Уоррен Мерфи - Разгневанные почтальоны
Ладно, в их отсутствие глава КЮРЕ постарается вникнуть в ситуацию и определить цель. Вот тогда и наступит время Римо и Чиуна.
В конце концов они убийцы, а не следователи.
Смит отдал необходимые распоряжения секретарю и покинул свой кабинет, держа в руке блестящий кожаный портфель, набитый аппаратурой связи с «Фолкрофтом-четыре». Эта новая система заменила недавно уничтоженную. Пожалуй, появилась неплохая возможность испытать ее в полевых условиях.
* * *Проезжая по бульвару Генри Хадсона, Смит заметил, что по сторонам дороги деревья душит хмель, и недовольно нахмурился. С этим надо что-то делать. Глава КЮРЕ не переносил беспорядка ни в чем, даже в природе. Будь его воля, деревья росли бы стройными рядами, а цветы цвели только там, где положено.
Рядом на сиденье лежал открытый портфель, компьютерная система функционировала исправно.
А бюллетени информационных агентств все поступали и поступали. Сообщили уже о девяти взрывах, убивших и искалечивших множество людей. «Похоже, крупная операция. Одна из самых крупных со времен попытки взрыва Центра международной торговли», – мрачно подумал Смит.
И не успел он серьезно задуматься, как впереди показались силуэты башен этого самого Центра. Именно туда Смит и направлялся.
Нью-Йорк сейчас находился в осаде. Должно быть, предприняты очень жесткие меры безопасности, а все правоохранительные органы приведены в полную готовность. Для Харолда В. Смита это означало одно: ему нужно в Белую комнату.
* * *Белая комната называлась так отнюдь не из-за цвета, хотя ее стены были действительно выкрашены белым. Располагалась она за незаметной дверью без таблички, единственный ключ от которой находился у комиссара нью-йоркской полиции.
Этой незаметной дверью кончался длинный коридор, расположенный на нижнем этаже башни номер один Центра международной торговли. Белая комната была защищена от прослушивания и имела звуконепроницаемые стены. Телефонные линии также имели защиту. Короче говоря, место было совершенно уединенное.
Вот почему, хотя кабинет комиссара полиции находился всего лишь в нескольких кварталах отсюда, в кризисные моменты его штаб располагался именно здесь. Из Белой комнаты никогда не утекала информация, ни одно подслушивающее устройство никогда не засекало здесь никаких разговоров. О существовании Белой комнаты знала пресса, но добраться до нее не могла – особенно после неудавшейся попытки взрыва Центра международной торговли.
«По иронии судьбы, – думал комиссар полиции, отпирая незаметную дверь, – эта супербезопасная с точки зрения утечки информации комната во время последнего большого кризиса оказалась недоступной, потому что находилась буквально в эпицентре событий». В тот день здесь так никто и не побывал. Впрочем, расследованием попытки взрыва Центра международной торговли занимался предыдущий комиссар полиции. Нынешнему же еще предстояло справиться с новым кризисом.
В середине Белой комнаты стоял длинный, обтянутый буйволовой кожей стол для совещаний. На столе – ничего, одни телефоны. Еще вот большая кофеварка на тележке да кофе шести сортов. Комиссар начал именно с кофе, ибо день обещал быть долгим.
Совещание назначили на два тридцать. Официально оно созывалось для координации действий подразделений объединенных антитеррористических сил, созданных нью-йоркской полицией и ФБР. Впрочем, по мнению комиссара, этим будут заниматься меньше всего. ФБР попытается застолбить территорию за собой, люди из Бюро по контролю за алкоголем, табаком и огнестрельным оружием станут доказывать, что расследованием должны заниматься они. В общем, комиссару придется приложить все усилия, чтобы остаться хозяином положения. В конце-то концов, это его город. И совещание проводит именно он.
Комиссар задумчиво размешивал сахар в чашке, когда раздался властный стук в дверь.
– Кто там? – обернувшись, через плечо спросил комиссар.
– Смит. ФБР.
Комиссар полиции, открыв дверь, удивился:
– Ваши говорили, что будет спецагент Роуленд.
– Роуленд приехать не сможет, – ответил глава КЮРЕ, стремительно шагнув в комнату.
– Ну, все равно вы появились слишком рано.
На взгляд комиссара, Смит выглядел как типичный бюрократ средней руки. Акцент уроженца Новой Англии, серая «тройка», серая личность...
– Кофе?
– Нет времени, – отозвался гость. – У меня уйма дел. Главное – побыстрее уехать отсюда.
Комиссар заморгал глазами.
– Что-то случилось за пределами города?
– Комментировать не буду, – произнес Смит.
