Сергей Зверев - Живой щит
– Во Владивостоке вас ждет Черкасов, – опасливо поглядывая на Святого, продолжал генерал-майор. – По непроверенным сведениям, Банников успел передать часть элементов «Черной акулы» покупателям – представителям северокорейской резидентуры в Приморье. Ваша задача – найти и уничтожить…
«Найти и уничтожить…» – в воспаленном мозгу Святого всплыло зыбкое видение: ржаво-коричневая равнина с линией лысых невысоких холмов на горизонте, группа спецназовцев в просоленных потом, белесых «афганках» вереницей бредет за командиром.
– Вы установите связь с Черкасовым и сотрудником ФСБ. Операция является строго секретной. – Матвей Федорович говорил так, будто согласие Святого уже было получено, – сухо и деловито. – Каналы связи, конспиративные квартиры и тому подобное обеспечивает Федеральная служба безопасности. Вас проинструктирует Носов. В случае конфликта с местными органами внутренних дел выкручивайтесь сами. Никто не должен знать о попытке вывоза «Черной акулы». Этот факт не может стать достоянием мирового общественного мнения и повредить престижу России…
Генерал-майор Службы внешней разведки лукавил, не заикнувшись о том, что в вашингтонскую резидентуру СВР поступило недвусмысленное предупреждение от американцев – коллег по шпионскому ремеслу. В переводе с языка официальных депеш на нормальный, человеческий оно выглядело следующим образом: «Ребята, обтяпайте все у себя дома собственными силами и без лишней огласки. Хоть в лепешку расшибитесь, но сделайте так, чтобы дяде Ким Чен Иру не видать этой штуковины, как своих желтых ушей».
– Позывные вам, Дмитрий Николаевич, предлагается оставить старые, – давил Матвей Федорович. Лицо его было непреклонным и безжалостным. – Серегин уже дал согласие помогать вам!
Вереница большегрузных «Уралов» растянулась по шоссе, ведущему от города в аэропорт. Желто-голубой милицейский «козел», прижавшись к обочине, пропускал колонну мимо. Старший патрульного наряда грыз яблоко и равнодушным взглядом следил за дорогой, вполуха слушая надоедливый треп молодого стажера.
– Груз-то негабаритный! Контейнеры, а вон что-то просто брезентом прикрыто! – тыкал пальцем в мутное стекло задней двери выпускник владивостокской школы милиции. – Интересно, что они перевозят? Может, проконтролируем?
– Интересно у бабы под юбкой… «Уралы» на бывшие военные склады идут разгружаться, – тоном знатока ответил старший лейтенант милиции, любитель яблок. – Если руки чешутся – проверь накладные на груз. Я под дождь не полезу!
Редкий моросивший дождь был веской причиной для лейтенанта, чтобы не выходить из-под крыши милицейского «козла» и не мочить новенькую, с иголочки, форму, полученную по блату у начальника хозчасти районного отделения. Внеочередное получение обмундирования пришлось оплатить коробом китайской водки, доставшейся лейтенанту на халяву.
Недавно милиция конфисковала товар у жульнической фирмы, которая под видом закупки продовольствия в Китае на самом деле ввозила дешевое пойло без акцизных марок. Тогда лейтенант нашел общий язык с руководителем операции – майором краевого управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Майор оказался человеком понимающим, не жи́лой, и разрешил взять каждому из участников конфискации по две картонные коробки с красными жучками-иероглифами снаружи и пластиковыми литровыми бутылками внутри.
Старший китайской водки не пил, ибо был убежден, что она отдает мочой или в лучшем случае куриным пометом, но бартерный обмен с завхозом отделения в глубине души считал несправедливым. Форма полагалась по закону, а выбивать ее приходилось водкой, чтобы не тянуть службу в обносках.
Это наводило старшего наряда на мрачные мысли о вселенском бардаке и отсутствии порядка даже в органах, призванных этот самый порядок наводить. Ему захотелось еще кому-нибудь испортить настроение, дабы заставить этого кого-нибудь задуматься о несовершенстве мира.
Порывисто распахнув дверь «козла», он выпрыгнул на мокрый асфальт и повелительно поднял руку.
Мощный «Урал» скрипнул тормозами и остановился вровень с милицейской машиной. Пожилой водитель, одетый в клетчатую рубаху с закатанными рукавами, заправленную в ядовито-зеленые брезентовые брюки, шутливо взял под козырек:
– Здравия желаем!
– Документы показывай: права, накладные, маршрутный лист! – не отвечая на приветствие, грубо скомандовал милиционер. – Сергей, осмотри груз!
Стажер проворно вскарабкался в кузов. Приподнял брезентовый тент и нырнул внутрь.
