Александр Афанасьев - Долгая дорога домой
Первый номер группы Мосин-три, ничего не говоря, начал сворачивать свою винтовку, готовясь к отходу. Оставаться такими малыми силами в племенной зоне — он не собирался…
Второй номер, монтируя мину-ловушку, глянул вниз — и застыл.
— Движение. На девять часов.
— А, черт… — снайпер откинул уже сложенный приклад винтовки — не оторвемся.
— Нет…
— Работай тихо. Я поддержу.
АКС-74У с глушителем и прицельным комплексом — совершенно не годился для длительного огневого боя. Но вот для внезапного нападения с дистанции метров сто пятьдесят вполне.
Прыгающий на валун боевик словно поскользнулся — и с размаху грянулся об валун. Второй — недоуменно посмотрел на своего сотоварища по джихаду — и его самого отбросило назад.
— Руси! — крикнул кто-то.
— Аллаху Акбар!
Тяжелая пуля, пущенная через кустарник, выбила пулемет из рук изготовившегося к стрельбе бородатого джихадиста, второй номер отстреливался короткими и отстреливался метко — но боевики все шли и шли.
— Пошел!
Первый номер бросил кое-что из снаряжения, которое не успел упаковать — пригибаясь, побежал по тропе. Хорошо, что у них — дальше удобная тропа, ведущая к высокогорным пастбищам и кошарам. Там есть места, где одиночный снайпер — может сдерживать роту.
Завалился за валун, кое-как пристроил винтовку, поймал на прицел бегущего джихадиста. Глушитель приглушил звук выстрела, из головы джихадиста брызнуло.
— Прикрываю, давай!
— Мосин-три, это Мосин-два, что там у вас!?
— Мосин-два, уходим в горы, хвост стряхнуть не можем.
— Мосин-три, я вижу, как ты драпаешь. Сейчас пулемет заработает, уноси оттуда свою задницу, беги что есть силы!
— Мосин-два, у тебя не было пулемета!
— Сейчас есть. Три — два — один — пошел!
Со склона — зарокотал крупнокалиберный, неожиданно и страшно. В ленте были трассирующие патроны, каждый пятый, и размером они были с футбольный мяч. При попадании — каждая пуля вырывала из земли целые фонтаны, а тех, кому не повезло оказаться на ее пути — просто разрывала пополам.
Снайпер вскочил первым.
— Ходу! Ходу!
Два человека, у одного из которых был короткоствольный автомат, у другого — снайперская винтовка — поднимались по горному склону, прячась за камни, за кусты и за все, что только можно. Сверху, из прилепившейся к горному склону у самой вершины овечьей кошары — стреляли, стреляли расчетливо, одиночными, не тратя зря пули. Стреляли и снизу, в два десятка стволов, пули били то справа, то слева, то рикошетили от камней — но каким-то чудом не задевали смельчаков…
Наконец — они добрались до кошары, с криками ввалились внутрь. Один истерически расхохотался, именно истерически, надрывно, как ненормальный, кашляя, хватая ртом пороховой дым — и все равно хохоча.
— Чо ржешь как конь?
— Ох… б… ты бы видел себя.
— На себя посмотри…
— Вы что там треплетесь, козлы! Один на рацию, другой ко мне! — раздался недовольный голос — ржать потом будете…
Один из спецназовцев группы Мосин — два ползком направился к огневой точке, второй — к развернутой и брошенной рации.
— Где Миха?
— Наверху… — процедил сквозь зубы стрелок, прикрывавший их отход, выцеливая кого-то внизу — если эти Аллахакбары на голову нам свалятся, п…ц всему, не опознают потом. Выбирай позицию и работай, я уже половину БК высадил…
— Гранит, Гранит, это Мосин — два, у нас проблемы, повторяю — у нас проблемы. Заняли позицию на гребне, наблюдаем повышенную активность духов, до черта их здесь! Духи работают по нам, нужна поддержка и эвакуация, прием.
— Мосин-два, это Гранит, пара штурмовиков подойдет в ваш квадрат через две минуты, повторяю — РВП две минуты, прием. Вопрос — вы можете указать цели, прием?
— Гранит, нам нужно просто нанести удар по обозначенной нами площади, прием. Нам нужно несколько минут, чтобы оторваться, прием. И нам не помешает прикрытие с Громовержца, прием.
— Мосин-два, это Гранит, свободных птиц пока нет. Повторяю — свободных птиц пока нет. Вопрос — вы наблюдаете Мосина — один?
— Отрицательно, Гранит, мы его не наблюдаем. Но его позиция тоже была атакована, мы слышали звуки стрельбы.
Мосин — один
— Что там за х…я?
