Илья Рясной - Наше дело — табак
— Ты вообще куда — не хочешь сказать?
— А, куда подальше.
— Где это «подальше» находится?
— В Германии.
— Ха, — усмехнулась Вика. — И когда?
— Сейчас.
— Что, бешеная блоха укусила?
— Хватит зубоскалить! Ты мне надоела вечным зубоскальством! Как же вы вообще все осточертели!
— Казимир, ну ты чего? — Вика присела рядом с плюхнувшимся на диван Сапковским. — Ну, успокойся. — Она погладила его по плечу, воркуя, как с капризным ребенком, и с трудом сдерживаясь, чтобы не выматериться.
Он провел ладонями по лицу так, что от пальцев остались красные полосы, воскликнул:
— Я не могу больше!
— Что случилось?
— Что случилось? Много чего… Отсюда надо уматывать, вот что!.. Здесь опасно, как в болоте, кишащем ядовитыми змеями… Это гадючник. Вика… Натуральный гадючник. Чтобы в нем выжить, нужно кусаться. И зубы должны быть ядовитыми.
— Ну, с этим у тебя проблем нет.
— Нет… Но мне надоело…
— Короче, бежишь.
— Уезжаю. На время.
— Хорошо, а я?
— А ты вроде собиралась в ЮАР.
— Вроде, — усмехнулась Вика.
— Вот и скатертью дорога. В ЮАР. В Индонезию…
— Ну да, лишь бы под ногами не мешалась…
— Мне нужно отдохнуть от вас всех!
Таким мужа Вика никогда не видела. В последнее время нервы у него совсем расшатались. В нем росло напряжение, и как-то оно должно было разрядиться. Вот и разрядилось безобразной истерикой.
— И надолго ты? — поинтересовалась она. Он удивленно посмотрел на нее, будто вообще не задумывался над этим вопросом, помолчал несколько секунд и уже более спокойно произнес:
— Пока не утрясется все. И пока ясности не будет.
— В чем?
— В делах, Вика, в делах…
— Ты темнишь. Казимир. Темнишь неумело. И боишься.
— Боюсь, да! Боюсь! — заорал он.
— Кого?
— Много кого…
Разговор явно не клеился, и Вика поняла, что больше не вытянет из мужа ничего.
— Как добираться собираешься в твое «куда подальше»? — полюбопытствовала она. — Самолет только завтра утром.
— На машине, Вика. На машине…
— Еще не хватало.
— А что тебе не нравится?
— Не нравится, что в таком состоянии ты можешь въехать в фонарный столб.
— Не въеду. — Он подошел к бару, вытащил бутылку виски и хватанул глоток.
— Еще и пьешь! — воскликнула Вика.
— Не твое дело.
— Казимир, сядь, переведи дыхание, сосчитай до двадцати и прикинь без эмоций — ты делаешь то, что действительно нужно, или это просто заскок от нервов.
— Да иди ты со своим психоанализом! Я всегда делаю только то, что нужно! А сейчас мне нужно смываться отсюда! Смы-вать-ся! Понятно?!!
Он перевел дыхание, вытер рукавом лоб. Посмотрел на бутылку, хотел сделать еще глоток, но потом тряхнул головой и убрал бутылку обратно в бар.
— К чертям, — произнес он с ненавистью и нагнулся над своим чемоданом-монстром.
Глава 14
ПАКЕТ
— Вот идиот, — шептала себе под нос Ольга, ерзая на заднем сиденье такси.
В сумочке лежал пакет, заклеенный, плотно набитый бумагами и чем-то еще, который ждет Пробитый. Что там — Ольга не знала. Ее мучил нестерпимый зуд любопытства, но определить, что там находится, не вскрывая, было невозможно.
Сейчас ее одолевали противоречивые желания — от того, чтобы выбросить пакет в урну, и до того, чтобы остановиться у ближайшего отделения милиции и отдать его ментам и переложить на их плечи разборы с Пробитым. Но она знала, что не сделает этого.
«Мерседес» продирался в автомобильном потоке. Водитель был лет тридцати пяти, в меру по-шоферски болтливый и нахальный, на Ольгу посматривал с интересом, пытался балагурить, но она резко отшила его:
— Ты меня везти взялся. На другие услуги я кого получше найду.
Водитель только покачал головой, сдерживаясь, чтобы не ответить подобающе, и замолчал. Но когда машина выбралась из города, задал вопрос:
— И чего только туда несет?
— Надо.
— Ну да… Один наш парень взялся черных в Старобалтийске отвезти. Сейчас в реанимации. Выручку забрали, наркоши поганые.
— Ты чего, боишься меня? — хмыкнула Ольга.
— Да ладно…
— Не бойся, не ограблю. Верти свою баранку.
Как только они выехали за границу Полесска, их обогнала иномарка со скоростью километров двести в час.
— На свои похороны торопятся, — бросил водитель зло. — Правами бы купленными да по морде их!
Сам он вел машину неторопливо, расчетливо, с профессиональной надежностью — сразу было видно, что не первый год за рулем. На двадцатом километре, метров пятьсот не доезжая до таблички «Племсовхоз», Ольга велела:
— Ну-ка тормози.