– Проклятие!
– Не будем гадать, – оборвал его директор «Фолкрофта». – Кто взял на себя ответственность за теракты?
– Лучше спросите, кто не взял, – проворчал комиссар, вытаскивая из портфеля пачку факсов. – «Хезболлах». «Хамас». «Исламский джихад». «Братья-мусульмане». Национальный фронт спасения Ливии. – Он фыркнул. – Наверное, Каддафи сейчас не пользуется расположением фундаменталистов. Группа Абу Нидаля. ПМ.
– ПМ?
– «Посланники Мохаммеда». Затем идут «Орлы Аллаха», «Воины Аллаха», Исламский фронт спасения, «Вооруженная исламская группировка», «Талибан», Национальный фронт освобождения Палестины, а также Исламский фронт АСЛС. Что такое АСЛС, мы не знаем.
– Другими словами, – заключил Харолд В. Смит, – все активные террористические группы заявили о своей ответственности?
– На сей раз можно спокойно сбросить их со счетов.
– Почему же? – резко поинтересовался гость.
– Мы определили, что бомба во время первого взрыва была заложена в почтовый линейный ящик. На осколке явно читалось «Почта США». Последующие взрывы дали такую же картину. Все они произошли на тротуаре, и везде валяются осколки, окрашенные в оливковый цвет.
Смит сразу же уловил суть дела.
– Линейные ящики недоступны для публики. С другой стороны, практически невозможно организовать дело так, чтобы бомбы в посылках взорвались практически одновременно именно в линейных ящиках, не попав в руки почтовиков или адресатов. Наверное, мы имеем дело с почтовым служащим.
– Совершенно верно. Какой-нибудь почтальон «пошел на почту».
– Но подобная теория не учитывает психологии почтовых служащих, – заметил Смит.
– Почему?
– Почтовые служащие всегда направляют свой гнев на начальников или сослуживцев, а не на публику.
– Несколько лет назад в Бостоне произошел такой инцидент. Рассерженный почтальон взял «АК-47», угнал легкий самолет и на бреющем полете, стреляя наудачу, атаковал почтовое отделение.
– Совершенно верно, – подтвердил глава КЮРЕ. – Он обстрелял учреждение, где работал.
– И все вокруг, что под руку попалось, – возразил комиссар.
– Наверное, у вас есть имена почтовых служащих, которые имели доступ к уничтоженным ящикам?
– Нам их не дали.
– Почему?
– Почтмейстер не отвечает на мои звонки. Говорит, что этот вопрос в компетенции федеральных властей. Может быть, у ФБР есть протекция в почтовом ведомстве?
– Попробую вам помочь, – сказал Смит, забирая свой портфель и устремляясь к двери.
– А как же совещание?
– Я уже все узнал, – захлопывая дверь, откликнулся директор «Фолкрофта».
* * *Через десять минут появился начальник порта. Он тут же сел, с радостью приняв предложенную ему чашку черного кофе. Затем раздался стук в дверь.
– Кто там? – спросил комиссар полиции.
– ФБР.
– Смит?
– Нет, Роуленд.
Комиссар впустил агента со словами:
– А Смит сообщил мне, что вы не придете.
– Смит?
– Ну да, агент Смит. Вы что, его не знаете?
– Представляете, сколько Смитов работает в Бюро? Как он выглядит?
– Он, – комиссар нахмурился, – седой.
– Таких много.
– Ему за шестьдесят. Серый костюм-тройка. Серые глаза. Пенсне. Седые волосы. И тонкий как жердь.
Во взгляде специального агента Роуленда отразилось недоумение.
– Он не похож на тех Смитов, которых я знаю. Вы уверены, что он из Бюро?
– По крайней мере он так представился.
– Представился. А как же его удостоверение?
Комиссар нью-йоркской полиции побледнел.
– Я... он не показывал удостоверения.
– Вы не спросили у него удостоверения?!
– Мне и в голову не пришло. Боже мой, наверное...
– Он журналист.
– Боже мой, если пресса проникла в Белую комнату, я буду выглядеть полным идиотом!
– Давайте лучше рассмотрим возникшие проблемы, – решительно заявил спецагент ФБР Роуленд.
Комиссар нью-йоркской полиции тяжело опустился в кресло. Лицо его сейчас напоминало пень – ровную поверхность с расходящимися концентрическими кругами.
Глава 6
Когда «летающий кран» приземлился на летном поле Осаки, пилот вылез из кабины и, вытащив ноги, бросился на мастера Синанджу.
– Не надо! – крикнул ему по-английски Римо.
– Слишком поздно, – сказал Чиун, делая шаг вперед. – Он бросил мне вызов.
