Алексей Колентьев - Агрессия: хроники Третьей Мировой войны
- Нет, выслушайте то, что я скажу и передайте своим хозяевам как можно ближе к тексту. Война даётся нам нелегко, но её урок пошёл жителям моей Родины на пользу. Больше не будет переговоров и обменов пленными, мы ведём войну с Западом на уничтожение. Это не вопрос выживания только нашей страны или нашего народа, это война цивилизаций. Вы можете спасти своих людей если выведете войска с нашей территории, начнёте возмещать нанесённый ущерб и выдадите тех, кто эту войну развязал. Предложение действует только семь суток, начиная с ноля часов завтрашнего дня. Не ищите предателей среди моих офицеров, все кто мог и хотел уже давно по ту сторону линии фронта. Возврата к недавнему прошлому больше не будет, мы заплатили за эксперимент с капитализмом и нравственными устоями слишком высокую цену. Я не брошу ни свой народ, ни тем более своих солдат и офицеров.
Эмиссар Евросоюза не спеша начал собирать бумаги, складывая их в основательную папку чёрной кожи с тиснёной в левом нижнем углу лицевой стороны эмблемой НАТО. Затем он шумно застегнул молнию и с напускной укоризной ответил:
- Громкие, высокие слова, господин генерал. Только всё это пустая риторика, не ожидал такого от человека военного, должного мыслить конкретными реалиями. Жаль, что договориться не получилось.
Я тоже слегка улыбнулся, подобный ответ был вполне ожидаем. Поэтому я заговорил вновь, но уже избегая казённых фраз.
- А как прагматик и человек военный, причём совершенно не официально, я могу предложить лидерам Европы и в частности вашему канцлеру следующее…
Майер понимающе кивнул, думаю, что ему стало казаться будто бы логика оппонента стала более понятной. Мол, громкие слова это для своих, а вот теперь русский покажет свою истинную суть и всех продаст за ломанный грош. Все эти мысли словно в открытой книге отразились на его лице. Но и тут немец просчитался, по мере того как до него стал доходить смысл моего предложения.
- Очень скоро, господин Майер, мы погоним ваших главных союзников за Урал и дальше. Их, как я и обещал, мы будем стрелять как бешенных собак. И они скорее всего бросят вас нам на растерзание, а сами благополучно отплывут за океан. Тогда перед Европой снова откроются перспективы разрухи, голода и нищеты. Россия не оставит целым ни одного европейского города, а в живых ни одного итальянца, француза или немца. Ваш народ уже пережил подобное однажды и теперь будет шанс повторить. И так, я спрошу ещё один раз, господин Майер, вам это нужно?
На этот раз немец молчал долго, холёные руки его с волосатыми пальцами беспокойно бегали по поверхности папки с бумагами. Создавалось впечатление, будто натовскую эмблему поедают жирные белые черви. Наконец оторвав взгляд от своих рук, Майер остро глянув мне в глаза тихо спросил:
- Что вы можете предложить нам… не официально, господин главнокомандующий?
Снова откинувшись на спинку кресла и украдкой переведя дух, я как и прежде ровным голосом произнёс:
- Я знал, что немцы не только пунктуальны, но ещё и очень умны в основной своей массе. Нам нужны станки для военных заводов. Специалисты для обучения наших людей, чтобы ими пользоваться. Линии по производству оптики и электроники.
- Это не реально, господин генерал, американцы…
- Вы имеете дело с КНР, пока поставки могут идти через эти каналы. В обмен я гарантирую всем европейцам которые сдадутся в плен – жизнь и выезд через тот же Китай. Но с условием, что они повторно никогда не будут воевать на восточном фронте. Если это условие будет нарушено, такого европейца расстреляют. А когда мы войдём в пределы Евросоюза…
- Если, господин генерал, если войдёте…
На секунду я вновь вспомнил лица беженцев, на заваленной строительным мусором улице заново строящегося города. Подавив волну раздражения на вёрткого иностранца, я опять ровным тоном продолжил:
- Войдём и пройдём насквозь, чтобы скинуть американцев в море. Так вот, когда это случится, даю слово: ни один безоружный европеец не умрёт, а ваши города сдавшиеся без боя останутся целы.
По лицу эмиссара ничего понять было нельзя. Он решительно поднялся и сдержанно поклонившись пошёл к двери где тут же возник майор Ларионов. На пороге немец ещё раз поклонился и произнёс:
- Жаль, что вы не приняли столь щедрое предложение, Алексей Макарович. Прощайте.
