Эльмира Нетесова - Вернись в завтра
Тонька тоже бросила трубку, злясь на баб, какие дали объявление, и только хотела накрыть на стол, телефон опять заблажил:
— Алло! Здравствуйте! Я хотел бы поговорить с женщиной, какая дала объявление в газету…
— Я слушаю, — ответила раздраженно.
— Меня зовут Михаил. Хотел бы познакомиться с вами лично. Если вы такая, как написали о себе, это то, что мне подходит. Давно ищу трудолюбивую хозяйку, добрую, отзывчивую женщину, чистоплотную и заботливую. Вы действительно такая?
— Знаете, объявление писали подруги. Им виднее.
— Как вас зовут? Тоня! Хорошее имя, давайте с вами встретимся, познакомимся лично. По телефону только слышишь. Этого недостаточно. Разве неправ?
— Михаил, сколько вам лет? Кто вы? — спросила Тонька, краснея от смущенья.
— Мне нет и сорока. Короче, тридцать пять лет. Я работаю частным охранником в фирме. Получаю нормально, проблем нет никаких. Живу в однокомнатной квартире, в центре. Что еще интересует?
— Были женаты или судимы?
— Никогда не был судим. А насчет всего прочего, давайте поговорим при встрече! — предложил день и время. Тоня назвала адрес.
Он пришел минута в минуту и, протянув пышный букет цветов, представился коротко:
— Михаил!
Тоня провела человека в зал. Тот оглядел женщину, комнату, куда его пригласили:
— Давайте поговорим, — предложил как-то сразу, и тут же засыпал Тоньку вопросами:
— С кем живете? С сыном и дедом! А сколько лет ребенку? Где его отец? Не знаете, но любили! Это случается. Хотя теперь таких случаев избегают. Я был женат. И тоже любил. Но не повезло. Мы разошлись, прожив год. Встречались дольше. Давно расстались и никаких отношений не поддерживаем. У нее другая семья.
— А дети у вас есть? — перебила Тоня.
— Нет. Жена с этим не спешила, я тоже не торопил. Считал, что успеем обзавестись ребятней.
— Она изменила вам?
— Нет. Она не предала, она просто нашла другого. Сказала мне честно, и я отпустил ее к нему.
— Как это можно? — не поняла баба.
— Она охладела ко мне, перестала любить.
— А чем тот был лучше?
— Не знаю. Женщины непостижимы и не всегда живут разумом, чаще подвержены эмоциям, их поступки непредсказуемы. А я предпочитаю надежность во всем. И не хочу зависеть от настроения, какое менялось по десятку раз в день. Я — человек слова и дела.
— А разве раньше ее не знали?
— Девушки до замужества совсем другие. Но как только становятся женами, их будто подменяют, — заметил гость с грустью.
— Миша, что будете, чай, кофе, молоко? А может, пообедаем? — предложила женщина.
— Есть не хочу. А вот от чашки кофе не откажусь.
Они пили кофе не спеша, исподволь внимательно
рассматривая друг друга.
— Миша! Но у вас есть женщина, с какою вы встречаетесь, — приметила синяк на шее и указала на него Мишке. Тот покраснел. Наступила неловкая пауза:
— А вы наблюдательны, — заметил, откашлявшись, и добавил:
— За вашими окнами мужчина следит из дома напротив. Не отходит, как охранник на посту. Он ваш родственник или друг?
Тонька зарделась пунцово:
— Он просто сосед. Нас ничто не связывает.
— Тоня, а где работаете? Кладовщицей? И сколько получаете? Всего-то? Ну, тогда конечно вам трудно. С ребенком на такую зарплату тяжело уложиться. Хозяйство — это хорошо! Но оно тоже требует забот и затрат. Достается вам бедной. Не позавидуешь! Мне нет, гораздо легче, я уже крепко на ногах держусь, — разглядывал бабу в упор, пристально и спросил:
— Тоня, а какого мужа хотели б иметь?
— Доброго, чтоб сына любил и не обижал, чтобы уважал дедуньку, считался бы с нами, не надирался до свинячьего визга, помогал бы по дому, не дрался, был бы хозяином в семье.
— Немного, но все! — рассмеялся гость.
— А я хотел бы, чтоб жена была спокойной, послушной, ласковой и любила б меня одного. Не искала бы сравнений, не сетовала и не ругалась бы по пустякам. Чтоб понимала меня и уважала во мне мужчину и человека. Чтоб умела ждать…
— Разве вы отлучаетесь надолго?
