Михаил Нестеров - Выстрел из прошлого
7
Инсаров с бойцами затаились в пакгаузе за час до означенного срока: в десять вечера, когда на складе не осталось ни души. Без пяти минут одиннадцать послышался рокот двигателя, но его тут же заглушил более мощный звук маневрового локомотива, пронесшегося мимо на сумасшедшей скорости. На асфальтированную площадку, тускло освещенную только с восточной стороны, въехал сначала один грузовик, за ним второй. Так же поочередно открылись дверцы, из машины вышли водители в гражданской одежде. Инсаров усмехнулся и покачал головой. Шоферы были явно напуганы, уходили так, как и ехали: друг за другом, держа расстояние в несколько метров.
– Первая четверка пошла, – отдал команду Инсаров.
Четверо бойцов под началом Куницы, одетых в черную униформу и вооруженных «калашами», покинули здание через окно и перебежали к грузовику. Головной спецназовец подошел к дверце водителя и открыл ее, держа наготове пистолет Стечкина. Второй номер, в отличие от товарищей одетый в полевую форму с погонами «пушкарей», открыл дверцу пассажира, оглядел кабину и, высвободив из грудного ранца черные военные номера, прикрепил их спереди и сзади машины, бросил на них придорожной пыли. Куница обеспечивал прикрытие сзади, в то время как Шульц откинул полу тента и при ярком свете фонарика осматривал кузов.
Другая четверка во главе с Еретиком повторяла действия товарищей на своем объекте. После беглого осмотра кузова Шульц и его напарник Зубочистка, которых в подразделении называли не иначе как «минно-розыскными собаками», занялись более тщательным осмотром кузовов, в которых умещаются до сорока человек. Эти двое натурально обладали чутьем служебных собак, чуяли мины и редко пользовались щупами, миноискателями, стетоскопами. Им не было равных и при минировании объектов. Они проверили каждый уголок и дали команду старшим подгрупп: «Чисто».
Еретик и Куница «отморзились» бойцам, и Шульц с Зубочисткой заняли водительские места. В это время остальные семь бойцов, прикрывающих обе подгруппы, присоединились к товарищам.
Сорок килограммов взрывчатки были поделены на две части и размещены в вещмешках в двух машинах.
Виктор Инсаров занял место пассажира в головном «Урале», и водитель тронул машину с места. За ней, как на привязи, следовала вторая.
Командир исполнял роль штурмана. Бойцы накануне тщательно изучили предстоящий маршрут, запомнили каждую мелочь, каждую выбоину на дороге. Сведения о расписании мобильных патрулей военной инспекции они получили лично от генерала Тараненко. В случае непредвиденной остановки он снабдил их документами на передвижение, в которых указывался маршрут: Пули-Хумри – Термез.
Инсаров остался спокойным, даже равнодушным, когда в районе хлопкоочистительного комбината «Уралы» остановил военный патруль.
Старший инспекционной группы капитан Зурабов посматривал то на командирские часы, то на горе-водителя, поймавшего гвоздь напротив хлопкоочистительного комбината. Причем гвоздь оказался сродни разрывной пуле «дум-дум». Колесо «УАЗа» рвануло с таким грохотом, что весь экипаж ВАИ подбросило; капитан грешным делом подумал: неужели моджахеды в городе? И едва не схватился за пистолет. «УАЗ» пропетлял метров пятьдесят и только потом остановился. Водитель – двадцатилетний парнишка – глянул в панорамное зеркальце, потом на командира и спросил:
– Все живы?
– Блин, – ругнулся Зурабов, – ты на мину напоролся?
– Хер его знает, – откровенно ответил пацан. Он первым вышел из машины, обошел ее, пиная по каждому скату, пока добрался до правого переднего; пинать можно было только в обод.
Наряд вышел из машины. Пока водитель менял колесо, ваишники делали вид, что разминали ноги. Смена сегодня выдалась хлопотливая – то на ногах, то в машине. Около двух часов ушло на то, чтобы спровадить на гауптвахту подвыпившего водителя с «шестьдесят шестого» «газона» и поломать голову над тем, куда отправить пару девиц, которых обнаружили в кузове. Потом остановили подозрительный «уазик» с грязными номерами, который, как на грех, петлял в границах их зоны ответственности. Мероприятие рядовое, но требующее осторожности: остановка машины, беглый наружный осмотр, досмотр на предмет наличия оружия, боеприпасов. Водитель тоже оказался подшофе. Пришлось сопровождать «уазик» на сборный гарнизонный пункт задержанных машин, который негласно называли «соборной мечетью».
