Виктор Степанычев - Отель «Ambassador»
– Именно это я и предлагаю, – радостно согласился Самсон.
– Хватит меня прикалывать, – помрачнел Веклемишев. – Я думал, ты действительно что-то толковое предложишь. А еще друг!
– Не переживай, другом был, другом и останусь, век воли не видать, – хохотнул Анатолий. – И не прикалываю я тебя, а совсем наоборот, мое предложение более чем серьезное и конструктивное.
Вадим рассерженно дернул плечами и замолчал, уставившись на языки пламени, метавшиеся по камину.
– Давай еще по рюмке коньяку для ясности мыслей и перейдем к делу, – предложил Самсон и потянулся к бутылке. – Поясняю, почему я предложил тебе обратиться к Семену. Ты сам сказал, что ваши специалисты-аналитики не смогли ни найти, ни создать программу, по которой можно просчитать замыслы Халифа. Это вполне объяснимо. Парни живут и работают в адекватном пространстве, мыслят и оперируют реальными фактами, а не предположениями или безумными идеями. Хотя я могу предположить, что Мадаев также готовит теракт, не руководствуясь сказками о Гарри Поттере. Возможно, просто он задумал то, до чего еще никто не додумался, чему нет аналогов в истории терроризма.
– Халиф – гений от террора, – фыркнул Веклемишев.
– А почему бы и нет? – удивленно поднял брови Самсон. – С одним уточнением: безумный гений. И, если исходить из этого предположения, почему бы не попробовать противопоставить ему другого гения, только от компьютерных технологий, не настолько сумасшедшего, как Халиф, но мыслящего нестандартными категориями, – Семена Халецкого. Вполне возможно, что их мысли совпадут…
– И Сема разгадает замыслы террориста, – ехидно засмеялся Вадим. – Не смеши, Толя. Сотни талантливых специалистов бьются над этой загадкой, а ты мне про Сему заливаешь. Как говорится, выпил, так веди себя прилично.
– Я никому ничего не заливаю, – с обидой выпалил Самсон. – Пусть мое предложение выглядит идиотским, но других-то у тебя нет.
– Не дуйся, Толя, – сменил тон Вадим. – Это я не по злобе на тебя собаку спустил, а от собственного бессилия. Ну а насчет Семена Халецкого, давай, я немного подумаю. Не очень верится, что он раскроет замыслы Халифа, но лишняя голова не помешает, особенно, если она гениальная, то бишь почти безумная. Кстати, а за идею компьютерной игры гонорар полагается? А название-то какое классное: «Уничтожь Москву!»
Глава 5. Мальчик хочет в Тамбов
Вечером первого января Веклемишев заступал на ночное дежурство, поэтому уже в обед он с семьей отправился с дачи Самсона в Москву. Правда, долгого расставания не получилось.
Рано утром второго января Анатолий позвонил Вадиму на работу и сообщил, что договорился с Халецким о встрече. Самсон заехал за Вадимом, когда тот сменился с дежурства, и они отправились на фирму, где работал Семен.
Халецкий встретил их, будто они расстались только вчера.
Семен на секунду оторвался от компьютера, глянул на них отрешенным взглядом, мотнул головой в ответ на приветствие и показал на стул рядом с его столом. Так как двоим на одном стуле сидеть было неудобно, Вадим конфисковал второй из-за соседнего стола. Кстати, этот стол оказался единственным свободным в большом, примерно сорок на тридцать метров, зале. Похоже, новогодние каникулы коллеги Халецкого, как и он сам, игнорировали по полной программе.
Семен повернулся к гостям, оторвавшись от экрана, через восемь минут – Вадим засек время по часам.
– Привет всем, – уже более осмысленно глянул на Самсона и Вадима Халецкий и сразу перешел к делу: – Анатолий Олегович сказал, у вас, Вадим Александрович, есть классная тема для компьютерной игры. У нас сейчас с этим напряженно. Серьезных предложений и наработок нет, все одно и то же – лабиринты, стрельба…
– Ну это не совсем игра, – замялся Веклемишев. – Семен, ты же помнишь специфику нашей деятельности.
– Припоминаю, – наморщил лоб Халецкий. – Стрельба, лабиринты…
Вадим с Анатолием громко захохотали, и через секунду к ним присоединился компьютерщик, до которого дошло, что он сказал.
– Семен, видишь ли, тут дело такое… В общем, несколько щекотливое и с определенной долей секретности. Речь идет о безопасности страны.