- А я рад, что вы выслушали моё. Однако помните, что срок его действия крайне ограничен. Может статься так, что скоро русские не будут так щедры к своим упорствующим в ошибках соседям. Так и передайте тем, кто будет принимать окончательное решение. Не задерживаю вас больше, господин Майер.
Немец ещё раз сдержанно поклонившись, скрылся за дверью. Я снова повернулся к столу и промокнув салфеткой со лба выступившую от сдерживаемого напряжения испарину, негромко приказал, глядя на тихо падающие с серого неба мелкие робкие снежинки:
- Костя, узнай когда мы вылетаем. Тут больше делать нечего, домой пора.
Адъютант кивнул, но всё же задержавшись у края стола спросил:
- Алексей Макарович… товарищ генерал, можно вопрос?
- Задавай, отвечу если сумею.
Сжав в руках чёрный прямоугольник спутниковой «трубы» со сложенной антенной, Костя медленно подбирая слова заговорил:
- Зачем вы предложили немцу сепаратный мир, он и его хозяева думают, что сейчас на коне?
Наклонившись вперёд, чтобы адъютант не видел гримасы боли так не вовремя пришедшей снова, я отпил из высокого стакана согревшейся минералки и как можно более ровным голосом проговорил:
- Европа, как и мы, пережила две мировые войны, Константин. Страх потерять благополучие и собственную жизнь там сильнее, чем в благополучной Америке. Я кинул немцу кость, чтобы не загонять европейцев в угол. Дав им надежду уцелеть, я избавлю нас от необходимости воевать как минимум ещё год.
- И вы думаете, что они предадут американцев?
От нового приступа боли в глазах на миг потемнело, из уголков глаз засочилась влага, которую я промокнул носовым платком. Ларионов подался было к столу. За таблетками, но я жестом удержав адъютанта выпил ещё води и уже ровным голосом ответил:
- Не сейчас и скорее всего даже не через месяц. Ты прав, пока они ещё в плюсе. Но вот когда мы перешагнём через Уральский хребет, европейцы вспомнят уроки прошлой войны. Страх перед русскими войсками на улицах своих городов у этой публики в крови, они струсят, как всегда.
- А если нет?
Усталость свинцовой лапой упала мне на плечи, такие вопросы я сам себе задаю постоянно. Однако же часто просто нет выбора в том, как поступить. Есть только вера в то, что ты поступаешь правильно, потому что иначе можно упустить время. Да, можно ошибиться, но если просто опустить руки, цена за бездействие будет во сто крат выше. Адъютанту я ответил коротко, но с уверенностью в голосе:
- Струсят, Костя, они обязательно струсят…
… Через час с небольшим, грузная туша грузового транспортника оторвалась от взлётной полосы. Однако рёва двигателей я уже не слышал. Внутри правительственного лимузина надёжно закрепленного в чреве грузового самолёта, посторонние звуки были едва различимы. Только тут, на символическом клочке родной земли я мог наконец-то уснуть, но на этот раз ничего из ночных грёз так и не удалось запомнить.
****
7 ноября 2011г. Борт АПЛ «Томск». Активная фаза операции «Северное сияние». Залив Аляска, примерно 338км от порта Анкоридж. Боец разведывательно-диверсионной группы глубинной разведки фронтового подчинения ОСК Восток, позывной «Вихрь- 9» - старший лейтенант Станислав Ярцев. В поисках страха.
… Вывод на рабочую глубину из тесной шлюзовой камеры подлодки это не самое приятное из того, о чём будет повод вспомнить впоследствии. И хоть давление через толстую шкуру водолазного костюма почти не ощущалось, но вид набегающей уже выше бровей мутной воды вызывал раздражение и любопытство одновременно. Страх ушёл из спектра моих ощущений уже довольно давно, это случилось как раз в тот момент, когда я понял, что погребён под ошмётками тел пацанов, с которыми мы вышли в обычный поиск три месяца назад. Странно, в тот момент я видел оторванный кусок торса нашего командира – капитана Михальчука. Но различая в темноте блеск запёкшейся крови вытекшей из его выбитых взрывной волной глаз, я видел другое лицо. Вот командир живой и здоровый орёт на нас за то, что нашёл в наблюдательном окопе бидон с брагой. И его мало волновало, что это для его же Дня рождения, сам бидон к перекочевал в окоп совсем недавно. Непонятно, как Михальчук его унюхал, видно и вправду говорят, что он ясновидец. Однако же вот, чуйка подвела и мы попали в засаду. Страх мой умер вместе с ребятами и с тех самых пор ни разу так и не побеспокоил ни разу…
- Девятка, направление юго-юго восток. Скорость полтора, дистанция три, как принял?
