Александр Тамоников - Капитан спецназа
Тут же снайпер группы, лежащий рядом с командиром, вскинул винтовку, взял на прицел чеченца, следил за малейшими движениями последнего. Одно движение боевика, которое можно расценить как угрожающее пленному офицеру, и пуля разнесет бородатую голову Но пока угрозы от ночного посетителя не исходило Боевик о чем-то разговаривал с узником, разговаривал спокойно.
Когда в руке чеченца появился пистолет, снайпер напрягся, его палец медленно повел спусковой крючок к рукоятке винтовки. Но пистолет выпал из рук бородача и исчез в колодце. При этом боевик остался неподвижен.
Снайпер ослабил нажим, и спусковой крючок встал на место.
Чеченец встал и вернулся в дом.
Снайпер с Согриным переглянулись. Что бы могла означать передача оружия пленному? Это была непонятка, как выразился командир спецгруппы, продолжив наблюдение, держа в руке микропередатчик с мигающим зеленым светом индикатором. Когда командир нажмет на кнопку пульта управления, цвет изменится на красный и короткий импульс разнесет по группе приказ к действию Начнется АД Для противника.
Но пока вокруг стояла тишина, и ничего не говорило о скорой кровавой бойне. Именно бойне, так как задача перед группой стояла конкретно: освобождение пленного офицера с последующим тотальным уничтожением отряда сепаратистов. А это означало, что враг из аула уйти не должен Как не должно быть и пленных.
В доме загорелся свет. Согрин посмотрел на хронометр 4 24 Немного спустя из дома начали выходить вооруженные люди.
Они скапливались в центре двора.
4 32 Командир спецназа подал сигнал к штурму.
И тут же три молнии метнулись к дому. Первый залп сделали гранатометчики. Кумулятивные заряды, пробив окна с разных сторон, разорвались ослепительной вспышкой внутри здания.
Люди во дворе попадали на землю.
Второй залп, и молнии ударили по лежащим, слившись в один огромный огненный шар. И следом ураганный автоматный огонь. Раздались душераздирающие вопли боли и ужаса. Проведя массированный обстрел объекта, «спецы» рванулись в пылающий двор, срезая уцелевших бандитов короткими прицельными очередями.
4 43 — бойцы спецназа заняли объект.
Оставшиеся в «зеленке» снайперы внимательно осматривали выходы из аула.
Вот метнулась вдоль забора фигура, за ней другая.
Боевики внешнего охранения уходили из селения. До ближайшего кустарника — метров пятьдесят. Они рванулись туда Раздались одиночные выстрелы. Подстреленные тела наемников с ходу врезались в прибитую обильным дождем пыль грунтовой дороги. Снайперы поднялись и направились к своим.
* * *Сергей, приготовившийся сделать последний выстрел, вздрогнул от первых взрывов. Мелкая дрожь пробежала по всему телу, жестким обручем сковывая его Он поднял голову Наверху ослепительные вспышки, крики, интенсивный автоматный огонь, приближающийся к месту его заточения. Антонов понял, ЧТО значит эта канонада над ним. Кто-то штурмует аул и делает это профессионально.
Как это делают ребята из спецназа.
Рука с пистолетом рухнула вниз. Он судорожно сглотнул, продолжая смотреть наверх. Наконец наступила тишина, лишь несколько хлестких выстрелов. Антонов дрожал всем телом и не мог ничего с собой поделать.
Над решеткой кто-то склонился, и родной до боли голос Вовы Бережного крикнул:
— Антон! Серега! Ты жив?
— Э-э, я-я, — попытался ответить капитан, но не смог. Ком застрял в горле.
— Серега! Ты жив? — продолжал кричать в яму Володя.
— Жив, — тихо смог произнести Сергей.
И, собрав все силы, крикнул:
— Жив!
— Жив, чертила, жив! — Бережной не скрывал радости. — Товарищ подполковник! — крикнул он во двор. — Жив друг мой, понимаете?
Согрин подошел к яме.
— Ну а ты боялся, капитан. Сейчас мы быстро вытащим этого кавказского пленника. Семенов! Колтунов!
Ко мне! — командовал подполковник. — Поднять капитана из ямы. И смотрите, нежно, как пылинку, он ранен, усвоили?
— Сделаем, товарищ подполковник!
И уже несколько лиц склонились над отверстием. Решетка отброшена в сторону. Молодой голос спросил:
— Товарищ капитан, обвязаться сами сможете?
— Да, — прохрипел Сергей.
Спустилась веревка.
Сколько раз он закреплялся перед подъемом этим куском тонкого каната за время своего заточения. А сейчас не смог. Руки дрожали так, что Антонов не мог завязать простейший узел.
— Не получается, товарищ капитан? Ладно. Вы там в сторонку отодвиньтесь, я спущусь.
