Александр Чернобук - По ком воют сирены
— Не возражаю. — Вячеслав достал из «дипломата» органайзер и зашуршал страницами. — С чего начнем, Фрол?
— По порядку. Сначала.
— Понятно. Так и пойдем. — Вячеслав пригубил водку из своей рюмки, забыв, что там не коньяк. Скривившись, продолжил: — Первый этап. Слив денег бухгалтером Соловьевым М. С. на обналичивающую подставную фирму. С расчетного счета ЗАО «Гаммателеком» к нам ушло семнадцать миллионов сто пятнадцать тысяч. Так?
— Семнадцать миллионов сто пятнадцать тысяч. Сумма эта, — согласился, заглянув в свои записи, Фрол.
— За вычетом четырнадцати процентов, а именно двух миллионов трехсот девяносто шести тысяч, которые ушли за предоставление такой палевной услуги, как обналичка по бросовым деньгам, получается четырнадцать миллионов семьсот девятнадцать тысяч. Это первая позиция…
— Со второй фазой получилось не совсем так, как хотелось бы, — перебил его Фрол. — Карточек за все отпущенное время, а именно, за двое с небольшим суток, смогли распихать по контрагентам «Гаммателекома» на три лимона девятьсот пятьдесят тысяч. Не захотел весь народ наживаться на халяву. Были отказы. Такое у тебя число, Свят?
— Три лимона девятьсот пятьдесят тысяч, угу. — Вячеслав нашел нужную строчку. — Теперь третья позиция. По сливу суммарного ресурса IP–компании через систему интернет–счетов выхлоп наличными получился в шестьсот тридцать четыре тысячи.
— Не понял? — Ключник внимательно посмотрел в глаза Вячеславу. — Пургу гонишь, братан! Это что за шняга?
— Виктор, речь идет о сумме в долларах. В долларах, а не в наших тугриках, как все предыдущие числа, — спокойно ответил Свят. — И это чистая прибыль от этого гешефта. Я предупреждал, что здесь плата за услуги по выходу на наличку в два с копейками раза больше. Там было чуть меньше лимона баксов, но за вычетом тридцати процентов нам вручили наличными шестьсот тридцать четыре тысячи. Фрол, я так базарил по этой теме?
— Было, было. Так. Все верно. Ключник, угомонись, здесь крыс нет. В нашей команде все люди проверенные. По этой фазе шестьсот тридцать четыре тысячи долларов. Можно подводить общий итог.
— Считать будем в долларах? Или фактичеки? Как есть? Отдельно то, отдельно то?
— Давай перекинем все в баксы. Так будет удобней.
— Лады. И наглядней.
Свят и Фрол принялись усердно нажимать на кнопки калькуляторов и вписывать цифры в свои блокноты. Мартын подмигнул Ключнику и наполнил рюмки водкой. Они, тихонько чокнувшись, выпили. Через пару минут Фрол, сверившись с числами Вячеслава, подвел итог:
— У нас все сходится. Итого, в долларовом эквиваленте, ЗАО «Гаммателеком» рассталась с одним миллионом триста тридцатью восьмью тысячами пятьсот двадцатью долларами. Тысяч десять уйдет на накладные расходы. Примерно так, точно я не считал. Печатание карточек IP–телефонии, буторные документы и номера на машины, съем квартир, покупка фальшивых паспортов и униформы, питание заложников, туда–сюда… Короче, в десятку все вложится. Если разделить на пять оставшееся, то получается по двести шестьдесят пять тысяч семьсот четыре бакса на нос. Вроде все верно.
— Не аккуратненько, — сказал Мартын. — Забыли нулевую позицию, счетоводы–любители.
— Какую? — Вячеслав заглянул в органайзер.
— Как это? А сорок тысяч за «Мерс» Соловьева? А? Запамятовали?
— Мартын! Ничего мы не забыли. Все передеребаним. — Фрол скривился, как от зубной боли. — Это просто совсем другое…
— Что значит другое? Не такого цвета деньги? — не согласился Мартын.
— И последние башли вы тоже не озвучили, — добавил Ключник, не слушая пытавшегося что‑то сказать Фрола. — По пять штук зелени в окончательный расчет от хозяина. Какой‑то ты забывчивый стал начальник…
— Итого, стало быть… Подбиваем. — Мартын зашевелил губами, прищурив глаза. — Сорок штучек за «Мерина» Соловьева на пять участников. Делим. Восемь тысяч. Да плюс пять от заказчика. Тринадцать. Плохое число, а что делать? Придется его приплюсовать. Каждому к двумстам шестидесяти пяти тысячам семистам четырем баксам надо добавить по тринадцать штук. И тогда будет полный ажур. Каждому по двести семьдесят восемь тысяч и семьсот с хвостиком из четырех баксиков.
— Мартын, ты что, не понимаешь? Мы никого не хотели… — начал Вячеслав.
