Семен Кожанов - Последняя черта
Бах! — снова выстрел танка. Ба-бах, — султан взрыва поднялся метрах в пятидесяти от машины.
— Живы? — спросил я, подбегая к машине.
Увидев, что Остап и Испанец целы и невредимы, если не считать порезов и ссадин, я нашел валяющиеся на земле «тубусы» гранатометов. Взял их в руки и, низко пригибаясь, побежал навстречу танку. Бежал наискосок, через поле, сокращая дистанцию с танком. Надеясь, что танкисты меня не видят, я бежал по руслу ручья, который протекал в канаве, глубиной около двух метров. «Муха» прицельно бьет на двести метров. До танка было не меньше полукилометра. Пробежав метров сто, я выхватил первый «тубус» разложил его и, вскинув на плечо, поднял трубу под углом, выстрелил. Отбросив пустой контейнер, я подхватил остальные и снова побежал вперед, забирая на этот раз левее, туда, куда уводило меня русло ручья. Бум! — раздался где-то впереди взрыв противотанковой гранаты. Я не надеялся попасть в танк — противотанковая граната попросту не долетела бы до него. Я хотел всего лишь отвести внимание танкистов от перевернутой «Газели».
Бах! — выстрел танка не заставил себя ждать. Бабах! — султан взрыва поднялся метрах в ста позади меня. Теперь танк стрелял по полю, стараясь нащупать гранатометчика, то есть меня.
Остановившись, я снова вскинул «Муху» на плечо. Выстрел — ракета унеслась в небо, оставляя за собой еле заметный дымный след. Отбросив пустой футляр, я подхватил последнюю трубу и побежал вперед, забирая вправо.
Бах! — танк выстрелил в очередной раз. Ба-бах — султан взрыва прогремел метрах в двадцати от меня. Взрывная волна сбила меня с ног и повалила на землю. Поднявшись, я перебежал еще метров десять и, упав на одно колено, вскинул на плечо последний «тубус» гранатомета. Танк медленно ехал вперед, вращая башней. Я выдохнул и плавно нажал на спуск, ведя «тубусом» по ходу движения танка. До танка было чуть меньше двухсот метров — дистанция критичная для противотанковой ракеты «Мухи». Для РПГ-18 самой надежной дистанцией считается сто метров, дальше ракету начинает крутить, бросая ее из стороны в сторону. Мне повезло, ракета попала в танк, правда при этом не взорвалась, а соскользнула с покатой башни танка и свечой ушла в небо, взорвавшись над ним.
Танковая пушка выстрелила еще раз, и танк, окутавшись клубами выхлопных газов, поехал назад. У экипажа танка не выдержали нервы, они ведь слышали удар гранаты о броню танка. Если я попал в них один раз, значит, смогу попасть еще раз. Хотя если бы танкисты знали, что у меня больше нет гранатометов, возможно, они бы и не отошли назад.
Я побежал назад. Подбежав к нашей машине, я увидел, что рядом с ней стоит БРДМ-2 в окружении четырех автоматчиков. На борту «бардака» были нарисованы цифры — «22».
— Вы кто такие? — командирским голосом крикнул я, обращаясь к молодому парню с лейтенантскими погонами.
— А вы кто такие? — вопросом на вопрос ответил лейтенант.
— Разведка полевого командира Ислама Мардоева! — с вызовом ответил я. Имя командира я придумал минуту назад.
— Какого еще полевого командира? — с недоумением спросил лейтенант.
— Амира Ленинского района! — сказал я.
— Ни хрена себе! Бои за город только начались, а у них уже амиры появились, — скривившись, произнес лейтенант. — Что это за танк там был?
— Российские десантники высадились на Азове. Колонна бронетехники идет со стороны села Курортное, — поспешно ответил я.
— Да, ладно? Врешь, наверное! — не поверив, осторожно произнес лейтенант.
Было видно, что лейтенант принял нас за своих, он опустил автомат и подошел ближе ко мне, бойцы, стоявшие рядом с «бардаком», тоже подошли ближе ко мне.
— Сам посмотри, — сказал я лейтенанту, протягивая ему свой бинокль. — На танке российский флаг.
Лейтенант инстинктивно взял протянутый ему бинокль, хотя у него на груди висел свой. Я поймал взглядом Испанца и, подмигнув ему, выхватил из кармана на разгрузочном жилете «гошу». Пистолет был снят с предохранителя, а мое движение осталось не замеченным солдатами противника, так как меня от них закрывал лейтенант.
Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! — Я отстрелялся за считанные секунды, лейтенант и четверо его бойцов, а также водитель, чья голова торчала в открытом люке, стали жертвами бронебойных пуль, выпущенных из моего пистолета.
Я сделал три контрольных выстрела, добивая раненых.
— Командир, а ты раньше киллером не подрабатывал? — с интересом спросил Испанец.
— Всякое бывало, — равнодушно ответил я, меняя обойму в пистолете. — Чего расселись, закидывайте пожитки в «бардак» и валим отсюда! Остап, ты с БРДМом справишься?
