Роман Каретников - Девушка с пистолетом "ТТ"
- Нет, - ответил Рачек и подумал, что не приведи Бог когда-нибудь девочке узнать, что, оказавшись в таком положении, отец спасал не её, а деньги. Нет ничего страшнее в жизни, чем предательство единственного родного тебе человека.
- И никто не скажет, - с угрозой в голосе добавил он.
- Я тоже так думаю, - облегчённо выдохнул Соломин и, спохватившись, добавил:
- Я сам ничего не знал. Честное слово. Он так никому и не сказал, что они от него требовали. Я даже не ожидал такого от Владимира Фёдоровича, - он перешёл на шёпот. – Он ведь так любил Алинку. Как же он мог?
- Смог, - сказал Рачек. – Он, ведь, многое может, ваш Хозяин.
- Да, - потерянно подтвердил Соломин, - но дочь…
Вместо ответа Рачек ещё раз постучал в дверь.
- Войдите, - послышался слабый голос Алины.
Они вошли в комнату. Алина, уже одетая, сидела на кровати, спрятав лицо в ладонях, и покачивалась из стороны в сторону. Рачек присел возле неё и погладил девочку по руке. Послышался полувсхлип-полувздох.
- Ну, не надо, Алина Владимировна, - ободряюще сказал ей Артём Соломин. – Всё будет в порядке. Мы уже здесь. Сейчас отвезём вас в больницу…
Алина помотала головой, растирая по лицу слёзы.
- Хорошо, тогда поедем домой, а врача вызовем прямо туда.
- Я хочу к папе, - еле слышно произнесла она.
- И Владимир Фёдорович через несколько часов будет дома. Вы поспите, а когда проснётесь, он уже будет рядом с вами.
- К папе… - неразличимо произнесли губы девочки.
Рачек поднял глаза на Соломина.
- Во сколько прибывает самолёт? – спросил он.
Соломин бросил взгляд на запястье.
- Через два часа.
- Успеем, - сказал Рачек.
- Ты что, хочешь везти девочку в аэропорт? Сейчас?
Рачек промолчал. Алина перестала всхлипывать и посмотрела на него. В её глазах робкой искоркой затлел живой огонёк.
- Хорошо, - сдался Соломин. – Я вам дам двух людей и машину, езжайте, встретите его там. Только…, а, ладно.
Он не договорил и махнул рукой.
- Набрось что-нибудь на себя, - сказал Рачек Алине. – Там прохладно.
Через десять минут, когда они уже стояли на улице возле широкого «Форда», Соломин подошёл к Рачеку, который усаживал Алину на заднее сидение.
- Я бы тоже поехал с вами, - сказал он, - но кто-то должен оставаться на месте, контролировать события.
Рачек кивнул.
- Конечно. Мало ли что. Хотя, зубы мы им выбили.
Соломин улыбнулся.
- Да уж. Затолкал ты им пороху в зад. Теперь пойдут на попятный.
- Будем надеяться.
Лицо Артёма снова стало серьёзным, он подошёл ближе.
- Ты, это… В общем, спасибо тебе, Вадим. Ты нам очень помог. Не знаю даже, как бы мы без тебя…
Глаза Рачека потеплели. Он хлопнул Соломина по плечу:
- Не стоит.
И тут Артём Соломин сделал то, чего ни разу не делал за всю свою жизнь. Он порывисто обнял Рачека, затем тряхнул головой и, словно устыдившись того, что дал волю эмоциям, резко повернулся и пошагал прочь.
- Заводи колымагу, - сказал Рачек водителю, садясь в машину рядом с Алиной.
24.
Народу в аэропорту в этот час было немного. Здание аэровокзала, и без того не перенасыщенное пассажирами, как это было лет пятнадцать-двадцать тому, сейчас выглядело пустынным.
Они успели точь-в-точь к прибытию самолёта. Оставив Алину на попечение ребят Соломина, Рачек отправился выяснить, когда ожидается прилёт, и попал прямиком на толпу пассажиров, которые несколько минут назад покинули борт авиалайнера. Гриценко он увидел сразу. Его нельзя было не заметить, и, даже если бы его лицо не попадалось Рачеку время от времени то на газетных фотографиях, то в передачах местного телевидения, он всё равно узнал бы Гриценко с первого взгляда, настолько тот выделялся из толпы. И не отсутствием багажа. И не тем, что его встречал целый ряд весьма важных и влиятельных персон, также известных Рачеку по деятельности в их городе. Нет. Из движущегося потока людей взгляд любого стороннего наблюдателя невольно выхватывал его, настолько ощутимо чувствовалась сила этой личности, его магнетизм, буквально пронизывавший всех окружающих, заставляя их подчиняться воле этого человека. Он был подобен киту в стае мелких рыбёшек.