Араб остановился на минуту, запалено дыша. Можно было бросить винтовку, было бы намного легче — но он был бы не он, если бы бросил оружие.
Было отчетливо слышно звуки стрельбы, ущелье усиливало их. Работал крупнокалиберный.
— Кажется, двойка и тройка попали. Ругаешься как русский.
— Станешь тут русским. Понести?
— Справлюсь…
Тропа, раньше пешеходная — теперь представляла собой едва заметную дорожку в хаотичном нагромождении валунов. Их никто не преследовал — но это пока. Местные — они как собаки, на любой лай сбегаются стаей…
Они прошли еще чуть выше — и тут Араб предостерегающе поднял руку. Бес поднял ногу для следующего шага — но так и опустил.
Араб повернулся, показал на пальцах — четверо. Враги.
Это и в самом деле были враги. Три человека, бородатые, в чалмах, как и подобает истинному воину веры — они напряженно работали. Один из боевиков стоял на стреме, трое — что-то быстро таскали в пещеру. Какие-то ящики.
Араб ни слова, не говоря, достал пистолет с глушителем и гранату. Бес приготовил автомат…
Очередь — сбила с ног единственного боевика, у которого в ругах было оружие, Араб открыл огонь из пистолета. Дальность для пистолета была предельная — метров семьдесят — но один из боевиков упал и не шевелился, второй — был подранен, не смог вовремя спрятаться и был добит из автомата…
Единственный оставшийся в живых боевик повел себя грамотно. Не высовываясь, он начал бить из автомата короткими, причем непонятно куда. Араб прислушался — что-то было странное в этих выстрелах.
— Азбука Морзе! — выдохнул Бес.
Точно! Один выстрел точка два — тире. Их этому учили — как способу связи в чрезвычайной ситуации. Но кто учил этому бородатых?!
— Держи его. Я подберусь на бросок.
— Есть.
Им не надо было долго объяснять друг другу суть замысла. Араб — избавился от тяжеленной винтовки за плечами, змеей скользнул вбок, выгадывая метр за метром у боевика. Когда дистанция была пятьдесят метров — он снял косынку с головы, смотал ее так, чтобы получилась праща, вложил в пращу гранату.
Граната попала чуть выше того места, куда он хотел попасть — но так получилось даже лучше. Брызнули камни и осколки, ошалевший террорист поднялся из-за камней, контуженный и посеченный осколками — и Бес срезал его одним точным выстрелом…
— Есть!
До гребня было около трехсот метров…
Уходя — Бес бросил на этом месте маячок. В надежде вернуться, лишним не будет.
— Смотри!
Араб увидел, что происходит — еще раньше Беса. Он был снайпером и очень нервно реагировал на любое движение на расстоянии от трехсот метров до километра.
— Да вижу… Найди канал… черт знает, что происходит.
Бес перенастроил рацию.
— Гранит, здесь Мосин-один, заняли новую позицию, обозначаю себя маяком.
— Мосин-один — принято.
— Гранит, Мосин-один главный на канале.
Бес сунул Арабу гарнитуру рации и пополз минировать склон.
— Гранит, здесь Мосин-один, заняли позицию на самом гребне, это господствующая высота. На расстоянии примерно километр двести наблюдаем огневой бой.
— Мосин-один, это Гранит. Наблюдаем тебя с беспилотника. Мы собираемся выслать вертолеты с десантом, этот район нас заинтересовал. Мы собираемся приказать Мосину-два и три пройти дальше и занять посадочную площадку для десанта. Вопрос — вы можете прикрыть Мосина — два со своей позиции?
— Гранит, положительно, если кто-то прикроет меня. Эти душки настроены серьезно и если они лишатся одной цели — то сразу накинутся на другую.
— Мосин-один, положительно, мы решим вопрос с прикрытием. Беспилотник, штурмовики — что-то из этого будет.
— Гранит, сообщите о моем присутствии Мосину-два, и я начну работать. Не хочу, чтобы этот придурок начал молотить по мне из ДШК.
— Мосин-один, положительно. Мы сообщим Мосину-два.
Араб начал разворачивать винтовку. В одиночку.
— Не хотел бы я быть на месте тех ублюдков — сообщил Бес, приползший обратно — там ребята тертые и у них ДШК. Откуда они его только взяли?
— Скоро заглохнет. Патроны закончатся. Что поставил?
— Все что было. Две — больше нету.
— Тогда посматривай назад. И наводи… работаем по старинке.
Бес снял заглушку с линзы подзорной трубы, устроился поудобнее.
— Итак, ориентир дерево — тысяча.
— Взял.
— Ориентир ДШК — тысяча пятьдесят.
— Взял.
— Намного выше, на гребне, у прохода. Тысяча триста — ориентир куст. Наблюдаешь?