— Бывает, посылают в командировки, случается, уезжаю на день-другой, иногда на пару месяцев.
— Но это ж совсем недолго!
— Для кого как!
И снова зазвонил телефон:
— Вы давали объявление в газету?
— Да! Но сейчас занята. Позвоните попозже!
— Конкуренты мои одолели. Вон как наседают! — усмехнулся Михаил. И глянув на часы, сказал не без сожаления:
— Времени у меня сегодня маловато. Сегодня я дежурю. До завтрашнего вечера буду на работе. Зато потом два дня выходных. Если хотите, можем увидеться, продлим знакомство. Как вы?
Тонька неопределенно пожала плечами. Миша показался ей скучным и замкнутым человеком. Когда он пошел к двери, баба даже вздохнула. Она устала от занудливого гостя. А тот, выйдя во двор, неожиданно разговорился:
— Тонь, а давай сходим в кафе! Я знаю одно, ох и классное там мороженое! Всегда по три порции беру! Ем, пока из макушки сугроб не полезет. Мои друзья пиво пьют, вино, а я не люблю спиртное. Мой отец крепко «керосинил». Гонял нас с матерью нещадно. Сколько мы от него натерпелись и не счесть. Я еще с детства дал себе слово никогда не пить, хотя б ради близких, чтоб не причинять им горя. И слово держу, хотя высмеивают меня пацаны, мол, что за мужик, даже пиво не пьешь! Но откуда им знать о горьких последствиях. Я никому их не пожелаю…
— Он жив?
— Кто? Отец? Он умер. Я о нем стараюсь не вспоминать. По пьянке убил мать. Я тогда служил в армии. Его посадили. Он умер в тюрьме. Потому не пью. Хватило в семье горя от одного алкаша. Повторенья не будет.
— Мои тоже пьют. И теперь, — рассказала Тоня о своей деревенской родне, о горестях, какие перенесла, как оказалась в городе у деда.
— Тонечка! Так у нас одна судьба, одно на двоих горе! Как мне знакомо то, что ты рассказала. Слава Богу, у тебя обошлось без крови. Но муки и горе ничем не измерить.
— Потому говорила, что хочу мужа доброго, чтоб кулаками не махал и ни на кого не наезжал.
— Я вобще не терплю разборок! Ни с кем!
— А я от своих алкашек на кладбище убегала. Там от них пряталась, чтоб не достали. На погост их не загнать ни трезвыми, ни бухими. Они очень хотят жить и всегда базарят, что на том свете им выпить не дадут, потому надо пользоваться каждым случаем пока живые,
— Нам их радости не понять! Я люблю сладкое. А еще хороших женщин. Знаешь, ты мне понравилась. Давай немного повстречаемся и решим, как дальше. А ты что думаешь? — тронул Тоньку за локоть.
— Ну что мы теряем? Конечно, я согласна! — ожила женщина. И согласилась встретиться с Михаилом в кафе. Тот, поцеловав руку бабе, ушел, а Тонька рассказала вернувшемуся деду обо всех подробностях знакомства.
— Сурьезный человек! Ишь как жизнью бит! Много пережил. И тебе ен понятный. Этот не зарулит в чужую избу, коли оженится. То нынче с его спросу нет. Чево взять с холостова? Вот с такого, как я, к примеру. Хочу к Даше на огонек сверну, аль к Свиридихе загляну. И за той, и за другой мужской догляд нужон. Где- то подмогу, утешу, побазарю, от того всем тепло делается, главное, зла никому не творить. Не жить зверем серед людей. Глядишь, твой Миша такой жа сделается серед нас, — радовался Петрович и подскочил от внезапного, громкого стука в окно. Он выглянул и, увидев почтальонку, вышел во двор:
— Телеграмма пришла вам с деревни! Твоя жена померла! Слышь, Петрович! Чего плачешь? С горя иль с радости?
— Жалко Симку! Глупая была баба! А все ж своя, как короста! Но и ее смерть прижучила. Да простятся ей грехи земные. Пусть Господь пощадит и пожалеет эту душу!
— Поезжай, дедунь, в деревню сам. Я дома останусь. Хозяйство надо присмотреть, Кольку в школу отвести. На соседей не могу оставить. А и сидеть у гроба бабки не хочу. Слишком много бед пережила из-за нее. Ты там спокойно справишься один. Похороны — не свадьба. Кто придет проводить бабку, тому спасибо. Не думаю, что народу будет много, — сказала Тоня.
