Анатолий Сарычев - Боевые пловцы. Водолазы-разведчики Сталина
Федоров не стал отвечать, а только нервно передернул плечами, решив поговорить наедине с наглыми матросами, а сейчас надо было действовать. Вернее, не действовать, а вернуться на бревна, где военинженер так интересно рассказывал о первопроходцах-подводниках.
Первым делом, положив немецкий компас в нагрудный карман голландки, Федоров наклонил туловище вперед и сорвал черный мешок с головы.
— Старшина Федоров упражнение закончил! — громко доложил Федоров, подавая мешок и шлюпочный компас с неработающей лампочкой лупоглазому матросу, стоящему справа от него с широко открытыми глазами.
— Ты должен сам отнести мешок и компас на старт, — попробовал возразить матрос, сразу посмотрев на погасшую масляную лампочку компаса, что говорило о том, что свет потух не случайно.
— Отставить разговоры, матрос! Бегом на старт! — свистящим шепотом приказал Федоров, с наслаждением вдыхая свежий воздух.
Дойдя до бревен, Федоров уселся на свое место и стал внимательно слушать рассказ военинженера:
— В одна тысяча восемьсот семьдесят третьем году мичманом Хотинским было разработано водолазное снаряжение с использованием сжатого кислорода.
Военное министерство то ли поняло революционное предложение мичмана, то ли время подошло, поддержало Хотинского, и в одна тысяча восемьсот восемьдесят пятом году было изготовлено и испытано новое оборудование, которое показало его жизнеспособность при работе под водой.
Но были еще русские изобретатели, которые не только думали о водолазах, но и практически им помогали.
В одна тысяча восемьсот семьдесят восьмом году поручик Мамота разработал и сконструировал автономный водолазный аппарат для дыхания под водой исключительно для военных целей. Водолаз до четырехметровых глубин дышал атмосферным воздухом через шланг, соединенный со свободноплавающим поплавком. При погружении на большие глубины используется кислород из баллона, который водолаз носил на себе.
Во время Русско-японской войны предпринимались попытки использования этого аппарата на Дунае.
Военинженер остановил рассказ и внимательно посмотрел на слушателей.
— Нас готовят только для выхода из подводных лодок? — неожиданно спросил широкоплечий, коренастый старшина первой статьи, вставая с бревна.
— И для этого тоже! — уклончиво ответил военинженер, вставая на ноги.
— Еще вопрос, разрешите? — вскочил на ноги единственный в команде старший матрос.
— Отставить вопросы! Бегом на завтрак! — приказал военинженер, делая рукой отмашку.
Глава пятая. Первая тренировка по нападению и защите без оружия в Доме офицеров
— Ты лучше всех прошел ориентирование на местности, старшина. Как у тебя это получилось? — спросил военврач третьего ранга, пристально смотря на Федорова, который стоял перед офицером, одетый по форме «Три».
— Просто повезло, товарищ военврач третьего ранга! — вытянулся по стойке «Смирно» Федоров.
— И куда ты хочешь пойти в Владивостоке, краснофлотец? — спросил военврач, смотря на стоящего перед ним старшину.
— Меня пригласили в Дом офицеров на тренировку к Соколову! — честно сказал Федоров, не понимая, почему он должен скрывать информацию о странном матросе от своего непосредственного командира, который постоянно находился с инструкторами.
— Ты знаешь, как добраться до Дома офицеров, как его раньше называли? — спросил военврач, неожиданно рубанув правой рукой сверху вниз.
— Никак нет! Но как-нибудь разберусь! — бодро отрапортовал Федоров, не понимая, почему ему задают такие странные вопросы.
— Мне тоже надо в город, и я тебя провожу! — неожиданно для Федорова решил военврач, ставя на увольнительной свою подпись.
— Большое спасибо! — заранее поблагодарил Федоров, не имея ни малейшего представления, как он попадет в громадный город Владивосток и тем более доберется до Дома офицеров.
Особого настроения идти в Дом офицеров в середине недели у Федорова не было никакого, тем более что сегодня после двадцатикилометрового кросса немного болели икры ног.
Но Федоров был человеком слова и раз обещал, то надо было выполнять свое обещание!
Да и странный матрос по фамилии Соколов, который так ловко вывел их из столовой и увез от патруля на угнанной машине, не выходил из головы и вызывал неподдельный интерес.
Тем более что второй компас и книжка про борьбу оставались у Соколова! А терять столь ценные вещи Федорову совсем не хотелось!
