Александр Чернобук - По ком воют сирены
— Ну, Петрович, так же гораздо реалистичней выглядит…
— И интересней. Пальба–стрельба, кульбиты–сальто. Весь мир театр, — снисходительно улыбнулся Смирнов. — Да?
— Как тебе сказать…
— Можешь ничего не говорить. Все ветер у тебя в голове гуляет. Горбатого, как известно… Не буду шутить так жестоко. Ты чего в гриме под этого Мартына до сих пор? Понравилось?
— Хороший типаж. К тому же довольно путный. Серегин только что в коридоре подозрительно покосился на меня, но не узнал.
— Серьезно?
— Вполне. Прошел мимо. Пришлось окликнуть, чтоб поздороваться.
— Ах, да. Это же я тебя в этом маскарадном костюме пять раз видел. Им, конечно, проблемно тебя распознать. Впрочем, как всегда…
— Ага. Куда им, молодым, за тобой угнаться.
— Ладно, хохмы в сторону. Рапорт твой я прочитал. Все в порядке. Что мимо бумаги прошло? Рассказывай.
— Единственное, что меня напрягало в этой теме, так это Иммануил Кант внутри меня. — Тихон передернул плечами. — Пришлось полистать пару умных книжек. Не мог этот Мартын кого‑нибудь проще любить? Бравого солдата Швейка, например. А в остальном все согласно рапорту. Что с ним, кстати? С крестничком моим?
— А что с ним может быть? В следственном изоляторе убивец парится, там же, где ты с ним общался перед операцией по «Гаммателекому»…
— Убийство полковника Филатова?
— И по отравлению Филатова тоже. Прощелкала тогда наружка этот фортель с отравлением продажного полковника МВД. Не уберегли для суда. И вообще крови на твоем двойнике много. Хорошо, что хоть сейчас приземлили его, а то бы вокруг него еще горы трупов выросли. Он не ты, холостыми патронами заказы не исполнял. В кольце яд не остался? — Смирнов кивнул на безымянный палец левой руки Тихона.
— Это перстень, а не кольцо! Старинная работа… — Олег поднял тыльную сторону руки к глазам и залюбовался вензельными сплетениями. — Яд вроде бы как закончился еще до меня…
— Ты почему его до сих пор носишь? Сдай этот вещдок сегодня же. Немедленно. Понял? — перебил его Смирнов.
— Без вопросов. Сей момент. Не извольте беспокоиться. Орудие убийства полковника Филатова сегодня же будет в том месте, где ему положено быть, — Тихон сделал нарочито испуганное лицо.
— Юморист. Сейчас тебе будет не до смеха. Знаешь, кто забрал у нас Фрола?
— Фрола? Забрали?
— Именно. И безвозвратно.
— Не томи.
— Наши соседи. Иванова команда. Он оказался их человеком.
— Не может быть.
— Может, — усмехнулся Смирнов. — А что из этого следует, разумеешь?
— А это значит, что они крышуют конкурентов ЗАО «Гаммателеком». И тема эта вся — их рук дело. — Тихон помассажировал указательным пальцем правый висок.
— Вслух говорить это совсем не обязательно.
— Суки.
— Хуже. Слабо сказано. И сделать тут мы ничего не можем. Локализуем по имеющимся фигурантам дело, и все.
— Хорошенькое дело. — Олег налил себе стакан воды из графина, стоящего на столе полковника, поправив усы, выцедил его мелкими глотками. — М–да… Значит, под следствием трое: Ключник, Сека и Свят.
— Их группа захвата, между прочим, должна была повязать вас на выходе из кабака этого осетина Игната. После дележа денег. Развели бы вашу гопкомпанию на все бабки, отобранные у «Гаммателекома». Иванов такие вещи любит.
— Вор у вора украл украденное.
— Вот–вот. В любом случае ты справился с заданием на «отлично». Молодец. Остальное уже не твоя забота. — Смирнов резко сменил тему.
— Цены мне нет. — Протянул Тихон и тут же быстро добавил. — Дней пять дашь отдохнуть?
— Если б ты отдыхал…
— А что?
— Группировку Фрола взяли вчера?
— Вчера.
— А сегодня с утра ты где был?
— На полигоне. Там наши взрывники такую штуку изобрели! Позвали на испытания. Не мог отказаться.
— Это тебе ответ на вопрос: зачем тебе отдых, — перебил его Смирнов. — Все равно отдыхать ты не умеешь.
— Работа — лучший способ наслаждаться жизнью. Кант.
— Хорошо, пять не пять, а пару дней можешь попрыгать. Ведь завтра с утра на прыжки рванешь…
— Жизнь такова, какова она есть, и более никакова.
— Тоже у Канта наблатыкался?
— Обижаешь. Это собственное. Чем я хуже старика Иммануила?
— Ничем ты майор не хуже: ни философа, ни киллера, — усмехнулся полковник. — Иди, отдыхай.
