Анна Данилова - Саван для блудниц
– Вы извините меня за вопрос… Ее только ранили в голову, и все?
– – Вы хотите, спросить, не изнасилована ли она? Судмедэксперт, с которым я разговаривала, говорит, что ее изнасиловали, причем не один человек, но я ему не верю… У них свои интересы, ведь им куда проще будет свалить вину за случившееся на саму потерпевшую…
– Я что-то не совсем понимаю…
– Да что там понимать. – Она махнула рукой и отвернулась. – Они мне такого про нее наговорили, что я чуть со стыда не сгорела… Но Оля не такая, у нее еще не было ни одного мужчины. Она хорошая девочка. Просто она рано сформировалась, но это же не ее вина. Безусловно, мужчины заглядывались на нее, но это не не преступление, как вы считаете?
– Конечно. Ирина Сергеевна, я расследую убийство Вадика Льдова… Я понижаю, что мой визит к вам крайне несвоевремен, но Оля еще поправится, я в этом уверена, а вот Вадика уже не вернешь. Мы ведем расследование, и нам кажется, что эти преступления как-то связаны между собой… Вы же знаете про Ларчикову?..
– Ларчикову? Да, мне рассказали. Жалко ее, конечно, но такие, как она, или… я… Понимаете, такие, как мы с нею, хорошо не заканчивают. И не умирают своей смертью.
– Что вы имеете в виду?
– Таня пила. Она пришла в школу после двух лет лечения от алкоголизма.
Мы с ней лечились вместе. Как вы думаете, чему хорошему может научить алкоголичка, пусть даже и как бы излечившаяся? У нас в обществе принято говорить о преподавателях только хорошее, они, мол, жертвы нашего времени, полунищие благородные люди, отдавшие себя детям и образованию… А я против обобщений. Все люди разные, и к каждому нужно подходить индивидуально. Вот Таня Ларчикова. Она была несомненно талантливым человеком, но НЕ УЧИТЕЛЬНИЦЕЙ. Из нее получилась бы хорошая журналистка, но, повторю, не учительница. Вы бы послушали, как вела она уроки – это же форменный бред! Анекдоты травила, сидя на столе, разглагольствовала на политические темы, заставляла учеников писать сочинения на совершенно немыслимые темы и словно насмехалась над всеми и над собой в первую очередь… Кроме того, в Таниной жизни большое место занимали мужчины, без которых она вообще не могла обходиться… У нее всегда было много любовников; думаю, что у нее были романы даже с учениками, да с тем же Льдовым!
Она сама звала меня к себе на дачу – развлечься с мальчиками… Я понимаю, что вы не верите мне, потому что у нас не принято говорить такое об учителях, но учителя – это те же люди, со своими недостатками и, как ни крути, пороками. Я знаю многих из них, которые ненавидят уче-диков и находят садистское удовольствие в том, чтобы мучить своих подопечных… Хотя, безусловно, больщинство учителей достойны всяческого уважения и действительно преданы своему делу.
– Вы можете предположить, кто убил Ларчикову?
– Понятия не имею. Хотя, когда я видела ее в последний раз, она рассказала мне историю, которая, кстати, могла бы заинтересовать вас. Дело в том, что совсем недавно Таня познакомилась с одной женщиной, приезжей, которая дала ей в долг довольно крупную сумму. Не знаю, как вас, но меня этот факт насторожил. Представьте себе, вы приехали в другой город, где вас никто не знает и вы никого не знаете. Вы знакомитесь с женщиной и буквально через неделю даете ей в долг сто тысяч рублей! На машину.
– Такого не бывает. Это сильно смахивает на взятку.
– Правильно. Вот и я Тане тоже говорила – неспроста она дала тебе эти деньги, ты ей зачем-то нужна… И вот, пожалуйста, нету Тани. Ни машины, ни Тани…
– А где же деньги?
– Представьте, она купила себе две шубы, хрустальную люстру, а остальное проела-пропила… Благо Пермитин, ее жених, обещал погасить этот долг…
– Какая странная история. А больше Ларчикова ничего не рассказывала об этой женщине?
– Рассказывала. Но все это касается только Пермитина Михаила Яковлевича. Удивительно, но ее женихом оказался наш сосед. Понимаете, он много старше Тани, но вроде как влюбился в нее… Хотя я в подобное не очень-то верю.
Но это уже не мое дело. Так вот. Эта женщина, ее зовут Лариса, рассказала о Пермитине много такого, что насторожило Таню и даже испугало. Ведь Михаил Яковлевич – вдовец. Пять лет тому назад у него погибла жена, и она тоже была намного моложе его, совсем девчонка и, говорят, красивая. Они жили с ней в шикарном доме на улице Некрасова, в таких апартаментах, которые вам и не снились… Приехали они откуда-то с Севера, купили эту квартиру, и, казалось бы, чего еще нужно?! Но возвращается как-то господин Пермитин домой, открывает дверь, а на полу лежит его жена, вернее, не вся жена… Короче, ей отрезали голову. Представляете себе шок? Ее похоронили, а убийцу так до сих пор и не нашли.
