Джеффри Дивер - Грань
— Сколько групп?
— Две. Но мы с ним не сближаемся. Больше полагаемся на джи-пи-эс.
— Загаев кому-нибудь звонил?
— Нами не зафиксировано ничего с тех пор, как он закончил говорить с Лавингом сорок минут назад.
— А вы отслеживаете телефоны его родственников, наемных работников и членов их семей?
— Знаешь, Корт, ты страшно удивишься, но мы не в первый раз на задании.
Я не стал напоминать ему, что никому ни в ФБР, ни в организации Уильямса не пришло в голову прослушивать телефоны родни и служащих Загаева, пока я не настоял на этом.
— До сих пор все идет хорошо, — сказал Фредди. — Он плавно движется вперед и приведет нас прямиком в объятия Лавинга.
Приведет ли?
Неполнота информации…
— У меня недоброе предчувствие, — сказал я.
— Никогда в жизни не пошел бы с тобой на бейсбол, Корт. Ты просто излучаешь негатив. Сам-то хоть раз бывал на матче?
— Не думаю, что он собирается встречаться с Лавингом.
— Почему же?
— Большинство заказчиков предпочитают держаться подальше от нанятых «дознавателей». Ради собственной безопасности.
— Но ему необходимо доставить оружие.
— Лавингу не нужно оружие от заказчика, — возразил я. — У него своего в избытке. Или по крайней мере у его напарника.
— Так что ты предлагаешь?
Теперь я уже принял решение.
— Я хочу арестовать Загаева, а не просто следить за ним.
— С чего бы?
Аналитическая теория Байеса в этом случае оказалась бесполезна. У меня не было никакой информации — ни полной, ни ограниченной. И потому я сказал Фредди правду:
— Нутром чую.
Наступило секундное молчание. Потом Фредди возразил:
— Но если нам не удастся остановить его мгновенно, он успеет позвонить или послать сообщение Лавингу и другим заказчикам. Они тут же исчезнут. Что наши машины принадлежат ФБР, видно за километр. Мы не сможем подобраться к нему незаметно.
И он был прав.
— Какая машина у Загаева? — спросил я.
— Серебристая «БМВ-740». — Он продиктовал мне номер.
— И в каком он месте сейчас?
— Только что въехал в Тайсонс. Миновал деловой район и свернул на Холли-лейн. Думаю, он хочет попасть на платную автостраду.
— Если он попадет на нее, мы точно не сможем его взять так, чтобы он не успел послать весточку Лавингу. Он наверняка вас заметит.
Теперь я уже и сам был в пределах Тайсонса. Слегка поднажал и свернул на улицу, которая поверху пересекала Холли-лейн. Остановив машину, я вышел и, делая вид, что мое внимание привлекла придорожная палатка, торговавшая овощами, стал внимательно вглядываться в дорогу, по которой ко мне приближался сейчас Загаев.
— Я перезвоню тебе, Фредди.
Всего секунду спустя я разглядел серебристый «бумер», направлявшийся в мою сторону. Минуты через две он проедет под мостом, где расположился я, и свернет на платный хайвэй, ведущий к аэропорту имени Алена Даллеса. Я всмотрелся пристальнее, чтобы проверить номер, — по счастью, в Виргинии закон обязывал иметь на машинах номера не только сзади, но и спереди. За лобовым стеклом мелькнуло угрюмое бородатое лицо Загаева. Теперь я не сомневался, что это именно он, — Фредди скинул мне на мобильник его фотографию. Больше в машине я никого не видел.
Я не из тех, кто часто принимает спонтанные, поспешные и плохо обдуманные решения. Но любой игрок скажет вам, что порой обстоятельства вынуждают сделать отчаянный ход. Поэтому я резко развернулся и бросился бежать.
50
— Бомба из тыквы! Нет, вы только подумайте! Корт, кто посмеет теперь утверждать, что у тебя нет чувства юмора? Оно у тебя немного другое, чем у нас всех, — сказал Фредди, поддев ногой осклизлый кусок перезревшего овоща.
Под мостом два джипа ФБР плотно заблокировали всю в желто-оранжевых пятнах машину Загаева. Лобовое стекло было сплошь испачкано, но уцелело. Ребята из Мюнхена собирают крепкие автомобили.
Поскольку остановить Загаева традиционным способом не представлялось возможным — он в любом случае успевал послать сигнал тревоги Лавингу, — я решил тормознуть его подручными средствами, когда он въезжал под мост, где припарковался я. Купив в овощном киоске самую спелую тыкву, я сверху бросил ее в ветровое стекло его машины. Затем достал пистолет и скатился по насыпи, чтобы вытащить его из-за руля. Он был совершенно ошеломлен, но не получил ни царапины. Быстрая проверка его телефона помогла удостовериться, что за последние пять минут с него не звонили и не отправляли текстовых сообщений.