— Конечно! «Бардаком» управлять не сложнее, чем КАМАЗом! — с гордостью ответил Остап.
Вместе с Испанцем мы закинули в нутро бронемашины АГС, оба ПК и все имеющиеся в наличии боеприпасы. Следом за снятым с нашей машины вооружением внутрь «бардака» легли и автоматы застреленных мною солдат противника.
Тела убитых сложили в кучу рядом с перевернутой машиной. Открыв бензобак, слили бензин и, уезжая, подожгли его.
Через десять минут бронемашина выехала за пределы городского кладбища. Внутри «бардака» было относительно просторно. Машина рассчитана на экипаж из четырех человек, так что нам троим внутри консервной банки было свободно.
Глава 14
Остап сидел на водительском сиденье, держа в руках руль, Испанец расположился на месте стрелка-наводчика, а я устроился рядом с рацией, вертя шкалу настроек.
— Леха, а когда ты стал таким хладнокровным? — спросил Испанец.
— В смысле? — с чего это вдруг Испанца потянуло мне такие вопросы задавать.
— Ты считал, сколько сегодня народу «накрошил»?
— А ты? — вопросом на вопрос ответил я. — Испания, чего это тебя на лирику потянуло?
— Леха, я ведь тебя давно знаю! Ты вырос в этом городе, на длительное время из него не выезжал. В твоей биографии нет белых пятен. А тут, вдруг… бац! Хладнокровно расстрелял из АГСа толпу мирных граждан, потом с гранатометом побежал на танк и наконец, еще и спокойно расстрелял в упор пятерых солдат. Как? Как ты смог это сделать?
— Как? Как? К верху каком! — зло огрызнулся я. — На адреналине! Все на адреналине, понимаешь? Кровь бурлит, в башке туман, а руки и ноги действуют!
— Ты же предприниматель, барыга, спекулянт, торгаш, в конце концов! — Испанец хитро смотрел на меня. — Когда ты успел стать крутым воякой? Чтобы руки и ноги действовали без помощи головы, надо чтобы тело приобрело мышечную память. А это достигается только путем долгих тренировок. Вот в связи с чем и вопрос: где ты получил подобные знания?
— Испания, а надо меньше дорогой коньяк пить да сигары курить, а больше времени проводить в поле, на свежем воздухе! — отмахнувшись от Испанца, ответил я.
— Хочешь сказать, что весь твой опыт — это ваши интернатовские игры в войнушку? Пейнтбол, страйкбол и прочие военно-патриотические игрища?
— Ага! — Я заметил картонный ящик, который лежал на полу, прикрытый бушлатом.
— Ну а как же вид крови? Где ты успел привыкнуть убивать людей? — не унимался Испанец, продолжая допрос. — Только на войне можно безнаказанно убивать людей. Именно поэтому боевой опыт так и важен. У человека снимается блок в голове, поэтому он убивает спокойно, не мучаясь угрызениями совести.
— Тю! Так с этим все просто! Вчера — расстреляли колонну злодеев, позавчера — схлестнулись с басмачами, которые везли камуфляжные костюмы из магазина Векшина. А до этого ездили с братьями Патроховыми пацанов из плена вызволять, там, считай тоже пришлось кровушку пустить. Вот тебе и практика! — Я вытащил нож и вспорол крышку коробки. Внутри оказались бутылки с элитным алкоголем, банки с красной икрой и несколько коробок с сигарами — видимо, экипаж «бардака» успел где-то устроить мародерку.
— А до этого ты кого-нибудь убивал? — вцепившись в меня взглядом, спросил Испанец. — Обычно люди «ломаются» через несколько дней после первого убийства. Они же себя сами изнутри «выедают», мучаются. А ты — молодцом!
— Убивал. Мог бы и напрямую спросить, а не устраивать здесь игры разума. У меня, Испания, есть свое персональное кладбище! — коротко ответил я, подвигая ногой коробку с трофеем к Испанцу. — Кажется, это по твоей части?
— Ё-мое! — удивленно присвистнул Испанец, увидев содержимое коробки. — Коньяк! Виски! Текила! Ух ты! Джонни Уокер Блу Лейбл! Иди сюда, — Испанец выхватил бутылку виски и тут же открыл ее. Поискав взглядом, он увидел лежащий на полу армейский котелок и, схватив его, вылил в него содержимое бутылки.
Прильнув губами к котелку, Испанец сделал большой глоток и блаженно откинулся на жестком кресле.
— Вот это я понимаю сервис! — Испанец протянул мне котелок: — Пей!
Честно говоря, я виски не очень люблю. А если уж быть до конца честным, я его вообще не люблю! Уж лучше коньяк или водка, ну если совсем пить нечего, то и текила сойдет, но никак не виски. Но отказываться тоже не хотелось — проще сейчас выпить, чем объяснять Испанцу, почему я не хочу пить виски, ведь потом он разрядится получасовой лекцией о традициях алкоголя.
