Сергей Зверев - Экстремальная зона
— Меньше знаешь — дольше живешь.
— Вот именно, — кивнул Мозжухин, не замечая иронии, — может, себе заберут: нам меньше головной боли… Так что покажи все, что он захочет.
— Понятно… — протянул Батяня, раздумывая над сказанным полковником.
Заброшенные базы ракетных войск стратегического назначения — не в компетенции местной власти, это объекты Министерства обороны, то есть федерального значения. Губернатор может и не знать, где они расположены, разве что весьма приблизительно. Ситуация, и без того казавшаяся малоприятной, становилась еще более унылой. Но деваться было некуда, приходилось выполнять.
— Вопросы есть? — Комполка взглянул на часы и принял озабоченный вид.
— Да пока что нет, товарищ полковник, — развел руками Батяня, — буду разбираться с тем, что намечено.
— Ну, вот и отлично, — с облегчением произнес полковник, решив самую главную проблему.
Передав решение задачи в руки Лаврова, он уже не сомневался, что тот выполнит ее, как всегда, на должном уровне. Майор был известен не только своими подвигами, но и слыл человеком, относящимся к делу ответственно.
— Слушай, может тебя подвезти? — проявил отеческую заботу комполка. — Я же в часть возвращаюсь. Чего тебе с ними трястись? Давай, садись ко мне в «уазик».
— Да нет, спасибо. Я уж со своими доберусь, — кивнул Лавров на свое подразделение, усаживавшееся в грузовики. — Командир должен быть вместе с подчиненными.
— Ну, как знаешь. Детали обговорим завтра. — Комполка поднялся и направился к машине.
— Так, Семенов, ты что — спать здесь вздумал? — послышался издалека его бас. — Не высыпаемся, солдат?
Батяня усмехнулся, слыша, как задремавший было Семенов что-то бормочет в ответ, оправдываясь по поводу своего сна. Однако пора было ехать и ему. Майор поправил ремень и двинулся к грузовикам.
Глава 5
Северный сибирский город-порт являлся самым большим и мощным на всей великой сибирской реке. Это сразу было видно по стоявшим у причалов порта внушительным морским судам, многие из которых были высотой с семиэтажный дом. Река здесь уже очень широка, так что настоящая морская качка испытывается в полной мере, даже когда судно стоит.
В порт вошел небольшой контейнеровоз под флагом далекой африканской Либерии. В таможенной декларации все выглядело по-честному: на борту имелся контейнер с отработанным ядерным топливом. Тщательно закрепленный большой цилиндрический контейнер состоял из нескольких частей, или «упаковок»: вначале шел камнелитой короб, затем — защитный слой из высокопрочного железобетона. Его сменяла внутренняя свинцовая оболочка. Крышка состояла из тех же материалов, что и контейнер. На поверхности красовались всем знакомые эмблемы «радиации».
Под полом тихо работали дизели, и судно неторопливо продвигалось вдоль причалов, минуя сухогрузы, стоявшие на якорях, большие морские суда, ожидающие разгрузки. Справа под погрузкой находились так называемые «морковки» — морские транспорты ледового класса; на рейде виднелось много барж. Повсюду сновали юркие портовые катера, навстречу то и дело шли буксиры — словом, царила обычная портовая суета.
В весеннее половодье здесь в реке вода поднимается на два десятка метров. Из-за этого причалы массивны и имеют необычную форму. Здесь все было устроено, чтобы противостоять напору льда и пропустить его поверх причалов. Оборудование с нижних причалов на весну снимается и перегоняется наверх, а на крановых рельсах намораживаются ледяные бугры, чтобы их не оторвало льдинами.
Все это наблюдал стоявший на борту гражданин Великобритании Джеймс Дингли. Во всем его бесстрастном облике не отражалось никаких эмоций. Держась одной рукой за поручень, он покуривал сигару и поглядывал вокруг. Глядя на его лицо, выражавшее пренебрежение и презрительность, становилось понятно, почему порабощенные Британской империей народы так люто ненавидели англичан. Вскоре судно пришвартовалось, и британец отправился оформлять груз.
Толстый таможенник, усадив визитера напротив, стал читать поданные ему документы. Из сопроводительных бумаг было очевидно, что контейнер с отработанным ядерным топливом идет транзитом в Китай.
— Так… а разрешение из Росатома? — разглядывая бумаги, спросил чиновник.
— Здесь же, — привстал Дингли.
— А-а-а, вижу, — кивнул тот.
