Владимир Колычев - Брат, стреляй первым!
— Ой, ой, ну что ты делаешь, негодный?..
Он добил братка выстрелом в голову. И двинулся в комнату. А там…
Лена лежала на полу. Сопротивлялась, но кричать не могла. Один браток заткнул ей рот рукой и держал ее за шею. Второй срывал с нее одежду…
С Леной у них отношения сведены на нет. Не нужна Никите такая подруга. Она вернулась к мужу. Кеша с радостью принял ее обратно. Поэтому она здесь, в его квартире.
И братки сейчас здесь. Засаду на Никиту устроили. А ведь и трех минут не прошло, как они сюда попали. Им бы сразу связь с первой тройкой бойцов установить. Так нет, они другим увлеклись.
Ни Кэп, ни Витал не проповедовали культ насилия над женщиной. Может, это Бермуд дал всем установку — трахать все, что движется. Или просто у ребят мозги набекрень съехали. Или слишком хороша была Лена…
— Мальчики, а можно и мне с вами? — с педерастической интонацией восторженно протянул Никита. Оба братка забыли о Лене и обернулись к нему.
— Э-э, ты кто? — удивленно протянул один. Ни этот, ни другой не делали резких движений. Поэтому Никита мог немного покуражиться.
— Я ваша гомосексуальная смерть, братки!
Никита представил, что перед ним не люди, а мишени в тире. И легко, расстрелял их из своего «глока».
Сначала каждому по свинцовой пломбе на яйца, а затем по контрольному выстрелу в голову.
Лена в ужасе смотрела на него. Она также ждала смерти.
— Пока, киска! — манерно пропел Никита.
И сделал ей ручкой.
Он бросил пистолет на труп в прихожей. И спокойно продолжил путь. Спустился во двор. У него неплохо получалось «крутить восьмерки». Плюс к этому чрезвычайно экстравагантный наряд. Прохожие провожали его насмешливыми, но никак не подозрительными взглядами.
Никита пешком вышел со двора. Преспокойно сел в свою белую «восьмерку». Последний раз, когда он пользуется этой машиной. Сегодня же она сгорит. А он пересядет на зеленую «пятерку»…
* * *— Не, ну ты чо, серьезно?
Бермуд не мог поверить своим ушам. Только что ему сообщили такое…
— Да как в тире их всех пощелкал. Двух на входе, троих у своей хаты, еще троих на хате у своей телки…
— Восемь пацанов… Этот козляра грохнул восемь пацанов, — схватился за голову Бермуд.
— Плюс еще Серый с Лябом, — кивнул Черпак.
— Серый, Ляба… Мля, но это же звездец. Десять пацанов…
— Я же говорю, профи…
— Хренофи!.. — взорвался Бермуд. — Этому ублюдку просто повезло… Короче, надо его додавливать. Иначе всем нам писец… Так, так… Говоришь, Ник отстоял черепов своих и телку…
— Восьмерых завалил…
— Переживает, значит… Короче, всех сюда. И черепов его, и телку. Пусть Ник на них через меня выходит…
— А как их взять?.. Я думаю, там уже менты стойку сделали. Охраняют их…
— Пусть лучше Ника, козла этого, ищут!..
— Так ведь Ник в маскараде был. Чисто сработал. Не докажешь, что это он был…
— А это пусть следаки доказывают. А нам все по фигу. Мы-то знаем, кто это был… А черепов этого козла забрать. И телку до кучи…
— Но я же говорю, их не возьмешь. Там могут быть менты…
— Да?.. А чем клин вышибают?..
— Клином…
— Вот и врубай…
Черпак ничего не понял. Поэтому Бермуду пришлось ему все объяснять.
В суматохе Бермуд не успел определить место для хранения «общака». И кожаный саквояж постоянно находился подле него. И сейчас он стоял в двух шагах, в стальном сейфе рядом с его креслом.
— Блин, где они эту лайбу голимую достали? Тьфу!.. — скривился здоровяк в форме сержанта милиции.
— Хлебало заткни! — рявкнул на него крепыш с погонами майора. — Все, на выход…
Пятеро крепко сбитых мужчин в милицейской форме с удовольствием вышли из старого прогнившего «рафика» со специальными знаковыми обозначениями.
Важной деловой походкой они вошли в подъезд дома, пешком поднялись на третий этаж. Возле квартиры никого. Но в ней самой тоже пусто. Зато открыла соседка по этажу.
— А их никого нет, — уведомила она. — Куда-то уехали…
А в подтексте — скрываются они, и понятно от кого, от бандитов…
— Спасибо за информацию! — сухо поблагодарил женщину «майор».
И вместе со своей группой стал подниматься дальше. А вот возле квартиры Ника стоял сержант с автоматом и в бронежилете. Здоровый такой мужик, щеки надутые, нездорово красные, крупные роговые очки.