– Здесь ящики заколоченные, товарищ старший лейтенант, без обозначений! – прогудел парень словно из колодца. – Вроде лопасти вертолетные у борта лежат!
– Все правильно! – сверил по бумагам старший патрульного наряда. – Самолеты сельскохозяйственной авиации. Куплены торговым представительством Корейской Народно-Демократической Республики во Владивостоке у предприятия… Черт, неразборчиво написано! – запнулся милиционер. – Так, по маршрутному листу груз следует на склады временного хранения фирмы «Родком». Сходится…
Стажер высунул голову из-под брезента.
– Я лопасть вертолетного винта обнаружил, а не «кукурузника», – доложил въедливый парень.
– Значит, косоглазым наши фирмачи некондиционный товар впендюрили, – засмеялся старший патруля. – Будут рис вручную опылять ядохимикатами.
Шофер «Урала» угодливо подхихикнул.
– А вам, товарищ водитель, рано смеяться! – перешел на сухой, официальный тон старший лейтенант. – Правый стоп-сигнал не работает, на маршрутном листе печать размытая. Может, левачишь? – Старший патруля ехидно прищурился. – В глаза мне смотреть! Чего рыло воротишь? – показывал себя во всей красе российский держиморда.
– Какой левачишь? – возмутился шофер. – Нас вон сколько мимо едет, что меня одного выдернул?! Почти все «Уралы» с автобазы корейцы наняли для перевозок.
– Где грузились? – нахмурился представитель власти.
– На рампе железнодорожной! В маршрутном листе указано, – занервничал водитель, не без основания полагая, что вся эта комедия преследует вполне определенную цель. А из каких шишей набивать эту ненасытную утробу, когда на автобазе три месяца не выдавали зарплаты.
– Вона начальство мчится! – Шофер первым заметил обгоняющую «Уралы» белую «тридцать первую» «Волгу» с включенными фарами. – С ними разбирайтесь!
Шофер демонстративно забрался в кабину.
Низкорослый, метр сорок с кепкой, кореец говорил на ломаном русском языке, но с исключительной азиатской вежливостью, сопровождая каждое предложение полупоклонами. Улыбка от уха до уха, при которой обнажался верхний ряд неровных зубов, делала его лицо похожим на морду рассвирепевшего орангутанга, показывающего клыки.
– Мы есть представитель корейского консульства! – зная почтение русских перед высокими должностями, тараторил сопровождающий колонну кореец. – Не надо, пожалуйста, задерживать машина.
Из «Волги» вышел второй кореец с пухлой папкой под мышкой. В отличие от своего соотечественника, этот сын Востока говорил по-русски безукоризненно, хотя и с акцентом. Он сразу взял лейтенанта в оборот:
– У нас все бумаги оформлены, визы и печати соответствующих инстанций проставлены. Можете сами убедиться. – В его руках распустился бумажный веер.
В глазах у милиционера зарябило от солидных фиолетовых печатей и респектабельного текста, набранного на компьютере.
Промолчал бы старший лейтенант, отдал бы честь и уселся в теплый милицейский «козел» выкурить с коллегами по службе сигарету, успел бы доносить новую форму и стоптать до пенсии не одну пару сапог. Но, решив покочевряжиться перед смахивающими на одетых в костюмы цирковых обезьян корейцами, старший патруля одной ногой переступил черту, отделяющую жизнь от смерти.
– Накладка, господа-товарищи, выходит! – протянул он, послюнявил палец и стал неторопливо перебирать бумаги. – По счету-фактуре вы закупили сельскохозяйственные самолеты типа «Ан-2», «кукурузники» по-нашему, списанные с баланса авиаотряда края и прошедшие капитальный ремонт. Так? – Он посмотрел на маленького корейца взглядом своего кинокумира Глеба Жеглова.
Желтолицый гном с портретом великого вождя Ким Ир Сена на лацкане дешевого, но аккуратного пиджачка радостно заулыбался:
– Совершенно правильно, товарищ офицер!
– Мой помощник нашел в кузове «Урала» лопасть вертолетного винта! Будем все машины досконально проверять!
Сам того не подозревая, милиционер копал себе могилу, а заодно и всему наряду патруля.
Владельцы груза встали в позу провинившихся школьников. Знаток русского языка нервно теребил пуговицу, грозя вырвать ее с мясом, второй просительно заглядывал в глаза лейтенанту. Это комичное зрелище удовлетворило честолюбие милиционера, и он уже был готов отпустить корейцев, но тут из «Волги», кряхтя и вздыхая, вылез представительный мужчина европейской наружности. Гражданский костюм не мог скрыть военной выправки.
