Василий Веденеев - Глаз ведьмы
— Чего надо? — дохнул он на незваного гостя запахом перегара.
— Соседи ваши где? — Сергей показал удостоверение. Как оно его выручает! Что он только будет делать, когда придется его сдать?
— А черт их знает! — мужик достал мятую пачку «Примы» и сунул сигарету в рот. — Дай огоньку, командир… Спасибо. Они вишь, хатку сдают, и жильцы тут что ни день меняются. Я участковому сколько раз говорил, а он в ответ, что теперича свобода.
— Кто же тут прописан?
— Бабка, Матрена Тимофеевна. Но она не живет, нет, она у дочери обретается, а та квартиру сдала. Чернявый такой малый снял, может, и не русский. Вот он и пересдает.
«Какая знакомая картина», — издевательски прокомментировал внутренний голос.
Сергей поблагодарил соседа и, едва переставляя ноги, пошел к машине. Все впустую, кругом напрасные хлопоты, как любят вещать гадалки на картах. Похоже, вокруг него чуть ли не преднамеренно создали некий информационный вакуум. Но зачем, зачем, черт их возьми совсем?! Или он; притягивает друг к другу разнородные факты, насильственно объединяя их и приводя к одному знаменателю, чтобы найти объяснение непонятным событиям? Но чем же разнородные факты, когда нет ни Константина Михайловича, ни Казакова, ни кого-либо в квартире Полины?
Хотя пока определенно можно говорить только об отсутствии Максимова. Если кто-то жил в одной квартире с Полиной, то этот человек, не исключено, сейчас парится в участке на допросе или занимается невеселыми похоронными делами, а Казаков мог еще не освободиться на работе. Стоило бы все перепроверить еще разок, например, сегодня поздно вечером или завтра поутру.
Но зачем, зачем его нанял Константин — чтобы тут же смыться, как только с Полиной случится несчастье? И родственница ли она ему? Вдруг они бывшие любовники или не успевшие развестись супруги? Или она владела компрометирующей его информацией и поплатилась за это жизнью? Нет, так можно слишком далеко зайти! Наверняка все значительно проще и ответы на все вопросы лежат на поверхности, но он пока их не видит, ослепленный случившимся. Ничего, прозреем!
По дороге домой — больше некуда ехать — Сергею показалось, что за ним увязался подержанный темный БМВ. Похоже, он сегодня уже видел этот автомобиль дважды: когда катался на Сокол к Казакову и когда разворачивался во дворе дома, где жила Полина. Или он нервничает и ему начинает мерещиться черт знает что, а в больном сознании возникают страшные враги? Кому он теперь нужен, для кого может представлять интерес? Что такое отставленный от всех дел мент, который даже охранником работать не может и самое ему место в магазинчике «Сэконд хэнд», поскольку он сам — утиль!
Тем не менее старые привычки возобладали, и Серов, показав в удобном месте, что собирается повернуть направо, неожиданно ушел налево и в зеркало заметил, как заметался БМВ и начал торопливо перестраиваться, а за «жигулями» Серова пошла темная «Волга» с тонированными стеклами. Ого! Это уже было серьезной заявкой на грядущие неприятности.
Кто бы это был? И главное, зачем? Ради спортивного интереса подобными вещами не занимаются — слишком накладное развлечение, а теперь все умеют считать денежки. Ладно, кто бы ни был, нужно отрываться. Уповать, что эти люди не знают, где ты живешь, просто глупо — никто не начнет слежку, пока не установит, по какому адресу базируется «объект». Поэтому стоит попробовать перехитрить их, выждать время, а самому незаметно проскользнуть в квартиру, спрятав машину в укромном месте.
Еще раз неожиданно повернув, он запетлял по переулкам, не снижая скорости, но оторваться никак не удавалось: за рулем «Волги» сидел водитель-ас, прекрасно ориентировавшийся в огромном городе.
Тогда Серов решил проскочить через малопроезжий двор с тоннелями-подворотнями, оставить машину на соседней улице и добираться дальше пешком: если они знают, где его дом, то чего темнить? Удастся прорваться незамеченным, так и слава Богу, а на нет и суда нет. При любом раскладе это не его коллеги — им следить за бывшим начальником «убойного» отдела совершенно ни к чему.
Маневр удался. Сергей погасил огни и свернул во двор, водитель «Волги» ничего не заметил, поскольку в этот момент еще не выскочил из-за угла, а БМВ держался в отдалении, и последние минут пять его вообще не было видно. Самое неприятное, если он отправился к подъезду Серова.
Припарковав машину, Сергей подошел к дому и осмотрелся: не видно ли поблизости его преследователей? В ряде случаев при наружном наблюдении специально применяют такой прием, когда нагло дают понять объекту, что он «под колпаком», и заставляют слабонервных метаться, показывая самые потаенные уголки, где они надеются наши убежище. Однако он на дешевые трюки не покупается.