Я почти не сомневался, что ни Лавинг, ни его партнер не находились поблизости, но хотел удостовериться в этом и потому спросил Фредди:
— Твои молодцы не заметили, чтобы кто-нибудь свинтил из округи, когда он не свернул на платное шоссе?
— «Свинтил?» Ну ты сегодня даешь! Хорошее словечко, надо запомнить.
Я бросил на него раздраженный взгляд.
— Нет. Он был совсем один.
Между тем Загаев с едва заметным акцентом бормотал:
— Кто вы такие? За что вы меня так? Посмотрите на мою машину. Ее теперь придется отдать в ремонт.
Но меня сейчас мало занимали его сетования. Я все еще чувствовал боль в боку после спринтерского забега от палатки к парапету моста с почти двенадцатикилограммовым «снарядом» в руках.
Один из агентов к тому времени успел изучить арсенал, найденный в багажнике «БМВ».
— Ничего особенного, — доложил он. — Несколько автоматов, нелегально изготовленных в России, с которых магическим образом исчезли серийные номера. Две «беретты» калибра девять миллиметров, но с номерами. Оба пистолета краденые, что едва ли удивительно. Целая куча патронов. Но никакой взрывчатки.
Он переложил все свои находки в багажник джипа Фредди.
— Я требую присутствия моего адвоката!
По-прежнему не обращая на чеченца ни малейшего внимания, я спросил Фредди:
— Есть где-нибудь рядом местечко, чтобы спокойно поболтать?
Вашингтон, как и вообще округ Колумбия, — это родной дом для десятков полицейских и прочих организаций, отвечающих за безопасность. Одни из них, подобно ЦРУ, хорошо известны широкой публике, другие, как моя собственная, предпочитают держаться в тени, а третьи, вроде фирмы Уильямса, настолько засекречены, что как бы вообще не существуют. Но объединяет их одно: все они нуждаются в зданиях, в офисах, где могли бы планировать свои операции и откуда руководить ими, как любая страховая или компьютерная компания. Многие из них — даже самые засекреченные — снимают площади в таком пригороде, как Тайсонс, где мы сейчас и находились. При этом недвижимость здесь недорогая, и это помогает сэкономить деньги налогоплательщиков.
Кроме того, рядом полно таких заведений, как «Клайдс», кафе «Старбакс» и рестораны «Аригато» для любителей суши, — ведь даже шпионам необходимо время от времени подкрепляться.
Фредди немного подумал, огляделся по сторонам и указал на скучную с виду белую постройку на противоположной стороне платной автодороги, всего метрах в двухстах от нас.
— Подойдет, — кивнул я. — У вас есть какой-нибудь мешок?
Один из агентов тут же нашел подходящий.
— Нет! Вы не имеете права! — завопил Загаев. — Я честный гражданин.
Я натянул на него мешок и усадил на заднее сиденье машины Фредди, предупредительно попросив наклониться, чтобы он не ударился головой. Другой агент уселся рядом и вежливо спросил:
— Вы можете нормально дышать?
— Черт! — заорал он в ответ. — Мать вашу так! Я никому этого не позволю. Мне нужен адвокат, и немедленно.
— Он может дышать, — прокомментировал я слова Загаева, обращаясь к Фредди.
Полчаса спустя мы уже оформили все процедуры доступа в здание, на которое указал старший агент ФБР. Как выяснилось, оно принадлежало довольно известной в широких кругах спецслужбе, и потому Загаева пришлось впихнуть внутрь через заднюю дверь.
К этому времени сюда уже подъехала стройная сорокалетняя дама с короткой темной стрижкой и проницательным взглядом. На ней был строгий черный костюм, через плечо свисала тяжелая с виду сумка. Она работала на нашу организацию, выручая нас в ситуациях, которые я бы описал как не совсем обычные. Звали ее Роберта Cанторо, но мы привыкли обращаться к ней просто — Берт.
Я поздоровался. Она, по обыкновению, не тратила лишних слов.
— Готова? — спросил я затем.
Она кивнула.
Вместе мы спустились в полуподвальный зал для совещаний, где в кресле с руками, скованными наручниками за спиной, уже дожидался Загаев. С высокого штатива на него смотрела видеокамера. Красный огонек на ней подмигивал. Пленник встретил нас возмущенной репликой:
— Вы же могли убить меня!
— Это была всего лишь тыква, — парировал я. — Она не причинила бы вам вреда.