Офицер спецназа в камуфлированной облегченной форме соскользнул вниз. Быстро закрепил конец веревки. Помог приподняться, поддержал.
— Давай, наверху, поднимай! Аккуратней. Вот так.
Лейтенант поддерживал тело, когда оно медленно пошло вверх.
Пистолет Сергей автоматически сунул за борт полуистлевшей куртки.
Его подняли и положили на плащ-палатку. К Сергею кинулся Бережной.
— Антон! Слава богу! Живой, браток! Ну как ты?
— Но-нормально, тря-ясет всего, Вова…
И вдруг, вздрогнув плечами, заплакал. Впервые в жизни боевой офицер капитан Антонов заплакал.
Слезы обильно текли по его щекам, и Сергей не прятал их. Он смотрел на окружающие его такие родные и суровые лица. Лица Своих.
Снецназовцы обступили капитана и смотрели на этого изуродованного, столько пережившего офицера и понимали его. А Сергей, сидя в объятиях друга, вздрагивал плечами и плакал. Плакал от того, что кошмар кончился.
От того, что он выжил. От того, что его не бросили, искали, нашли и спасли. Слезы радости и благодарности омывали его лицо. И не было слов. Да и не нужны они были. Антонову предложили спирту. Он выпил, и дрожь понемногу улеглась.
Со стороны разрушенного здания раздались голоса бойцов, проводивших зачистку. Один из них обратился к своему командиру:
— Товарищ подполковник, здесь «чех» один раненый, тот, кто к яме подходил.
— Ты не знаешь, что делать? — вопросом ответил Согрин..
— Подожди, подполковник! Я прошу тебя, подожди! — воскликнул Сергей. — Подведите меня к чеченцу.
Подполковник пожал плечами, и вместе с капитаном Бережным, поддерживая Антонова, они подвели его к углу дома, где, держась за простреленную грудь, сидел, опершись о стену, Большой Чингиз. Он был в сознании, но тяжелое ранение вряд ли оставляло ему шансы выжить. Смотрел чеченец в сторону и повернул голову только тогда, когда подвели Сергея.
— А, капитан. Пришел посмотреть, как меня добьют?
— Нет, Чингиз, — Сергей говорил с трудом, — не за этим!
— А зачем же? Видишь, как все повернулось? И теперь первым умру я. А ты будешь жить. Судьба.
— Ты сам ее выбрал, и я в этом не виноват.
— Знаю.
Антонов повернулся к Согрину:
— Подполковник, еще одна просьба.
— Ну давай!
— Не убивай его, подполковник. Очень тебя прошу.
Понимаешь, командир, он не хотел моей смерти. Он бывший афганец, офицер. Так уж сложилось, что теперь мы враги. Но в последний момент этот человек дал мне шанс избежать мучений и самому решить свою судьбу.
Позволь, подполковник, отплатить ему тем же.
Офицер, имевший приказ на уничтожение всей банды, задумался. Посмотрел на Антонова, Бережного, Чингиза.
— Ладно, капитан, поступай как знаешь.
Сергей достал пистолет, который недавно передал ему сам Чингиз. Протянул раненому. Тот взял.
— Сам понимаешь, Чингиз, это все, что я могу для тебя сделать.
Чеченец вымученно улыбнулся:
— Понимаю. Спасибо, капитан.
Чингиз зажал в руке свой же «ТТ» с одним-единственным патроном в патроннике. Прощаться больше не стали.
Бережной с Согриным повели Сергея от здания к центру двора, где собрался весь отряд.
Сзади раздался выстрел. Антонов вздрогнул, обернулся. По стене сползал Чингиз.
— Будь проклята эта война, — проговорил Сергей.
Согрин и Бережной промолчали.
Через несколько минут раздался характерный рокот вертолетов. «Ми-8» в сопровождении машины огневой поддержки зашел на посадку. Не выключая двигателя, он принял на борт отряд спецназа, Бережного и Согрина.
Набрал высоту и взял курс на север. Унося Сергея, теперь уже навсегда из этой, второй по счету и последней для него, войны. Домой. Туда, где так ждала встречи с ним его Марина.
А Бережной обратился к командиру отряда «Шквал»:
— Товарищ подполковник, вопрос разрешите?
Согрин отчего-то улыбнулся:
— Разрешаю, капитан!
— У вас связь с нашим батальоном есть?
— И не только с ним. Даже с Москвой есть, куда я только что доложил о завершении операции по освобождению твоего друга. А что? Связаться с кем-нибудь желаешь, капитан?
— Так точно!
— Жена?
Володя на секунду замялся:
— Да!
— Держи аппарат, набирай прямой номер!
Вера ответила сразу:
— Алло!
— Вера!
