Михаил Нестеров - Группа особого назначения
Сверху падали мелкие редкие снежинки; мороз заметно спал, но Марка знобило, как от лютой стужи. Чувствовал – если откроет рот, его собеседник услышит дробный стук зубов.
Но Сергей умел быстро успокаиваться. В очередной раз встретившись с бесстрашным взглядом Хамида, он уже улыбался. Не меняя выражения лица, сделал быстрое движение рукой.
Стрелял Марк из пистолета своеобразно. Рука с оружием взметнулась на уровень глаз, голова с прищуренным глазом глубоко ушла влево и вниз так, что во время выстрела пистолет оказался чуть выше глаз. Но мысленно цель была зафиксирована, и пуля попала точно в переносицу Хамида. Еще одно молниеносное движение головой, словно стрелок уворачивался от ответного выстрела, и так же быстро сместилась его рука: в этот раз Марк нажал на спусковой крючок дважды. Еще один выстрел в голову Хамида, и Марк «достал» третьего чеченца, запоздало подогнувшего колени.
В течение трех коротеньких секунд Марк произвел шесть точных выстрелов.
И снова почувствовал озноб. Возбужденно пройдясь мимо тел, два из которых еще дергались в предсмертных судорогах, Марк обернулся на пленника.
За пять дней на глазах у Саньки были убиты пять человек. Каждый день по одному. С открытым ртом и округлившимися глазами наблюдал он агонию черноволосых людей, не в силах оторвать от них взгляда.
Если бы он не видел смерти Виктора и страшной куклой в его памяти не сидел задушенный кочегар, может быть, он усомнился бы в реальности происходящего. «Главарь все сделал очень быстро, наверное, он лучший среди своих подопечных», – такие мысли не родились в Санькином мозгу, но что-то похожее вместе с огромным пластом страха окончательно сковало его. Мальчик находился в шоковом состоянии, глаза все так же неотрывно смотрели на тела, корчившиеся в снегу.
Марковцев подошел к мальчику вплотную и стволом пистолета приподнял тому подбородок.
– Все из-за тебя, маленький волчонок! И откуда ты только взялся!
Марк перевел взгляд на Ещеркина, который – вот именно теперь – ощутил страх перед командиром; теперь он сомневался, сумеют ли они с Качурой выполнить то, что задумали. Даже вдвоем.
Плюнув себе под ноги, Сергей бросил:
– Все, Вадим, уходим.
Рядом с собой он увидел Качуру. Олег намеренно отошел от своих товарищей, держался на некотором удалении. Марк отрицательно покачал головой.
Оба боевика поняли своего командира: к чему теперь, когда Ваха не сдержал своего слова и не прислал обещанных денег, убивать своих товарищей? Нечего делить, только что обменяться на прощание парой резких фраз.
И на душе у Ещеркина стало спокойней. Страх перед командиром пропал.
– Уходим, – повторил Марк.
Вадим кивнул на трупы чеченцев.
– Н-надо бы убрать их.
– Вот и займись, – резко отозвался Сергей.
Трудников отпустили в город до вечера. Когда они придут и обнаружат на двери монастыря амбарный замок, не удивятся. Монахи несколько раз, печатая шаг, всем составом исчезали на два-три дня.
Четыре человека уже поднимались по широким ступеням монастыря, Марк равнодушно смотрел на их спортивные затылки. Так же индифферентно он одобрил кандидатуру капитана Усманова, на какое-то время занявшего его место; безразличны были ему дети капитана, оставшиеся сиротами, вдова. Если бы люди Бараева привезли деньги, этим бы четверым не жить, а сейчас Сергей окликнул их:
– Эй! Куда вы поперлись?! Уберите трупы. Машину – в гараж.
Ещеркин к этому времени выпустил руку Саньки, доставая оружие: если и убирать трупы, то все сразу.
Марк подтолкнул мальчика в спину:
– А ну пошел!
Его рука с девятимиллиметровым «вальтером» взметнулась вверх. Привычно дернулась вниз и влево голова Сергея. Этого гаденыша он шлепнет безо всякой жалости.
79Баженов, сосредоточив взгляд на заднем стекле оперативных «Жигулей», думал о том, откуда Кавлису так внезапно стало известно о местонахождении преступной группы во главе со своим руководителем.
Имя Сергея Марковцева полковнику РУОПа говорило о многом. Но, как и многие, на кого падало подозрение в организации преступной группировки, подполковник ГРУ, не без помощи следователей, от подозрения ушел. Вернее, оно было снято с него. Человеком он был странным, еще в начале следствия ходили слухи, что Марковцев собирается выйти не только в отставку, но и уйти от мирской жизни, что в скором времени он и сделал.
