За кулисами в Турине (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович

— Да все уже забыли, — прошипела она, — Тебе просто нужен повод полапать другую бабу!

— Гвидо, — негромко сказал дон Убальдо.

Гвидо схватил Филомену за талию и переставил по другую сторону от себя.

— Отстань, дурак! — крикнула Филомена так, что на нее забурчали со всех сторон.

— Мама! Дядя Гвидо! — закричали дети, — Не ссорьтесь с папой, он хороший!

— Тише, дети, — шикнул дон Убальдо, — Уже процессия подходит.

Филомена, Гвидо, Кокки и дети сразу же замолчали и выстроились, не мешая крестному ходу. Впереди шествовал викарий, а за ним монахи несли украшенный серебром резной деревянный реликварий, похожий на гроб.

Почти в начале процессии шел довольно нарядный монах.

— Дон Убальдо, — поздоровался монах.

— Отец Жерар, — поклонился дон Убальдо.

Отец Жерар на ходу перекрестил дона и его семью и двинулся дальше, приветствуя знакомых.

— Отец Жерар — Ваш духовник? — спросила Марта.

— Не то, чтобы мне сильно нужен был духовник, — хмыкнул Убальдо, — Но из всех, так сказать, духовных лиц, отец Жерар мне, так сказать, наиболее духовно близок. Хотя внуков крестить я бы ему не доверил.

Поклониться Плащанице пришли чуть ли не все монахи города. Реликвию привезли во дворец епископа, а уже оттуда рождественским вечером понесли крестным ходом в собор. Собор и дворец соприкасались стенами, так что маршрут крестного хода проложили петлей по городу, а то смешно получалось, вынести реликварий с одной стороны и занести с другой буквально в то же здание.

С процессией двигалось великое множества священников и монахов. Монахом больше, монахом меньше. И в толпе не видно, что один из них опоясан мечом поверх сутаны. Брат Витторио, порученец епископа Генуи и Турина Инноченцо Чибо, не упустил возможности поучаствовать в самом центре событий.

Кокки не узнал Витторио. Сутана делает человека невидимкой. Но Витторио узнал Кокки. Витторио постоянно вертел головой и искал знакомые лица. На всякий случай.

Их последняя встреча с Кокки закончилась не очень хорошо. Ученик не смог победить учителя. Они решили, что не будут проливать кровь друг друга и сразились палками вместо мечей. Витторио перед этим провел сложный бой против четырнадцати противников, а Кокки откуда-то взялся довольно бодрый, хотя и тоже со свежей кровью на руках. Витторио пропустил удар в голову и выпал из реальности. За то время, пока брат-демоноложец лежал без чувств, Кокки с сообщниками стащил у него из-под носа полную телегу золота.

Что Кокки делает в Турине? Неужели он добрался досюда с этим золотом, не попавшись ни французам, ни имперцам? А мог. Если в том же Парпанезе нанял лодку и поднялся на ней без перевалок и пересадок до самого Турина.

Нет, вряд ли. Кокки не вор. Более вероятно, что мессир Максимилиан нанял его как дополнительную защиту для своего обоза. Рыцарь до этого уже нанимал Кокки за какие-то безумные деньги.

Что это за дама рядом с Кокки? Та же, что была в Парпанезе? По приметам это может быть та самая Рыжая Фурия, которую в Генуе искал Лис Маттео, из-за которой поссорился с Кокки, но позже помирился. Она потом была с Кокки в Парпанезе, где одна ошибка в бою обошлась Витторио в десятки тысяч дукатов.

Но Лис искал ее не для себя. Мало кто в Генуе знал, что Лис искал Рыжую, чтобы отомстить за убийство служащего Банка Святого Георгия. Потом еще говорили, что она участвовала в нападении на французскую таможню.

Подойти к Кокки и спросить насчет золота? Отличный план. Надежный, как кинжалом в брюхо. Кокки любезно сохранил жизнь бывшему ученику точно не для того, чтобы тот повел себя как неблагодарная свинья и пошел на второй заход за тем же золотом.

Что, если Банк до сих пор не прочь заплатить сто дукатов за рыжую? Здесь, конечно, есть и другие генуэзцы. Но не весь город знал, что Рыжую стоит поискать рядом с Кокки, а главная примета у нее сейчас упрятана под платок. Ладно, одна из главных примет. Для всех, кто ее не видел, она «рыжая».

