Лезвие бритвы (ЛП) - Феличе Джим Де
Так он что, облажался?
Компьютер выдал ему предупреждающий звуковой сигнал.
«Радары в воздухе», - передал он капитану. «Три, четыре вертолета приближаются к северу».
«Они не наши?» — спросила Бреанна.
«Отрицательно, отрицательно. ИДЕНТИФИЦИРОВАН как Ми-8 Hips», - сказал он, прочитав надпись на панели. «Штурмовые корабли. У меня есть пеленг».
«Держитесь все крепче», - сказала Бреанна. «Торбин, дайте направление полету «Игл». Крис пробьет вас насквозь».
«Они на прямой линии с High Top», - сказал Крис Феррис.
«Бойцы позаботятся о них», - ответила Бреанна.
Глава 120
Задняя часть взбрыкнула, когда они забросили захваченное снаряжение внутрь. Роторы вращались на низких оборотах, их промывка затрудняла движение по прямой. Часть зеркала, которую они отрезали, оказалась такой тяжелой, что двум морским пехотинцам пришлось помогать Эггу и Красавчику вытаскивать ее из здания; даже тогда они тащили ее большую часть пути.
«Что-то движется за забором», - предупредил Лю.
«Ничего не вижу сквозь дым».
«О'кей», - сказал Дэнни. «Лью, Эрнандес, отступайте. Мы сваливаем».
«Внутри еще две такие дискообразные штуковины», - крикнул капрал морской пехоты.
«Хорошо», - сказал Дэнни. «Я получу последний массив данных, и тогда мы уйдем».
Он забросил свой украденный процессорный блок в Hind, затем побежал обратно в здание, направляясь к массивам данных. Сквозь дым пробивался свет; у входа в туннель с другой стороны здания вспыхивал костер. Дэнни двигался сквозь красно-серые тени, как гоблин, крадущийся по дому с привидениями. Когда он запрыгнул на приподнятую металлическую платформу зоны управления, у него подогнулось колено; когда он свалился с борта, ему удалось зацепиться рукой за металлические перила, но затем он потерял ее. Он упал лицом на землю, не успев вытянуть руки, чтобы смягчить падение.
Он съежился, ожидая сильного удара по лицу; вместо этого его грудь и лицо упали на большую мягкую подушку.
Не подушка, а живот мертвого иранского солдата.
Дэнни повернул голову в сторону, визор его шлема увеличил зеленые глаза мертвеца. Широко открытые в тусклом свете, они уставились на него, как будто спрашивая, зачем он пришел.
Дэнни приподнялся, не обращая внимания на пульсирующее колено. Дисковый массив лежал на полу в нескольких ярдах впереди.
Он двинулся к нему, одновременно осматривая интерьер.
Рядом с маленьким экраном стояли два больших, похожих на чемоданы устройства; он перекинул ружье через плечо и поднял их с пола. Они оказались легче, чем он думал, но их было трудно держать в руках, когда он начал пробираться обратно наружу.
Он прошел примерно треть пути, когда здание потряс новый взрыв. Он остановился, восстанавливая равновесие, затем начал снова. Он слышал, как снаружи ревел вертолет, и чувствовал, как в нем бурлит адреналин.
Вот почему я здесь, подумал он. Как он мог сказать это Джемме? Как он мог объяснить это ее друзьям или политикам, любому, кто не был в центре событий?
Это было нечто большее, чем спешка. Отчасти это было связано с патриотизмом, или выполнением своего долга, или с чем-то, что трудно выразить словами, даже своей жене. Дэнни рванулся вперед, зацепившись за кусок искореженного оборудования, и нырнул вправо. Снаружи высунулось автоматическое оружие.
Чья-то рука схватила его сбоку, сильно зажав, развернула и швырнула на землю. Когда он падал, над ним возник АК-47, вспыхнул ствол пистолета.
В этот момент капитан Дэнни Фреа понял, каким будет рай. Несмотря на все его многолетние протесты против того, что он нерелигиозен, несмотря на все его плохое посещение церкви, на его нечастые молитвы, в тот момент, когда пули полетели ему в грудь, он почувствовал тепло бесконечного покоя. Что-то мягкое и женственное прошептало ему на ухо, голосом, мало чем отличающимся от голоса его жены, говорящим ему, что ему больше нечего бояться.
