по раскрасневшейся щеке. Улыбнувшись чуть натянуто, сказал:
– Дорогая, ты разве не намерзлась за эти несколько дней?
– Еще как намерзлась, херр сиссельман… – На лице голубоглазой, с высокими скулами девушки не было и тени улыбки. – Трудная была зима. У меня все нутро заледенело. И не знаю, когда оттает.
– Ты слишком мрачно смотришь на вещи, Мэрит Ругстад, – как бы продолжая один из прежних их разговоров, сказал губернатор. – Ты молода, умна… красива, наконец! У тебя все еще впереди…
– Но я ведь не о том… Никто меня не понимает. Даже ты, хотя и знаешь меня с пеленок!
– Формально да, так и есть. Но за минувшие с прошлого года месяцы я видел тебя всего два или три раза. Почему не уехала в Киркенес, к матери? Или в Осло? Или… Ну да куда угодно! Хоть на Сейшельские острова или на Багамы… в компании с молодым человеком!
Девушка хмыкнула.
– Что я забыла в Киркенесе? Там скучно.
– А здесь? Тебе тут не скучно было? Я тебя, кстати, и зимой-то не видел. Хотя знаю, что ты никуда не уезжала. Ни в ресторанах, ни в бассейне – нигде не появлялась.
– Я у себя была. Иногда уезжала на «дачу». Там хорошо… А к теплому морю я наведываюсь каждый год, в сентябре или в октябре.
Они развернулись и зашагали вдоль стены темного строения в другую сторону. При этом оба прислушивались к сторонним звукам, а иногда и, оборачиваясь, глядели в сторону моря, откуда обычно самолеты заходят на посадку.
– Херр сиссельман, хочу спросить тебя вот о чем…
– Да, Мэрит? И не надо так официально. Мы ведь давние знакомые. А твой отец, напомню, был моим старинным другом…
– Ты не забыл вчерашний наш разговор?
– В офисе? Или вечером, когда мы говорили по телефону?
– У тебя в офисе, когда мы были там вдвоем с Ларсом.
– Я, возможно, кажусь тебе стариком, Мэрит. Но на память пока не жалуюсь.
– Да какой же ты старик?! Скажешь тоже! На лыжах ходишь так, что за тобой не угнаться! Ну вот… Что я хотела сказать? Ты меня сбил с мысли…
– Ты вспомнила про наш вчерашний разговор.
– Да, верно. Помнишь, я тебе рассказывала о том, где и при каких обстоятельствах мы нашли… хм… останки русского? Ну так вот… Я сразу выделила один странный момент.
– Ты про убитого ими полярного медведя? Труп которого с дырой в черепе от этого их ужасного браконьерского заряда вы нашли неподалеку?
– Да… То есть нет. Не совсем об этом.
– Тогда говори ясней.
– Я рассказала тебе, что мы с Ларсом видели след… Довольно свежий след от скутера. Там, в распадке, есть такой участок… – Девушка прикусила губу, подбирая нужные слова. – С наклонной скальной стеной с отрицательным наклоном. Там как бы даже навес такой каменный, что-то вроде полки.
– И что? К чему ты клонишь, Мэрит?
– Я передала тебе флешку со сделанными мной там, на этом месте, снимками.
– Да, передала. И что?
– Ты их покажешь русским? Именно эти снимки?
– А почему это тебя так беспокоит?
– Понимаешь… – Девушка, сняв перчатку, потерла чуть побелевший нос. – Как-то картинка у меня не складывается. У тех двух русских, как я понимаю, не было при себе скутера. Они передвигались на лыжах и волокли за собой санки с поклажей… А там, совсем неподалеку, в полусотне метров всего – довольно свежий след от снегохода.
– Да мало ли что, – пожал плечами губернатор. – Этот след мог оставить кто угодно и когда угодно! Сама же говоришь, Мэрит, что там скальный выступ. И что это место прикрыто от ветра и снега.
– А вот и нет. При норд-осте в условиях снегопада туда, в этот распадок, под эту каменную «полку» быстро снег набивается.
– Допустим. И что из того?
– Мы едва-едва успели заснять след от полозьев, потому что ветер как раз стал меняться. Появились бы с Ларсом на несколько часов позднее, и там бы намело прилично. А след от скутера засыпало бы снегом, и мы бы тогда не смогли заснять его на камеру!
Губернатор протер кончиком шарфа очки. Водрузив их обратно на переносицу, шутливым тоном произнес:
– Мне казалось, что тебя зовут Мэрит Ругстад. Родителей твоих хорошо знаю. Все семью Ругстад знаю. Даже дедушку твоего хорошо помню. А ты, оказывается, не Ругстад, а Шерлок Холмс и мисс Марпл в одном лице.