К счастью, поблизости никого, если не считать редких прохожих, и Серов вошел в подъезд. Поднялся, открыл дверь и чуть не наткнулся на отца — тот разувался в прихожей.
Бросив быстрый взгляд на сына, Иван Сергеевич поинтересовался:
— Все в порядке?
— Да, — Сергей хотел шмыгнуть к себе, но тут из кухни выглянула тетя Клава.
— Ужин готов! Мойте руки и к столу.
— Хорошо, сейчас, — улыбнулся племянник и первым успел снять трубку зазвонившего телефона, опередив отца. — Алло?
— Сережа? — издалека донесся женский голос, показавшийся странно знакомым. — Это ты, Сережа? Ты меня узнаешь?
Кажется, это Татьяна, подружка Володьки Тура? Вот дела, зачем она ему звонит, неужели что-то стряслось? И отчего такая таинственность, как будто нельзя им разговаривать прямо?
— Да, узнаю.
— Извини, я из автомата и у меня нет второго жетона. Поэтому не перебивай. Возможно, тебе уже не безопасно звонить.
— Алло? Что случилось?
— Уходи немедленно, за тобой поехали!
— Кто?! В чем дело?
— Тебя подозревают в убийстве какой-то женщины…
Таксофон отключился. Сергей осторожно, словно она была из хрупкого стекла, положил трубку и досадливо прикусил нижнюю губу: похоже, ужин в семейном кругу отменился или откладывался на неопределенное время.
Услужливая память сразу же вытянула из темноты забвения разговор с Пылаевым, когда тот убеждал, что экспертиза тоже может ошибаться; потом выплыли Мякишев и Фомич, а за ними терзающее душу видение распростертой на земле Полины, в красной куртке, покрытой бурыми пятнами крови.
Выходит, он зря подумал, что она жутко переломалась? Но отчего кровь, не стреляли же в нее? А если кошмар продолжается и Полину сначала застрелили, а потом она упала из окна? Кстати, он так и не посмотрел наверх, чтобы прикинуть, откуда она падала — тогда было просто не до того.
— Кто звонил? — отвлек его от невеселых размышлений голос отца. — Что произошло? На тебе лица просто нет! Ну-ка, давай присядем, расскажи, в чем дело!
— Некогда сидеть, папа, — сглотнув застрявший в горле ком, покачал головой сын. — Звонила Татьяна, подруга Володьки Тура. Меня хотят задержать по подозрению в убийстве.
Сказал — и вроде как свалил с души тяжкий камень. Он ожидал: отец расстроится, схватится за сердце, но он лишь сгорбился и тихо спросил:
— Речь идет о твоем бывшем агенте?
«Папа многое знает, — догадался Сергей, — но ни разу не дал понять, что он в курсе моих проблем. Старая закалка! Смогу ли я стать таким примером для своих детей?»
Ему захотелось обнять отца, встать перед ним на колени и просить прощения за все тревоги и волнения, которые вольно или невольно принес в их дом. Попросить прощения за то, что Ивана Сергеевича до сей поры не радуют звонкие голоса внуков. Попросить прощения за все и с облегчением почувствовать, как из глаз катятся горячие, горько-соленые слезы и на твою непутевую голову ложится легкая рука отца, даря прощение и благословение.
Но чтобы просить прощения и объяснять все, нет времени. И дай Бог, чтобы оно нашлось потом!
— Нет, сегодня погибла женщина.
— Женщина?!
— Это долгий разговор, — заторопился Сергей, взяв в ладони руки отца. — Поверь, клянусь памятью мамы, я ни в чем не виноват! Ни в чем!
— Что же тогда происходит? — губы Ивана Сергеевича дрогнули, он беспомощно заморгал глазами, стараясь скрыть от сына старческую немощь.
— Меня подставили, — Сергей метнулся к шкафу, вытащил из него сумку, быстро бросил в нее бритву, смену белья, пару рубашек, свитер, носки, потом сгреб с полочки лекарства. — Только никак не могу взять в толк: кто и зачем? Однако я в этом разберусь, дай срок!
— Я как раз за то, чтобы тебе его не впаяли, — грустно улыбнулся отец. — Боюсь, времени на разбирательства не остается. Я позвоню Илье Григорьевичу? Он прекрасный адвокат.
«Был! — шаря в ящике стола в поисках денег, мысленно ответил Сергей. — Был прекрасным адвокатом еще лет десять назад, а теперь это семидесятилетний старикан-пенсионер. Как профессор Белкин и другие друзья-приятели папы: все они не заметили, как перешли в разряд бывших, перешагнув рубеж шести десятков».
