Сергей Зверев - Экстремальная зона
Справа четко угадывался какой-то совсем небольшой населенный пункт. Дома, постройки, улочки… Вокруг расстилались геометрические фигуры полей. Квадраты, прямоугольники, полоски. Участки леса смотрелись, словно клумбы с зеленой травой. И среди всего этого натюрморта величаво несла свои воды большая река. Ее широкое русло прихотливо извивалось, делая повороты, изгибы, и уходило куда-то далеко за горизонт.
* * *
Десантирование прошло успешно. Расстеленные брезентовые мишени оказались «поражены».
Закончив с посадкой и упаковыванием парашютов, подразделение выстроилось перед командиром.
— Ну что же, бойцы, справились с заданием неплохо, — сказал Батяня, прохаживаясь вдоль строя. — Если будем продолжать в том же духе, то, думаю, вы не разочаруете командование. Нас ждут теперь усиленные тренировки, и через месяц я планирую значительно повысить ваш уровень в этом направлении. А пока — разойдись!
Десантники, собравшись в кружок, покуривали, делясь впечатлениями.
— Не знаю, — говорил коренастый Демченко, — я бы лучше сделал упор на что-то другое. Кому нужна вся эта точность? Вот спортсмены пускай и соревнуются, им за это деньги платят. А десантнику главное — приземлиться и вступить в бой.
— Вот потому-то у тебя и результат — хуже всех! — подначил его уралец Громушкин.
— Языком молотить у него легко получается. А я так думаю: майор мыслит правильно, — заключил рослый сержант, — из нас делают профессионалов, а значит, и действовать мы должны грамотно при любом раскладе.
Батяня присел под деревом и стал записывать в журнале результаты прыжков. Что ни говори, а приятно, когда твои воспитанники раз за разом демонстрируют, что работа проводится не зря, и результаты говорят сами за себя.
Подняв голову, майор заметил, что по полю, в окружении облака пыли, подпрыгивая на ухабах, катит «уазик» комполка. Видимо, случилось что-то серьезное, иначе вряд ли бы полковник Мозжухин стал появляться здесь и сейчас.
— Смирно! — Десантники вскочили и вытянулись, приветствуя начальство.
— Вольно! — скомандовал полковник.
Солдаты вновь занялись своими делами, а Мозжухин с Батяней присели на бревне поддеревом.
Огромный старый дуб широко раскинул ветви и огромной кроной закрывал офицеров от палящего солнца.
— Однако и жара сегодня, не приведи господи, — вздохнул полковник, вытирая носовым платком градом лившийся с него пот, — не иначе к дождю дело идет.
— Да уж, — протянул Лавров, думая о том, что Мозжухин приехал явно не за тем, чтобы рассуждать о явлениях природы.
Майор прекрасно понимал своего комполка. За несколько лет совместной службы они успели съесть тот самый пуд соли и знали друг друга как облупленных. Уж если Мозжухин прикатил сюда, то разговор пойдет о чем-то серьезном.
— Что у нас с результатами прыжков?
— Да вот, товарищ подполковник, взгляните сами. — Лавров протянул комполка журнал.
Расчерченная на колонки страница прекрасно иллюстрировала сегодняшние занятия. Мозжухин пробежался глазами по документу, но похоже было, что сейчас он его не интересовал. Лавров, не задавая лишних вопросов, ожидал продолжения разговора. И оно не замедлило последовать.
— Послушай, майор, у нас тут проблема, — вздохнул Мозжухин, — губернатор со свитой пожаловал. Поохотиться желает. Короче говоря, нужна твоя помощь. Ты же сам понимаешь, дружбой с такими людьми не разбрасываются. Губернатор, он и есть губернатор. Если Пересветову прием понравится, то, глядишь, и нас не обделит — может, чего для части подбросит.
— Чего подбросит? — спросил Лавров. Несколько сбитый с толку, он непонимающе глядел на полковника.
— А что, нам ничего не нужно? — повысил голос собеседник. — Ну, стройматериалов, технику какую. Это вот соседям повезло — они теперь как сыр в масле катаются. А как нам свои проблемы решать? Ты мне не подскажешь? Вот то-то и оно. Я вот, к примеру, сидел вчера в кабинете, так у меня голова пухла: как обеспечить часть хотя бы самым необходимым? Столовую новую строить — надо. Ангары ремонтировать. О технике я и не говорю. Да что тут рассуждать, ты и сам без меня все прекрасно знаешь!
Батяне, конечно, прекрасно было известно то, что часть находится далеко не в идеальных условиях, но слова полковника звучали от этого не менее странно.