Впрочем, британец не волновался, зная, что документы у него в полном порядке и суетиться тут не стоит. Он отвел взгляд, состроив скучающее выражение лица.
— Интересуетесь? — кивнул работник таможни на флаг, установленный в углу.
Дингли совершенно не интересовала эта деталь, но разговорчивый собеседник расценил взгляд британца несколько иначе.
— Каждый символ — это ведь код города, — пояснил он, — вот возьмите хотя бы нас. Взгляните на флаг: синий и серебряный цвета отражают полярный день и полярную ночь. Это ведь не то, что у вас в Англии день и ночь. Вы поживите у нас, тогда и поймете, что это такое.
— Спасибо, — сдержанно ответил Дингли. Жить здесь ему не хотелось нисколько. Он вообще с трудом мог представить себе постоянное проживание в подобном климате, разительно отличавшемся от любимого средиземноморского.
— Олень, которого вы видите, — царь природы здешних мест, символ основного занятия северянина, главный источник его благополучия, — продолжал словоохотливый чиновник, — старинное морское парусное судно коч символизирует, что наш город является одним из важнейших портов Северного морского пути. Ну, а синий цвет дополняет водно-портовую символику…
— Да, это очень интересно, — кивнул англичанин.
Он с удовольствием послал бы этого хомяка подальше, но приходилось играть роль.
— Город расположен в устье реки, изображенной в виде геральдической фигуры — поясом переменных цветов, что показывает два периода жизни реки. Синий — летняя вода, белый — зимний снег и лед, — сел на любимого конька чиновник. — Вот вы, к примеру, знаете, что такое цвета в геральдике?
— Догадываюсь, — тихо зверея, поиграл желваками британец.
Если бы он мог, то с огромным удовольствием высказал бы этому толстяку все, что о нем думает. А злости, несмотря на короткое знакомство, у британца накопилось предостаточно. Но гость из Туманного Альбиона сдерживался.
— Синий цвет в геральдике — это символ чести, славы, красоты, добродетели и чистого неба. Ну, а белая часть поля флага говорит о бескрайних северных просторах.
Таможенник гордо, словно он сам придумал все это, взглянул на гостя.
Дингли делал вид, будто заинтересован. К счастью, собеседник прекратил свою идиотскую лекцию. Бумага, конечно же, была проверена самым тщательным образом и, естественно, оказалась подлинной. Далее пошли еще более рутинные мероприятия. При проведении практической проверки выяснилось, что вес и объем груза соответствуют задекларированным.
В очередной раз англичанин убеждался, глядя на то, как проходит вся «операция», что коррупция — великая вещь. Законы, конечно, пишутся и существуют, но на то они и законы, чтобы их обходить. В этом богатый опыт Дингли убедил его уже давным-давно. Если есть поддержка наверху, то любое дело можно провернуть так, что и комар носа не подточит. Ему приходилось проворачивать свои дела в самых разных частях земного шара, но Дингли убедился в одном: люди везде одинаковы. Будь то Мексика, Россия или Япония — люди везде любят хруст банкнот и для того, чтобы сорвать куш, готовы пойти на что угодно.
«Китайский вариант» этого дельца вообще выглядел идеальным — ведь эта страна, наряду со своей соседкой, Монголией, рассматривает возможность ввоза отработанного ядерного топлива с последующим захоронением. А отсюда как раз прямой путь именно туда — в Китай. Везти «хвосты» только морем — дело опасное. К тому же, согласно документам, контейнер предполагалось захоронить в относительно безлюдном районе КНР — Внешней Монголии, региону, географически близкому к России.
Способ транспортировки был, конечно же, заранее оговорен: контейнер планировалось переправлять вертолетом «Ми-26». И экипаж, и вертолет уже зафрахтованы, естественно, за транзит контейнера через свою территорию и федеральный центр, и область получают деньги. Грузоподъемность «сарая» или «коровы», как его называют на жаргоне пилотов, как раз и составляла нужные двадцать тонн.
Покончив с бумагами, англичанин покинул кабинет ответственного чиновника и вышел на свежий воздух.
Внушительных габаритов машина, окрашенная в сине-бело-красные тона, уже стояла на бетонке, готовясь к ответственному заданию. Лопасти винта слегка прогибались под собственной тяжестью, и вертолет напоминал уснувшую огромную стрекозу. Контейнер, правда, был объемным, а потому его решили транспортировать на тросе — «внешней подвеске».