— Отдохнешь тут. Там Серегин на коньяк намекает. Пойду, послушаю, чего хотят. Наверное, опять пленка моя строительная понадобилась. Да и у Егорова дела не фонтан…
— Вам чего? — неприветливо встретил Карпов вошедшего в кабинет без стука мужчину крепкого сложения с гривой каштановых волос и шикарными усами такого же цвета.
— Ну вот, а надо мной смеялся, — хмыкнул со своего места Серегин. — Заходи, Олег.
Тихон с порога по–свойски поприветствовал коллег–оперов:
— Что, чижики, не чирикают у вас воробышки? Ленятся? Понимаю. Жарковато еще на улице. Лето. Потерпите маленько, скоро осень. Чудесная пора, очей очарование. Многие так считают, а некоторые так прямо и говорят. Не стесняясь. Запоют ваши воробышки, как миленькие. Все исполнят. Дайте только срок.
— Здорово, Олег! Тебя действительно… — смущенно поднялся навстречу Никита. — У нас нет возможности ждать их адекватной реакции на времена года. Погодные условия самим придется делать.
— Тихону наши поздравления. Могу одолжить электродрель. Небось, рука уже устала дырочки для орденов шилом делать? — Серегин привстал с кресла, пожимая протянутую ладонь майора.
— Не утруждайтесь, капитан. Мы как‑нибудь так, по–старинке. Советую не размениваться на комплименты, а перейти сразу к делу. Не далее как две минуты назад видел Егорова. Он крайне взволнован и нуждается в срочной помощи старшего товарища.
— Нет, Олег, так не пойдет. Мы первые тебя ангажировали, — запротестовал Серегин. — Если запамятовал — освежу тебе память. Это было сорок минут назад, в коридоре.
— К тому же, там у Егорова есть в помощь серьезный специалист, — поддакнул Никита.
— Кто такой? — сразу принял стойку Тихон. — Андрей Химик?
— Бери выше. Васин. Игорь.
— Если так, то конечно. Очень даже может быть. Даже наверняка, — Олег с легким смехом присел в кресло Никиты. — Так в чем проблема? Вы по заложникам сейчас работаете?
— Да. По одному. Вернее, одной. Девочке. Восемь лет. — Никита примостился на стул для посетителей.
— Давайте тогда подробней. — Тихон посерьезнел, достал сигареты, клацнул зажигалкой. — Но не размазывая. Витя, я слушаю.
— Дело такое. — Серегин нахмурил брови, вытащил из пачки сигарету и завертел ее между пальцами на манер метательного ножа. — Ребенка забрали семь дней назад прямо из школы. Когда после занятий за ней приехал водитель, никто ему вразумительно ничего объяснить не смог. Вначале он подумал, что произошла накладка и за дочкой заехал кто‑то из родителей. Такое бывало раньше. Но иллюзии быстро рассеялись. Четыре дня они вели переговоры с похитителями самостоятельно, затем обратились к нам. Семья не бедная. Но пол–лимона баксов, которые требуют за девочку, и для них крутовато. Хотя, если поднапрячься, собрать могут.
— То есть наколка по деньгам была верная?
— Правильно, бабок запросили ровно столько, сколько реально этой семье найти. Да, навел, скорее всего, кто‑то из своих. Или даже организовал всю тему. Вышли мы тут на одного человечка — Киргиза… — Капитан неопределенно засопел и украдкой взглянул на лейтенанта.
— Ну, чего скрытничать? Как вышли, так и вышли, — не понял смущения напарника тот. — Заходил Генчик к нам тогда, в начале дела, и посоветовал обратиться к экстрасенсу. Мы взяли фотографию девочки…
— Это тот Гена, о котором я думаю? — Олег внимательно посмотрел на капитана. Никита настороженно замолчал.
— Тот.
— У меня такое ощущение, что их отдел ничем не занимается. — Тихон шумно затянулся. — Вечно он трется непонятно с кем: то с художниками, то с программистами, то с врачами, то с писателями… Теперь вот с экстрасенсами.
— Как знать, Олег? Может этим их отдел и занимается. А официальное название, сам знаешь, не всегда говорит о прямом профиле. — Серегин толкнул по столу в сторону майора пепельницу.
— Ну да. Очень смешно. А то я не знаю, чем в действительности их отдел занимается. Впрочем, какая разница. — Олег затушил окурок. — Значит, посмотрел он на фотографию и говорит: «Девочку похитил гражданин имярек, с погоняловом Киргиз. На левой ягодице у него родинка, по форме напоминающая бабочку, а под правым коленом шрам от ножевого ранения. Держат они ее в деревне Старая Завалинка, по переулку Кривоколенному, дом шестнадцать, у его любовницы Клавки Хромой. Забор вокруг дома зеленый. Третья ступенька деревянного крыльца скрипит. Слева от двери колодец, справа лавочка. Ребенка кормят одной плохо сваренной кашей, конфет не дают. Держат в наручниках, пристегнутых к ножке панцирной кровати».