Процессия как раз подходила к собору. Сейчас установят реликварий и начнут впускать господ по старшинству, а простолюдины останутся на площади.

— Дорогу Его Величеству и Их Высочествам! — закричали герольды.

От замка Акайя к собору направлялась торжественная процессия с сеньором Турина и самыми высокопоставленными гостями королевских кровей.

Прочие же благородные господа ожидали на небольшой площади перед собором, куда простолюдинов и вовсе не пускали. Стража отсекла голову крестного хода с монахами. Витторио не стал входить в собор с остальными, а развернулся и потрусил к замеченной ранее генуэзской делегации.

К кому же еще, как не к тому, кого Его Преосвященство называл Дорогой Друг. Пес его знает, насколько он друг и насколько дорогой, но хотя бы не враг.

— Ваша Светлость? — поклонился Витторио.

— Витторио? — поморщился Дорогой Друг, — Что-то срочное?

— Если Вам угодно, то может быть и срочное. Ваш любимый Банк еще ищет Рыжую Фурию и дает за нее сто дукатов?

Дорогой Друг вздрогнул. Только сегодня утром курьер привез ему депешу из Генуи. Мол, ваш советник по особо пакостным делам Альфонсо Тарди действительно мертв, но умер он не тогда и не там, как вы думаете. Отец Инноченцо Чибо аргументировано утверждал, что за кражей золота королевы стояли не Медичи и вообще не внешние враги, а посчитавший себя несправедливо обиженным предатель внутри Банка. Конечно, Тарди мог предать и не сам по себе, а продаться внешним врагам, но в пользу этой версии отец Инноченцо не говорил ничего. Может быть, потому что он сам из рода Медичи и по сути их запасной претендент на папскую тиару.

«Рыжая» же проходила по одному из дел, которые вел Тарди и не довел до логического завершения. Наследство Маркуса Крафта, известного как «Маркус из Кельна». Со слов Тарди, покойник сам пришел за своим наследством и для подтверждения личности взял и застрелил писаря. С благословления старших управляющих Банка, Тарди получил сто дукатов, которые передал родственникам покойного, чтобы они наняли кого-то достойного для справедливой мести.

По достоверной информации, Рыжая и ее якобы покойный муж покинули Геную. По слухам, перед этим они еще и поучаствовали в нападении на французскую таможню совместно с «патриотами» и просто мародерами. И, что самое главное на сегодня, Рыжая предположительно причастна к исчезновению Габриэля Морского Кота и пятидесяти тысяч дукатов золотом, которые тот должен был отвезти в Рим для кардинала Помпео Колонны. Определенно, она стоит ста дукатов.

Но почему ее сдает брат Витторио, верный слуга епископа, флорентинец и некоторым образом тоже человек Медичи? Покойный Габриэль ошибся с обвинением, что Рыжая работает на Медичи? Или она их предала? Но тогда Витторио разобрался бы сам. Или предает Витторио? Это крайне маловероятно. Или Витторио не знает, что Рыжая тоже работает на Медичи? Он, конечно, верный человек епископа, но не настолько умный, чтобы епископ обсуждал с ним других исполнителей тайных миссий.

— Да, она стоит ста дукатов, — ответил Дорогой Друг, — Где она?

— Здесь, на площади. Если Ваши люди не знают ее в лицо, то она высокая, а сиськи по ведру каждая. Одета по моде ландскнехтов. волосы убраны под платок. И рядом с ней Антонио Кокки, а уж его-то узнает каждый человек меча в Генуе.

— Прекрасно. Отойдем на пару шагов.

Дорогой Друг подвел Витторио к Лучиано Первому, сеньору Монако. По состоянию на 1521 год Монако это замок, порт и несколько деревень. Не герцогство, не графство, не княжество и вообще никакого титула своему сеньору не приносит. Гримальди и без того древний род, Монако у них не единственные владения и не единственный источник доходов. Вышеупомянутый Габриэль Морской Кот приходился семье Гримальди признанным бастардом, и считался достаточно значимым членом семьи, чтобы за него отомстить.

— Если Вас еще интересует Марта Крафт, то она в Турине и с очень дорогим телохранителем, — сказал Дорогой Друг.