И самое главное, матрос знал расписание прохода дрезины, о котором сам Федоров, прослуживший на Улиссе три месяца, не имел ни малейшего понятия!
— Через десять минут во Владик идет дрезина! Вот на ней и поедем в большой город как белые люди! — выдал военврач, почему-то улыбаясь.
— Я сбегаю в команду за вещмешком и доложу старшине об увольнении? — спросил Федоров.
— Только не опаздывай! Дрезина ждать не будет! — напомнил военврач, поворачиваясь спиной к Федорову, который с места стартовал в сторону здания команды.
— Сколько нам ехать? — спросил Федоров, усаживаясь напротив военврача на деревянную банку.
— Минут сорок, если по дороге не произойдет ничего экстраординарного! — хмыкнул военврач, с интересом смотря на старшину.
— Расскажите о Доме офицеров, куда мы сейчас едем! Никогда не приходилось бывать в таких учреждениях! У нас в городке такого никогда не было! — попросил Федоров, смотря на волевое лицо военврача.
— Зачем тебе это, старшина?
— Для общего развития, товарищ военврач третьего ранга! — бодро ответил Федоров, смотря, что на передней банке пока никого нет.
— Ну, тогда внимательно слушай! — неожиданно легко согласился военврач и, откинувшись на спинку сиденья, принялся за рассказ:
— Владивостокский дом Красной Армии и Флота был организован шесть лет назад. Но старое название очень крепко прижилось и не хочет сдавать свои позиции. Так что, если я буду употреблять старое название, не обессудь и не смотри на меня осуждающе. Я не приверженец старорежимных названий и запросто перехожу на новые, но вот Дом офицеров мне очень нравится, и я не могу ничего с этим поделать! — махнул правой рукой военврач, левой продолжая крепко держаться за край банки, справа от себя.
Глубоко вздохнув, военврач, поправил фуражку и продолжил рассказ:
— Здание Дома офицеров является историческим памятником города. В девятнадцатом веке огромный дом принадлежал главному командиру Владивостокского порта. Пять лет назад на базе Дома офицеров был создан драматический театр ТОФ, а сейчас его хотят преобразовать в ансамбль песни и пляски ТОФ.
Сегодня в Доме Красной Армии и Флота проходят выставки, концерты и даже спектакли московских и ленинградских театров, не говоря уже о хабаровских, омских и томских.
В Доме офицеров работают разные кружки, куда ходят дети, жены офицеров гарнизона, но про Соколова я пока слышал только краем уха. Но на месте разберемся, — задумчиво сказал военврач, смотря на проносящиеся за бортом дрезины пакгаузы, эллинги, стоящие у причалов катера, подводные лодки, пирсы, молы.
— Я хочу учиться и получить высшее образование. Но сначала надо окончить среднюю школу, а потом можно поступить на рабфак или в техникум, а потом можно и в институт попытаться попасть. После армии запросто можно поступить вне конкурса! — выдал Федоров, которого сейчас совсем не волновала проблема образования. Но о чем-то надо было говорить с военврачом. А что может быть лучше беспочвенных мечтаний молодого матроса, которому служить еще как медному котелку?
— Все можно устроить! Ты только нормально научись ходить под водой по компасу, и я все для тебя сделаю! Ты у меня сейчас самый лучший ходок по компасу! На тебя мы возлагаем большие надежды! Скоро учения, и нам надо провести их на самом высоком уровне! Кровь из носа, а надо отработать на все сто! — темпераментно пообещал военврач, испытующе смотря на Федорова.
— Что такое карате? — с подлинным интересом спросил Федоров, кинув взгляд на матроса, который сидел впереди.
— Ну ты вопросы задаешь, старшина! С тобой не соскучишься! — ухмыльнулся военврач и, испытующе посмотрев на Федорова, неожиданно спросил:
— Как у тебя получается постоянно верно выходить на вешку?
— Я точно вымерил расстояние до вешки своими ногами и стараюсь идти по курсу одинаковыми шагами, не сбиваясь с ритма, и не сводить взгляда с компаса. Как только немного отвлечешься, так сразу стрелка компаса идет в сторону. И еще запах! Вешка немного пахнет краской! — совершенно от фонаря ляпнул Федоров, понимая, что ни в коем случае нельзя говорить военврачу про немецкий компас, которого у обычного старшины просто не могло быть! — сделав простодушное лицо, пояснил Федоров, смотря на офицера честными глазами.