— Куда? — густым басом остановил он «милиционеров».
— Майор Чикин! — представился старший.
— Вижу, что вы майор… Документы!
— Пожалуйста!
«Майор» вынул из кармана «корочки», развернул их, сунул под нос автоматчику.
— Майор Чикин, региональное управление по борьбе с организованной преступностью… Я имею распоряжение забрать с собой граждан Брайт…
— Ну наконец-то, — обрадовался автоматчик. — А то у жены сегодня день рождения, а мне тут всю ночь стоять…
Он отошел от двери, уступил свое место «майору». А затем и вовсе переместился за спины всей пятерки.
«Майор» позвонил в дверь. Тишина. Еще звонок. И снова никто не открывает.
— Да их никого нет! — послышался сзади голос сержанта.
«Майор» начал разворачиваться к нему… Как это никого нет?.. Тогда почему же здесь автоматчик?.. Мысли смешались в клубок, запутались…
Длинная автоматная очередь разрубила этот мысленный гордиев узел. Вместе с «майором» на пол улеглась и вся его свита. Один «сержант» своим мертвым телом заполнил меловой контур — все, что осталось от братка, которого убили на этом месте в прошлый раз…
Никита опустил автомат. Вызвал лифт и спокойно спустился вниз, вышел во двор. Так же деловито, без суеты уселся в зеленую «пятерку», завел двигатель, тронулся с места и выехал со двора. Некому было останавливать его…
Бермуда трясло как в лихорадке.
— Этот козел играет на опережение… Еще пять трупов… Если так дальше пойдет…
— Братва уже не хочет искать Ника, — сказал Черпак.
— Что?! — Будто ушат холодной воды на него вылили.
— Да что слышал… И я не хочу…
— Это что, бунт на корабле?
— Как хочешь, так и думай… Но хватит травить Ника. Ничего хорошего из этого не выйдет… Уже пятнадцать трупов…
— Шестнадцать! — взревел Бермуд.
Он выхватил из ящика стола револьвер и в приступе бешенства разрядил его в голову Черпака.
Бригадир упал, ковер под ним начал напитываться кровью. Бермуд сидел в своем кресле и в тупом оцепенении смотрел на него… Что же он наделал?..
Из транса его вывел телефонный звонок. Он автоматически взял трубку.
— Ну как дела, Бермуд? — Это был голос Ника. Бермуда передернуло от ненависти к нему.
— Это ты, сучара? — взвыл он.
— Я не сучара. Это ты сучара… Зачем Черпака замочил?..
Словно кто-то бревном приложился к его голове. В ушах у Бермуда зазвенело, голова закружилась, во рту пересохло. И спазмами сжало горло.
— Ты… Ты что несешь? — выдавил он из себя.
— Что я несу?.. Я смерть твою несу… Пока, козел, на этом свете ты со мной больше не встретишься…
Длинные, протяжные гудки впивались Бермуду в ухо, пронизывали мозг. Но он не в силах был убрать от себя трубку. Смертельное предчувствие парализовало и его тело, и его волю… Этот Ник все знает. Этот Ник все видит. Этот Ник везде… Ну зачем он связался с ним?..
Наконец Бермуд пришел в себя. Бросил трубку и призвал к себе трех телохранителей.
— Надо убрать это, — показал он на тело Черпака.
— Это?! — изумленно посмотрел на труп первый.
— Ты его образовал, ты его и убирай, — жестко заявил второй.
— А нас в это дело не впутывай, — добавил третий. Телохранители отказались ему повиноваться. А это значило, что Бермуд в их глазах упал ниже некуда. Не уважают они его… И вся остальная братва ропщет. В Черпаке было сконцентрировано все их недовольство. Черпака он убрал, а недовольство осталось. Да к тому же возросло на порядок…
— Да я вас!.. — побагровел Бермуд и медленно стал подниматься с места.
— Да пошел ты! — едва глянул на него первый телохранитель.
— Сваливаем! — сказал второй.
И все трое исчезли. Бермуд заглянул в приемную. Никого. Прошелся по офису… И снова никого. И на проходной никого.
— Эй! — откуда-то из-за спины послышался знакомый голос.
Бермуд резко обернулся и увидел сгорбленного старика. Белая седая борода, шляпа, палка в руке. Такие не ходят, такие ковыляют…
— Ты кто?
Впрочем, Бермуд и сам догадался, кто перед ним. И в ужасе расширил глаза, когда увидел, как разгибается старик. В руке у него появился «ствол».
— Угадай с трех раз!.. Раз… Два… Три… Три выстрела прозвучали один за другим. Но Бермуд услышал только первый. Второй и третий поглотила смертная тишина…
Никита бросил «тотошу» на труп, снова согнулся и старческим шагом направился в кабинет Бермуда.