Сейчас Баженов уже не мог вспомнить, владел ли он информацией о том, что Сергей Максимович Марковцев выбрал местом отшельничества обитель в Новоградской области. Если да, то как следователю ему грош цена. При одном упоминании этой области он обязан был вспомнить хмурого подполковника ГРУ.
Скорее всего нет, успокаивал свою непогрешимую память Николай Николаевич. Просто его коснулась информация о странностях Марковцева, они не могли повлиять на ход следствия и ход его мыслей, потому что были именно странными: они не кричали и не прятались. Глубоко проанализировать положение дел с Марковцевым ему помешали десятки других кандидатов, заслуживающих, на взгляд следователя, более пристального внимания.
И еще само слово «монастырь» – оно как бы успокаивало, за ним виделась тихая обитель, слышался медный звук колокола и шелест мрачных монашеских одежд.
«Но откуда о подполковнике ГРУ знает Кавлис?» – Баженов возвратился к первоначальному ходу мыслей. Этот вопрос нужно задать отставному майору в первую очередь. Наверняка об этом знает и Прокопец. И если они не ответят вразумительно, придется им отвечать за свои, мягко говоря, неординарные поступки.
«Если это только не западня», – неожиданно решил Баженов.
Дерзкая мысль, свежая.
Под знаком «Курени» полковник увидел раздолбанный «Москвич» синего цвета. Рядом с ним стоял милиционер средних лет в звании старшего лейтенанта. «Шестерка» мигнула правым поворотом и прижалась к заснеженной обочине. Баженов попросил водителя микроавтобуса посигналить и, опустив стекло со своей стороны, махнул участковому рукой.
Бойцы СОБРа потеснились. Участковый, боязливо оглядывая суровые лица спецназа, поздоровался и представился:
– Старший лейтенант Куницын Василий Яковлевич.
– Вы знаете местного настоятеля? – спросил Баженов, поздоровавшись с участковым кивком головы.
– Да… – Куницын замялся. – Извините, не знаю вашего имени-отчества.
– Николай Николаевич, – представился сыщик. – Его фамилия Марковцев?
– Так точно.
– А отчество?
– Максимович. Бывший военный.
«Ну точно он», – подумал Баженов.
– Знаете расположение монастыря, двора?
– Называется подворье, – уточнил Куницын. – Знаю.
– Рассказывайте, – потребовал Баженов. – Громко – чтобы вас слышал каждый в машине. Кстати, сколько монахов в монастыре?
– На удивление мало: восемь человек. Да еще четверо граждан без определенного места жительства. Отец Сергей – добрый человек, не знаю, платит он им деньги или нет, но харчи и крыша над головой у них есть.
– Давайте по существу, Василий Яковлевич.
– Значит, так. Сейчас нужно свернуть на эту дорогу, она приведет вас прямо к монастырю. Вначале перед вами откроется купол, затем высокая колоколенка.
Баженов, послав недовольный взгляд на участкового, бросил себе под нос:
– Гид.
– Что вы говорите?
– Я говорю: продолжайте в том же духе.
80Выстрелы, которые услышал Николай, произвел Михаил Зенин. И сразу же в высоком прыжке отскочил в сторону, поджимая под себя ноги. Приземлившись, выстрелил еще раз и тут же перекатился через себя, не теряя из виду мальчика и ствола пистолета, направленного в его сторону; Ещеркин стрелял в Михаила дважды, но оба раза мимо. Сейчас заика, который ближе всех был к Саньке, снова целился в Зенина.
Стреляя, Михаил снова перекатился через себя, вскочив на ноги, отпрыгнул. И все ближе сходился с противником. Его цель – мальчик, неподвижно застывший посреди двора.
– Ложись, Санька! Падай, мать твою в душу!
И снова громадный скачок. Сам на мгновение попробовал вкус снега.
– Перестреляю! Мордами в снег!
На секунду отвлекшись от основных действий, когда рядом просвистели очередные пули, он выбросил руку в сторону собора, от ступеней которого к нему навстречу приближались два человека.
«Влево, вправо?» – Зенин пару раз резко дернул в руку и выстрелил.
Не угадал. Мимо.
А вот сейчас точно в цель.
Один из нападавших рухнул на колени.
– Санька, ложись!
Впритирку с ухом просвистела пуля.
Зенин снова выстрелил в Ещеркина.
«Ты смотри, какой верткий!»
Вадим умело «финтил», открывая ответный огонь.
Теперь Зенин, кувыркаясь в снегу, намеренно перестал обращать внимание на другого противника, который, судя по всему, был без оружия. Остальные оперативно вбегали в здание. Вполне возможно, за оружием.
С расстояния в пятнадцать метров он обменялся с Ещеркиным еще парой выстрелов, прикинув, что в стволе остался только один патрон.