— Да шучу я, Свят, шучу, — Мартын улыбался губами, но глаза у него оставались холодными. — Ты кинь на клавиши, я правильно все посчитал? Такие бабульки нам положены?
Свят подсчитал на калькуляторе:
— Все правильно! Число это. Двести семьдесят восемь тысяч семьсот четыре доллара.
— Вот и славно. Тогда давайте разберем свои доли и разбежимся, — внес предложение Мартын.
— А Сека как? — спросил Ключник. — Его доля?
— Это его проблемы. Он в розыске. Может, встрял где‑нибудь по дороге. А долю его оставим Фролу. В случае чего с него спрос будет. Мы все свидетели. — Мартын взял инициативу в свои руки. — Нечего здесь сидеть. Дербаним капусту и брызгами по стране.
— В натуре, разбегаться пора, — немного подумав, поддержал его Ключник. — Отслюнявьте причитающиеся мне листы. Я буду хилять.
— Надо бы дождаться все‑таки Игоря. Не будем торопиться, — не очень уверенно заметил Фрол. — Давайте дадим ему еще пятнадцать минут, мало ли что могло случиться по дороге, а потом…
— Пятнадцать минут? Запросто. Мы как раз переделим бабки, — легко согласился Мартын. — Быстрее, думаю, все равно разложить их на пять равных кучек не получится.
— Разумно. Давайте не тратить время попусту, — подал голос Вячеслав.
— Давайте, давайте, — уже настойчивей произнес Виктор.
— Ну что ж, раз мнение большинства за такое развитие событий… Ладно, вперед, — уступил Фрол.
Все придвинулись к пирамиде из разноцветных бумажек… Каждому не терпелось отсчитать свою долю и, покинув эту комнату, найти ей достойное применение. Дело было сделано, и мешкать никому не хотелось.
— Давайте этим займется кто‑то один. Во всем должна быть система. Например, Вячеслав, он у нас… — попробовал взять руководство над процессом Фрол. Но договорить ему уже не дали…
Дверь с треском слетела с петель и в сопровождении чьего‑то тела пролетела на середину комнаты. Снарядом, выбившим хлипкую дверь бывшего катрана, послужил Игнат. Он кубарем пронесся по полу и растянулся в двух шагах от стола, за которым происходил дележ денег.
Долей секунды позже стол окружили бойцы в масках и камуфляжах. Десяток тупых морд АКСу грозно смотрел на сидящих за столом. Со всех сторон, оглушая бандитов, гремели приказы:
— На пол! Руки за голову! Живо! Суки! Лежать! «Альфа»!
Ключник и Мартын быстро и послушно плюхнулись на пол, не дожидаясь помощи от «альфовцев», и прикрыли головы руками. Вячеслав опешил от неожиданности и тут же получил удар прикладом в голову. Его бесчувственное тело сползло со стула.
Фрол, широко улыбаясь спецназовцам, открыл рот, чтобы что‑то сказать, но не успел. Тяжелый ботинок врезался ему в висок и лишил сознания. Его тело с глухим стуком ударилось об пол.
— Это мы удачно зашли! — одна из масок зачерпнула огромной ладонью несколько банковских упаковок и, немного подержав, швырнула обратно в кучу. — И вовремя!
Пленка
Никита Карпов в одиночестве совершал замысловатые перемещения по кабинету. Семенил ногами, резко выпрямлял корпус, совершал руками хватательные движения. Наносил короткие боксерские «тройки» и «двойки», рассекая воздух.
Остановившись, вращал головой, пытаясь добиться хруста шейных позвонков, одновременно совершая ассиметричные круговые движения руками. Приседал на одной ноге и резко выпрыгивал, стараясь выстрелить свое тело как можно выше и дальше. В среде спортсменов–единоборцев это упражнение называется «блоха». Служит оно для развития и укрепления икроножных и берцовых мышц.
Иногда Никита замирал на мгновение, а спустя секунду наносил невидимому противнику серию ударов руками или бил ногой в верхнюю часть дверной коробки, стараясь не повредить косяк.
Становился в боевую стойку напротив зеркала и, перманентно ускоряясь, наносил отработанные до автоматизма удары. Затем выбрасывал на выдохе в направлении стекла ногу, целясь в голову мнимому сопернику, и старательно удерживал ее в максимально высоком положении до тех пор, пока мышцы не начинали нестерпимо ныть.
В кабинет неслышно зашел Серегин и несколько секунд наблюдал за занятием своего напарника:
— Да–да, в молодости я тоже не мог спокойно находиться один на один с зеркалом. Магическое стекло не может оставить к себе равнодушным даже самого отчаянного опера.
— Это «бой с тенью», капитан. Объясняю для тех, кто на бронепоезде, — смутившись самую малость, парировал Карпов.
— Скорее, это похоже на «ката» в исполнении затраханного в доску лейтенанта–оперативника Карпова.