Затем ад разверзся с сильным раскатом грома, молния с визгом описала неистовую дугу. Вокруг него посыпались обломки, комья грязи и дерна, когда он был погребен заживо.
Руки подняли его, теплые руки, старые руки.
«Черт возьми, этот оборванец чуть не убил тебя в упор», - крикнул Ганни, который каким-то образом материализовался над ним. Он обхватил рукой грудь Дэнни — Ганни потянул его вниз — и потащил наружу. «Выбей дерьмо из своих коробок с пиццей».
«Да», - сказал Дэнни, все еще ошеломленный.
«Ну, пошли нахуй», - сказал сержант морской пехоты. Его автомат все еще дымился в руках.
«Да», - сказал Дэнни. Он остановился у стены, затем отпрыгнул назад, чтобы схватить искореженные дисковые массивы и вытащить их с собой наружу.
Солнце омыло все чистым и добела — даже три тела иранских солдат, которые пытались отрезать им путь к отступлению.
«Поехали!» — крикнул Лью, подбегая, чтобы выхватить одну из коробок из рук Дэнни. «За нами летят все иранские военно-воздушные силы».
«Это что, пара гребаных метелок для уборки урожая?» спросил Ганни.
«Попробуй для начала дюжину МиГ-29 и шесть F-5», - сказал Лью, физически заталкивая Дэнни в вертолет. «Мегафортресс» собирается взорвать здание — нам не нужны заряды. Поехали!»
Глава 121
Дзену пришлось проверить запас топлива, когда он поднимался, чтобы встретиться лицом к лицу с самолетами, вылетающими из Тебриза. Два самолета, идентифицированных как F-5E, были относительно примитивными, в отличие от МиГов, взлетевших с бетонки в Хамадиане и Кеманшахе. Но они были более чем ровней Задним и достаточно близко, чтобы перехватить их.
«Я ноль-два на головном самолете», - сказал он Алу.
«Понял. Запускаю JSOW на лазерной площадке», - ответил пилот.
Ворон бежал за Flighthawk на семь миль; даже если в примитивных радаров в F-5Е Тигров было бы трудно обнаружить его, к тому времени, Ястреб, одна закрыта на них черный самолет, вероятно, будет видна, как минимум в замешательство пятнышко вдалеке.
Где-то далеко позади Zen раздался глухой щелчок, когда умная бомба выскочила из поворотной пусковой установки в заднем отсеке.
«Я за сукин сын,» сказал он, так же, обратите внимание на себя, как на кусок интеллекта для ворон пилота. «Пробиться на север. Останься со мной.»
«Принято».
«Столкновение на отметке три, два…» — сказал второй пилот, отсчитывая попадание бомбы по лазеру.
Дзен потерял нить разговора на летной палубе, когда оружие попало прямо в директорский корпус. Из дыры в центре здания повалил серый и черный дым, а затем повалил грибом. Сотрясение сотрясло здание, разрушив пять опор и обрушив северную стену.
Затем все пошло наперекосяк.
Когда взрыв испарил металлическую трубку и подставку в сердце режиссера, осколки «умной бомбы» пробили четырехдюймовую газовую трубу рядом со стеной здания. Примерно через секунду вытекающий газ воспламенился из-за огня, вырвавшегося из одного из блоков управления. Пламя вернулось в большой резервуар под давлением. Это взорвалось так ярко, что сработало инфракрасное предупреждение в хвосте «Мегафортресс», хотя к этому моменту они были уже на приличном расстоянии. Крыша здания испарилась, превратившись в стремительно летящий огненный шар, который сгорел так быстро, что сам себя взорвал, но не раньше, чем поднялся почти на тысячу футов и испепелил всех, кто был в сарае в момент попадания бомбы.
Дзен снова переключил внимание на свои цели. Иранские реактивные самолеты, летевшие со скоростью, чуть превышающей скорость звука, находились на высоте двенадцати и четырнадцати тысяч футов соответственно, разделенные примерно полумилей. Они двигались слишком быстро, чтобы поразить Заднюю Часть; с запозданием они начали замедляться. Компьютер спланировал атаку Дзена за него и дипломатично не указал вероятность лобовой атаки с пушкой, работающей на таких скоростях. Его целью, однако, было не прижать их к ногтю, а просто сломать их подход.