– Ирина, какие ужасные вещи вы рассказываете!
– Да это не я рассказываю, а Таня Ларчикова, а ей, в свою очередь, рассказала как раз та самая женщина, Лариса.
– А вы хорошо знаете вашего соседа?
– Он переехал сюда недавно, но в подъезде к нему все относятся с уважением. Быть может, потому, что он человек вежливый, с виду интеллигентный, тихий… Знаете, он любитель хоровой музыки, из его квартиры часто можно услышать мессы Баха, а на простых людей это действует… Послушайте, я же не рассказала вам самого главного! Эта Лариса утверждала, что будто бы это сам Пермитин убил свою молодую жену.
– Я так и поняла.
– Вот поэтому-то Таня и испугалась, стала следить за своим женихом, некоторое время ходила за ним буквально по пятам и даже нанимала такси, чтобы держать его в поле зрения… Но у него довольно однообразная жизнь, ведь он пенсионер, особых увлечений у него нет, разве что фотографии… Он ходит по школам и фотографирует детей. Но я уверена, что это не ради заработка, он и так довольно богатый человек, а просто так, для души, чтобы заняться чем-нибудь полезным и интересным. Я вон и Олю свою к нему отпускала, пусть, думаю, поучится у него фотографировать, проявлять… Да и вообще, разве плохо, если ребенок в таком трудном возрасте будет общаться с умным интеллигентным человеком? Пусть уж лучше с ним, чем со своими недоумками-сверстниками, у которых в голове один только…
– Значит, вы все-таки хорошего мнения о Пермитине…
– Конечно! Человека всегда видно, так что все попытки той женщины опорочить Михаила Яковлевича в глазах его будущей жены, как мне кажется, были напрасными. Но крови она Тане попортила немало, заставила бедняжку переживать, следить за женихом…
– А как вообще появилась эта идея с неравным браком, ведь Пермитин намного старше Тани?
– Хороший вопрос. Я вам сразу сказала – помните? – что никакая это не любовь, и тем более не взаимная. Они люди взрослые и прекрасно понимали, что кому надо от жизни. Тане, само собой, нужны были деньги Пермитина, и он это знал, а что касается самого Михаила Яковлевича, то в таком возрасте, как у него…
– А сколько ему, кстати, лет?
– Около шестидесяти. Так вот, ему нужна была хозяйка в доме, но не какая-нибудь старая тетка, а молодая красивая женщина. В сущности, он имел на это право…
– Что вы хотите этим сказать?
– Только то, что, если у мужчины есть деньги, значит, ему хватило ума их заработать, а раз так, то почему бы ему не пожить на старости лет в свое удовольствие? Я не права?
– Возможно, что и правы. Другое дело, КАК он их заработал.
– Так он же приехал' сюда с Севера. Оттуда и привез свою первую жену.
– Он не показывал вам ее фотографии? Вы не были настолько хорошо знакомы, чтобы посещать его?
– Почему же… Он доверял нам с Олей свою квартиру и ключи от нее.
Когда ему случалось куда-нибудь уезжать, мы по очереди поливали у него цветы, вытирали пыль… А если он простужался, что случалось тоже довольно часто, Оля ходила делать ему горчичники, ставила банки, а он платил ей за это, вернее, даже не платил, а благодарил. Он же знал, что я нигде не работаю. А потом, когда Оля научилась печатать фотографии, он давал ей определенное задание, сам уходил, а она оставалась у него и работала. За это он тоже платил ей.
– Так это и есть тот самый крестный, пенсионер, о котором нам рассказала Олина подружка?
– Наверное, Лена Тараскина. Да, это он. Мы особенно не афишировали свою дружбу с Михаилом Яковлевичем, потому что понимали – человек он состоятельный, в доме полно добра, мало ли что…
– Значит, цветы поливали?.. – недоверчиво переспросила Юля, для которой образ Пермитина, в отличие от Олиной матери, носил резко отрицательный характер хотя бы потому, что под большим вопросом находилась и странная продажа квартиры на Некрасова, и тот ужасающий факт, что его молодой жене отрезали голову. Как можно вообще доверять свою молоденькую дочку кому бы то ни было, пусть даже и пожилому пенсионеру? Мужчина, он и есть мужчина.
– Вы не заметили, как мы перешли от разговора о Вадике к Пермитину? Это хорошо, что я немного отвлеклась от Оли…
– Ирина Сергеевна, а вы не знаете, что могла делать Оля на даче у вашей приятельницы Татьяны Лар-чиковой? И бывала ли она там раньше?