– Я не курю трубку, – Мэрит улыбнулась краешком губ, но мгновение спустя ее лицо с россыпью милых веснушек вновь стало серьезным. – И пока еще не старуха, как мисс Марпл… Я ведь серьезно говорю, херр сиссельман! То, что эти двое русских могли устроить браконьерскую выходку…
– Есть такая версия. В ее пользу говорят некоторые факты. Обнаруженные, в том числе и тобой, Мэрит, на пару с Ларсом.
– Допустим. В это еще можно поверить. Русские решили добыть под покровом, так сказать, полярной ночи такой вот трофей. Забрали бы шкуру или шкуры, а останки оставили на съедение песцам… Ну и как бы они вывезли отсюда добытые шкуры?
– На Свальбард заходят их суда. И экспедиционные, и те, что перевозят туристов. Через кого-то из знакомых моряков могли бы и вывезти…
– Предположим, так и есть. Можно поверить и в то, что они, эти двое русских, помимо выполнения своей научной программы, еще и браконьерничали. Но…
– Не забывай и о том, что на Пирамиде случился пожар! Там погиб старший смены зимовщиков. Я его хорошо знал! А второго пока так и не нашли. А потом еще и эти двое! Хотя они, по-видимому, отправились за добычей за два или три дня до того, как в Пирамиде произошло ЧП.
– Думаешь, они там перепились? Или поссорились? Вот те двое, что оставались в поселке?
– Русские? – Губернатор вновь пожал плечами. – Все может быть. Ничему не удивлюсь. Судя по докладу от нашей поисковой группы и тем снимкам, что сделаны ими на месте, такой вариант тоже нельзя исключить.
– Ты меня отвлек… Вернусь к тому, с чего начала. Так вот. Я могу поверить в то, что те двое ученых, что остановились в Пирамиде, решились, несмотря на строжайший запрет, завалить белого медведя. Что ими двигало, были ли они трезвы, в своем ли были уме, когда решились на такое, не знаю. Как минимум один из них поплатился жизнью…
– Тяжелое зрелище. Жаль, что тебе довелось такое увидеть.
– Там от человека мало что осталось. – Мэрит сглотнула подступивший к горлу комок. – Но вот тот след от скутера… он мне не дает покоя!
– Не стоит пока об этом кому-либо рассказывать, – серьезным тоном произнес губернатор. – Я жду чиновника из Осло и двух людей из криминальной полиции. Им я и передам все материалы. Пусть разбираются… Сами или вместе с русскими, это как наверху решат.
– А мы, значит, должны говорить и действовать только по указке сверху? У нас что, диктатура в стране установлена? Может, я что-то пропустила, пока зимовала в своей «берлоге»?
– Норвегия – конституционная монархия.
– Спасибо, что просветил, Оддмунд Ингерман! А то я, темная и глупая девушка, не знала. Ну да, как же! Тебя ведь лично Его Величество назначил на пост губернатора… Поэтому и ждешь команды сверху.
– Не заводись… Я еще вчера сказал вам с Ларсом, что про этот след не стоит распространяться! Не забыла, о чем я вас просил?
– Не только у тебя одного хорошая память. Я тоже пока склерозом не страдаю.
– Пойми же, Мэрит… Поползут нехорошие слухи. Эти два ЧП с русскими и без того могут нанести ущерб нашим усилиям по привлечению туристов!
– Хм… Меня воспитывали так, чтобы я не лгала людям.
– А я, по-твоему, предлагаю тебе врать?
– А разве нет?
– Я предлагаю тебе не болтать лишнего, – тем же ласковым тоном сказал губернатор. – У нас с русскими и без того все складывается довольно непросто. Поэтому я вам с Ларсом и сказал: придержите пока эту новость! Не болтайте до приезда официальных лиц…
– Наших? Или русских, которые должны вот-вот прилететь?
– А то ты не поняла. Иди же в здание, погрейся!.. – предложил губернатор. – Я попросил у владельца открыть сегодня ресторанчик. Там можно кофе попить, перекусить… Счет оплатит мой офис.
– Я не голодна. А ты почему не идешь в здание?
– Я тут, на воздухе, погуляю пока, разомну немного кости. Да и недолго, думаю, осталось ждать. Русские вот-вот прилетят.
Едва он это сказал, как послышался стрекот винтов.
Ингерман повернулся на звук. Не сразу, но все же разглядел на фоне тускло-серого неба увеличивающиеся в размерах две точки. Со стороны Баренцбурга приближались – следуя над закованным в ледяной панцирь фьордом – два вертолета русских, два «Ми-8».
Ингерман покивал. Все идет ровно так, как они и условились нынешним утром по телефону с российским консулом и мэром поселка Баренцбург. А также в соответствии с теми инструкциями, которые он получил факсом и по телефону из Осло и Тромсё.
Не успели замереть винты вертолетов, как послышался гул турбин. Русский «Ан-74», пробив над побережьем нижнюю кромку облачности, с первого же захода пошел на посадку в аэропорту Svalbard.