— Я все понимаю, товарищ полковник, — пожал он плечами, — и проблемы части меня тоже волнуют, но чем могу помочь я в этой ситуации? Я боевой офицер, а такими вещами пускай ХОЗУ и занимается. У каждого своя специфика. Мне — боевые задания выполнять, да и учебные, а ублажать губернаторов…
Комполка шумно вздохнул и в очередной раз извлек из кармана носовой платок. Было видно, что и ему этот разговор не приносил особого удовольствия, но…
— Я тоже, между прочим, Лавров, боевой офицер, — уже более жестко заявил Мозжухин, — но занимаюсь многими делами и не разделяю их на мои и не мои. Если каждый из нас начнет рассуждать о том, что ему близко, к чему у него лежит душа и как это совпадает с его личными убеждениями, знаешь, к чему мы скатимся? Раз хочешь иначе — будет тебе иначе. Что такое приказ, тебе, надеюсь, известно?
— Так точно, — официально произнес Лавров.
— Ну, то-то. Ты же у нас спец по выживанию в любых условиях, — продолжил «обработку» комполка, — и в охоте разбираешься, и в рыбалке. Свози их, покажи, что и как… С местной властью надо дружить. Ты пойми: если бы я себя вел по принципу «нравится — не нравится», то уже давно не только частью бы не командовал, а и вообще в армии не задержался бы.
— Так что — это приказ? — не сдавался Батяня.
— Да! Это приказ. Так что будь добр его выполнять.
— Есть выполнять! — с некоторой долей сарказма ответил майор.
Никакого желания возиться с губернатором у него не было, но служба есть служба. Тут уж выбирать не приходится. К сожалению или к счастью, но армия требует ответственности более жесткой, нежели на гражданке. Так что майор прекрасно понимал, что от него сейчас уже ничего не зависит.
— Ты чего? — покосился на него Мозжухин, когда Батяня громко хмыкнул.
— Да так, вспомнилось, — пожал тот плечами.
Случай, который вдруг вспомнил майор, происходил с его коллегой еще в советские времена. Часть того капитана-танкиста располагалась рядом с заказником, куда полюбило ездить партийное начальство для охоты, разврата и пьянки. Командир части приказал ему, как единственному местному из числа офицеров, сопровождать партийцев. Короче говоря, вместо того, чтобы повышать боевую и политическую подготовку личного состава, капитан был вынужден возить всю эту компанию по заказнику и помогать в браконьерстве и пьянстве. Через неделю за взятку капитан сделал себе бюллетень — здоровья для такого продолжительного «отдыха» не хватило даже у него.
— Нет, ну о чем ты говоришь, — заулыбался комполка, — я же тебе совсем о другом говорю. Как ты мог подумать, что я тебя на подобное толкаю?
— Я этого не говорил…
— Слушай, а ты в курсе, что заброшенные базы РВСН на нашем балансе? — видя, что основная задача достигнута, деликатно поинтересовался Мозжухин.
Вопрос этот, как видно, весьма волновал комполка, о чем свидетельствовали его какие-то дерганые, нервные движения.
— Законсервированные, — поправил командира Батяня, используя официальную формулировку, — да, в курсе. А что, товарищ полковник?
Ничего удивительного в том, что заброшенные нежилые базы РВСН находились на балансе части ВДВ, не было. Иногда встречаются казусы, один забавнее другого. Лавров припомнил, что в одной из морских частей на Севере, где ему не так давно довелось побывать, участок кладбища списанных ядерных субмарин находится на балансе не ВМФ, как должно было бы быть по логике вещей, а связистов.
— А про игровую зону… — сделав паузу, чуть помедлил Мозжухин, — ты в курсе?
— Есть федеральный закон, — уклончиво ответил Батяня, всем видом давая понять, что обсуждение таких законов не в его компетенции, — там все прописано.
Лезть не в свою епархию у майора не было никакого желания. Закон, конечно, — вещь хорошая, но вот только, как известно, не для всех он писан.
Комполка придвинулся ближе и понизил голос, словно опасаясь, что сказанное им может быть кем-то услышано.
— Тут дело такое. Короче, губернатор хочет эти заброшенные базы осмотреть. Возможно, они будут как-то задействованы в этом «Лас-Вегасе», — сообщил Мозжухин кое-что из намерений гостя, — я связался со штабом округа — там дали «добро». Не знаю, какие у них договоренности, да, признаться, и знать-то никакого желания нет.
— Меньше знаешь — дольше живешь.
— Вот именно, — кивнул Мозжухин, не замечая иронии, — может, себе заберут: нам меньше головной боли… Так что покажи все, что он захочет.