– Не столько понимаю, сколько догадываюсь, – улыбнулся Халецкий. – Вадим Александрович, я давал подписку о неразглашении государственных секретов и не собираюсь ее нарушать. А еще я помню, кто меня спас от нескольких пожизненных сроков, которыми грозила американская Фемида безалаберному юнцу. Все, что вы мне скажете, я буду хранить в тайне, которую из меня калеными клещами не вытащат. Клещи – это я для красоты и большей достоверности. Говорите без обиняков, в какую игру вы предлагаете мне сыграть.
– Не сыграть, а разработать программу и попытаться разгадать замыслы одного очень нехорошего человека, – уточнил Вадим. – У нас есть, хотя и скудные, но исходные данные и конечный результат, к которому он стремится. Однако нет разумных решений, нет алгоритма, по которому мы смогли бы определить, что задумал этот негодяй.
– В принципе, тема наша, – задумчиво кивнул Халецкий. – Мы примерно так и начинаем разрабатывать игры. Бывает, что и конечного результата нет, и из исходных данных есть лишь персонаж или класс оружия. Дальше, думаю, объяснять наши заморочки не стоит, лучше сразу перейти к конкретике. Давайте, что у вас есть, и за гостайну не беспокойтесь. Я не выдам, а всем моим коллегам эта ваша секретность по большому фигу.
– У нас есть террорист, который хочет уничтожить огромный город, мегаполис…
– Говорите уж конкретнее – Москву, – поморщился Семен, и его пальцы забегали по клавиатуре. – Тема не очень новая, но не затертая… Итак, что еще имеется в исходных данных: команда из двенадцати человек, тип оружия и мощность неизвестны, террористический акт планируется провести этой зимой… И все? Не густо. Мегаполис до основания уничтожаем или не совсем?
– Давай до основания, – тяжело вздохнул Веклемишев.
– Забиваем… А по личности организатора теракта есть сведения? Любые, в том числе болел он свинкой или нет, был ли женат и сколько раз, имеются ли дети, какое у него образование, отличительные черты характера и круг общения, внешние данные: рост, вес, цвет волос…
Около получаса Халецкий вытягивал из Веклемишева все, что он знал и не знал о Мадаеве-Халифе. После того как Вадим признался, что он выдавил из себя знания о деле и самом Халифе до последней капли, Семен потерял к нему интерес и сказал, что позвонит, как что-то прояснится. На том и распрощались.
– Втянул ты меня, Толя, в очередную аферу. Не сносить мне головы, – посетовал Самсону Вадим, когда они вышли из Центра на свежий воздух и закурили. – Начальство, если узнает, что я секретные сведения государственной важности использую как исходные данные для компьютерной игры, точно под трибунал отдаст.
– Не переживай, худшее, что тебе грозит, – увольнение. За такие мелочи сейчас под трибунал не отдают. А если разобраться, так еще неизвестно, хуже это или лучше. Я вот, может, когда на пенсию вышел, тогда первый раз полной грудью вздохнул. Свобода! Свобода! Правда, скучно стало, не то что раньше было, – неожиданно погрустнел Самсон.
– Лабиринты, стрельба, – подначил его Вадим, – вспышка справа, вспышка слева…
– Эх, хорошо было, – мечтательно поднял глаза к небу Толя и, раскинув руки, потянулся так, что захрустели кости. – Сейчас бы куда-нибудь в джунгли с «калашом», в болото зловонное по горло, да чтобы погоня пожестче и стрельба, и взрывы…
– Сплюнь через левое плечо, – суеверно посоветовал Вадим. – Отскакали мы свое и по джунглям и по пустыне, да и по паркету тоже. По крайней мере ты – точно.
Насчет джунглей он был прав, а вот насчет того, что отбегал и отскакал свое, Веклемишев явно перегнул. За две недели января он накрутил такой километраж, что ни марафонцам, ни крутым раллистам не снилось. И по паркету погонялся – от аналитиков к оперативникам, от начальства к подчиненным; и по земле грешной – на колесах и на своих двоих. Вот только толку не набегал ни на грош. Следствие по делу не сдвинулось с места ни на миллиметр.
Число задержанных перевалило за полторы сотни. Были раскрыты десятки особо тяжких преступлений – как свежих, так и висевших годами без перспектив к их завершению. Правда, к предполагаемому террористическому акту Халифа-Мадаева все это не имело ни малейшего отношения.
Начальство требовало результатов, но где их было взять. На Ветлугина было страшно смотреть. Он дневал и ночевал на рабочем месте. Генерал постарел и осунулся, под глазами залегла нездоровая чернота. Да и сам Веклемишев вымотался до крайности. На себя в зеркало Вадим старался не смотреть, но вряд ли выглядел лучше генерала. Однако при всей, казалось, безысходности, он не терял надежды, что труд и нервы потрачены не зря. Вот только часы неумолимо отсчитывали минуты, которые складывались в зимние дни, в каждый из которых могло случиться непоправимое…