— Здесь? — удивился водитель.
— Здесь.
Он пожал плечами, но машину послушно остановил. Она вылезла из салона, едва не подвернула ногу на каблуке, но удержалась. Водитель кинул на нее насмешливый взгляд. Это же нужно — намылиться в племсовхоз на каблуках!
— Чего ждем? — спросил он.
— Не чего, а кого. — Она огляделась окрест, скорчив брезгливую мину. Справа раскинулся поселок племсовхоза, в полукилометре впереди ждали автобус несколько цыганок с детьми. Слева обрушившийся в нескольких местах сетчатый забор огораживал обветшавшие строения и площадку парка сельхозтехники с ржавыми остовами тракторов. Около парка стоял строительный вагончик, на пороге которого уютно устроился краснорожий здоровяк в телогрейке, грязных джинсах и, резиновых ярко-розовых сапогах.
— И долго будем ждать? — полюбопытствовал водитель, видя, что Ольга достает сигарету, зажигалку и прилаживается на багажник машины.
— Пока не дождемся, — отрезала она.
— Блин, — прошептал водитель. Ему очень хотелось плюнуть на деньги и бросить здесь эту пышнотелую стервозину, которая относилась к нему с плохо скрываемым пренебрежением, но он давил в себе это желание. Очень деньги нужны.
Красномордый мужик, по виду закоренелый алкаш, встал, оторвался, качнувшись, от вагончика и неуверенной походкой пьяного матроса, сошедшего на берег после долгого плавания, направился к ждавшему «Мерседесу».
— Эта… ты, что ли, Ольга? — спросил он, подойдя к Ольге на расстояние запаха — а пахло от него навозом, перегаром и еще невесть чем.
— Ну я. — Она с отвращением выпятила губу.
— Ну так давай. — Алкаш икнул, мутно посмотрев на нее. Он был явно из местных тружеников загнувшегося племсовхоза, пропивших все на свете.
— Волшебное слово, — потребовала Ольга.
— Здесь посылают на Луну. — Алкаш почесал затылок. Ольга чувствовала себя полной дурой. Пробитый обожал всякие хитрушки. На сей раз он играл в пароли. А пароль подобрал из бородатого анекдота. Юмор, шутки, веселье, чтоб его разорвало!
— Здесь посылают на три буквы, — произнесла она ответ, и алкаш довольно заржал. — Держи, — протянула она алкашу пакет.
— Он… это, сказал, если чего не то, он тебе шею свернет.
— Ты за бутылку подрядился? — поинтересовалась она.
— За две, — приосанился он гордо, с намеком, что такой человек, как он, себе цену знает.
— Щедро.
— Нормальный мужик. — Алкаш снова икнул, спрятал пакет на груди, повернулся и побрел прочь.
— Козлы, — в сердцах бросила она, усаживаясь в машину.
— Куда?
— Домой. В Полесск! — На глаза ее навернулись слезы.
— Как скажешь, — с облегчением произнес водитель и тронул свой «Мерседес».
Глава 15
ИДЕТ ОХОТА
— Стоп, не трогать! — воскликнул Ушаков. — Пробитый послал вместо себя дурика. А сам сидит в кустах и смотрит, не приглядывает кто-нибудь за его дамой сердца.
— Третий. Переключайтесь на объект-два. И осторожнее, — по рации велел бригадир. — Учтите, может быть контрнаблюдение.
— Ясно, — донеслось из рации. — Так, объект-два направился в сторону поселка.
— Шестой, провожаете объект-один.
— Принято.
— Четвертый, выдвигайтесь к племсовхозу. С запада перекрываете подъезды к поселку.
— Принято, — доложил Четвертый, отлично знавший, что вести наблюдение на открытой местности весьма затруднительно. Слишком легко засветиться.
По рации начальник уголовного розыска соединился с дежурным по Кумаринскрму райотделу.
— Ушаков говорит, — сказал он. — Давай все силы ППС и ОМОНа, который у тебя работает, стягивай к племсовхозу.
— Что там случилось? — спросил дежурный.
— Пробитый должен нарисоваться…
— Понял.
— Будь на связи. Информируй о дислокации своих сил.
— Есть.
Ушаков развернул на коленях карту области и кивнул бригадиру:
— Двигаемся поближе к поселку… Ну что, майор, возьмем сегодня гада?
— Должны, — кивнул старший группы наружного наблюдения.
Третий, державший в поле зрения забравшего пакет алкаша, сообщил:
— Объект-два вошел в поселок…
С севера поселка племсовхоза были запущенные пашни и корпуса свинофермы, с запада его ограничивала скоростная трасса, за которой в овраге приютилась свалка мусора, а дальше узкая полоска земли и начинались болота. С юга и востока к нему почти вплотную подступали чахлые, жалкие, замусоренные, но дальше постепенно густеющие леса, которые тянутся до самого моря. Это было самое опасное направление — если Пробитый в поселке и будет уходить от преследования, то именно туда. В лесах легко затеряться.