Встречающие бросились навстречу Гриценко и окружили его плотным кольцом. Рачек выждал, пока схлынет волна первых приветствий, и шагнул в образовавшийся просвет.
- Ты кто? – прямо спросил его Гриценко, который в этот момент обменивался рукопожатием с дородным господином Милявским, владельцем транспортной компании, ведавшей едва ли не половиной перевозок в их городе и далеко за его пределами. Владимир Фёдорович нахмурил брови и осмотрел Рачека с ног до головы.
- Рачек, - ответил тот. – Вадим Петрович.
На мгновение лицо Гриценко накрыла тень недоумения. Затем брови его насупились ещё больше.
- А-а, охрана, - с угрозой в голосе протянул он. – Что скажешь? Где Алина?
- Здесь, - ответил Рачек.
Наступила секундная пауза. Затем лицо Владимира Фёдоровича разгладилось. Он расправил плечи и с выражением триумфатора повернулся к встречавшим его местным тузам. При этом рост его явно увеличился на несколько сантиметров, хотя и до этого Гриценко казался на голову выше окружающих.
- Я это знал, - торжественно провозгласил он, обнажив широкие белые зубы. – В своих людях я всегда уверен. Профессионалы! Спецы высочайшего класса. Как говорится, дай им проблему, а с остальным они справятся.
Он посмотрел на Рачека, делая свою ослепительную улыбку ещё шире.
- Ну, что я могу сказать? Молодец. Слушай, нужно тебя из твоего агентства к себе забрать. Тем более, ты там, кажется, уже не работаешь. А? Посмотрите на него, каков орёл, чертяка. Молодец.
Он широким жестом протянул руку Рачеку. Тот даже не шевельнулся, не сделав ни малейшей попытки ответить на рукопожатие. Просто стоял перед Гриценко и глядел ему в глаза.
Самоуверенная улыбка сбежала с лица Владимира Фёдоровича. Оно налилось краской, потяжелело, из глубины зрачков полыхнул гнев. Окружающие невольно затаили дыхание.
И тут Гриценко что-то прочитал во взгляде прожигающих его глаз Рачека. Нечто, оставшееся непонятным для откормленных очень деловых людей, которые находились рядом. Но это «нечто» подействовало на Владимира Фёдоровича Гриценко как пуля крупного калибра. В нём словно сломали стержень, отчего Владимир Фёдорович утратил свою силу. Внешне ничего не изменилось, он стоял в той же позе, опустив оказавшуюся никому не нужной руку, и смотрел на возвышавшегося перед ним Рачека. И в то же время, теперь это был совсем другой человек. Уверенный в себе победитель, самое влиятельное лицо в городе и далеко не последняя личность в стране, он, в мгновение ока, превратился в того, кем являлся на самом деле: стареющим мужчиной, приближающимся к шестидесяти, женатым на молодой двадцатипятилетней стерве, которой нужен не он, а его деньги, имеющим дочь, единственную, кто его любит по-настоящему, от всего сердца, а не за что-то, и предавшим её, отдав в руки убийц и насильников, всё ради тех же денег.
- Папа!
Рачек вздрогнул и обернулся. Там вдали, у длинных рядов кресел, зябко кутаясь в его куртку, стояла Алина, позади которой возвышались двое людей Соломина. Она стремительно бросилась к отцу. Преисполненные сознания собственной важности, господа встречающие поспешно расступились перед ней. Алина упала на грудь Гриценко, крепко обняв его, и зашептала, захлёбываясь слезами.
- Папа, папочка… Родной…
Рачек дёрнул лицом, пошатнулся, а затем молча, круто развернувшись, пошагал прочь. Он ступал тяжело, снова дал знать о себе раненый бок, и гулкое эхо разносилось под сводами аэровокзала.
Когда он подходил к широкой стеклянной двери, в голову Рачека пришла мысль о том, что во всех произошедших событиях была и одна положительная деталь – по возвращению ему не придётся писать отчёт о проделанной работе.
Рачек терпеть не мог канцелярщины.