В одиннадцать вечера конец смены, а на часах 23.40. Непруха, качал головой Зурабов, представляя то, чего не светило ни двум срочникам, входившим в состав наряда, ни лейтенанту: домашний плов с кишмишем, бараниной, крупно порезанной морковью, луком, чесноком. Рис такой рассыпчатый, что невозможно набрать ложку с горкой; а хочется, зараза. Мясо тает во рту. Зурабов вдруг забеспокоился, заторопился. Нет повода заподозрить жену в измене, но он представил, как тает мясо в чужом рту. Он был так голоден, что его мысли попахивали ненаучной фантастикой.
– Давай быстрее! – поторопил он водителя.
– Ща, – ответил тот, – глаз не успеет моргнуть, товарищ капитан.
Он затягивал последний крепеж, когда из-за поворота показался один «Урал», а за ним другой. Зурабов не раздумывал, останавливать ли военные грузовики, он машинально шагнул с обочины на дорогу и отточенным жестом руки указал место впереди инспекционного «уазика». Бросил водителю:
– Хорош копаться, пойдешь со мной.
Инсаров остался в кабине, дожидаясь старшего инспектора, который, демонстративно поправляя оружие, подошел в сопровождении автоматчика.
– Капитан Зурабов, – представился он, бросив руку к головному убору. – Выйдите из машины, пожалуйста. – Он чуть сместился в сторону и встретился взглядом с водителем. – Вы тоже. Приготовьте документы.
С другой стороны подошли еще двое инспекторов: один в чине лейтенанта, другой носил сержантские лычки. Экипированы стандартно: белые шлемы, автоматы, жезлы.
Инсаров показал этому капитану, что не в первый раз имеет дело с дотошной военной инспекцией. Он задержал водителя, забрав у него права, и, присовокупив их к предписанию, передал капитану. Тот принял документы и в первую очередь обратил внимание на предписание. Покивал, озвучив свои мысли:
– Едете из Пули-Хумри?
– Да, там все написано.
– Я вижу. Следуете на склад – читаю: артиллерийского вооружения, войсковая часть 14341. Я знаю эту часть, она относится к 40-й армии.
– Равно как и часть в Пули-Хумри.
– Это ясно. Почему едете так поздно?
– Не я выбирал время. Так начальство распорядилось.
– Товарищ капитан, – позвал начальника сержант. – Они едут из Пули-Хумри?
– Да, а что такое?
– Путь неблизкий, номера вроде бы запылились, а борта – нет.
Инсаров чуть заметно покачал головой.
– Что? – перехватил его жест инспектор. – Что у вас в кузове? Выйдите из машины.
– Конечно. Не обязательно повышать голос. В кузове люди. Тринадцать человек. Вместе со мной и водителем – пятнадцать. Поднимите руки, капитан.
– Что? – Зурабов успел только тяжело сглотнуть. Он не верил своим глазам. Будто из-под земли, а не из кузова, перед ним выросли вооруженные штурмовики. Он не часто сталкивался со спецподразделениями. Если отдельные группы находились в кузовах, то проверка такого транспорта ограничивалась предписанием – не препятствовать, а порой и содействовать прохождению транспорта (колонны) до места назначения.
Зурабов впал в ступор. Он мог представить, что один диверсант способен уничтожить его наряд, но они не стали распыляться по мелочам. Двое спецназовцев схватили лейтенанта и сержанта за руки, одновременно еще двое бойцов приблизились к ним на расстоянии выстрела в упор. Лейтенант оказал было сопротивление, и капитан был готов увидеть его, сбитого, на земле, но произошло то, что прочно засело в его сознании, то, от чего он тщетно пытался убежать. Один из диверсантов, вооруженный бесшумным пистолетом, выстрелил, не раздумывая, хладнокровно, точно подсек рыбу. Сместив ствол пистолета, еще дважды нажал на спусковой крючок, стреляя сержанту в грудь.
Зурабов дернулся, вскинул руку, выгнул спину, включил в работу вторую руку. Он знал правду – ему под лопатку влетела пуля и высвободила энергию точно под сердцем, но инстинкт заставлял рвать руками одежду, ковырять в ране, точно в ней торчала заноза размером с ножку стула.
Водитель упал на колени. Изо рта потекла кровавая слюна. Вторая пуля опрокинула его на спину.
– В кузов их, – приказал Инсаров. Нашел глазами Куницу. – Возьми с собой пару человек, поедете впереди нас на «УАЗе».
– Есть, – тоном «ага» отозвался диверсант и подозвал двух товарищей. Он бросил проколотое колесо в кузов «Урала», сел за руль и завел двигатель. Посмотрел в зеркало заднего обзора уже метрах в тридцати от головного «Урала», также тронувшегося в путь.
А в кабине второго грузовика на месте пассажира устроился Зубочистка. Он еще раз сверялся с планом территории склада артвооружений, который получил лично от генерала Тараненко. План был детальный, до каждой пылинки. К плану прилагалось расписание караула, передвижение по части разводящих и прочее, что больше касалось командира группы и «организационных» работ, за которые Виктор Инсаров отвечал, можно сказать, головой.
