Василий Веденеев - Логово «ВЕПРЯ»
— В Казарменном переулке, а что?
— Старый дом с изразцами, с зелененькими такими, да? — что-то смутно забрезжило в памяти и, дай Бог, не упустить воскресший образ воспоминаний, не то его опять загонит в небытие противная боль в руке.
— Да, — она удивленно посмотрела на него. — Куда мы вообще едем?
— К вам! — решительно заявил Бахарев. — Надеюсь, вы не замужем?
— Не надейтесь! — отрезала она. — Мы доедем только до первого милиционера, и я сдам вас ему, а если будете угрожать, начну орать!
Похоже, «милая дуреха», как окрестил ее про себя Юрий, все-таки опомнилась и решила перейти в контрнаступление? Как ни жаль, но придется ее немного осадить.
— Поехали, — неожиданно для нее согласился он. — Там я вас ему и сдам.
— Вы?
— Я! Вы сбили человека, совершив серьезное дорожно-транспортное происшествие, но вместо того, чтобы оказать потерпевшему помощь, скрылись! Уверяю, суд расценит это как отягчающее обстоятельство.
— Ну, вы и наглец, — она чуть ли не с восхищением покрутила головой, а он с удовлетворением отметил, что пока они едут в нужном направлении: «Ока» проехала под мостом, свернула и вырулила на Ленинградское шоссе.
Пределом мечтаний стало покрепче зацепиться за белокурую прелестницу, поскольку Казарменный переулок всего в трех трамвайных остановках от метро Новокузнецкая. Правда, он на другом берегу Москва-реки, но это даже лучше.
— Не надо, — устало сказал он. — Не надо меня обзывать. Если вы не хотите помочь знакомому, что же вы, бессердечная, сделаете с незнакомым человеком? Переедете — его и адью?!
— Теперь оказывается, мы еще и знакомы?
— Вас зовут Ольга, так?
Бахарев решил пойти ва-банк, надеясь на свою память и моля Бога, чтобы она не подвела его, и стечение обстоятельств оказалось для него действительно счастливым. Вот только помнил он очень мало, поэтому придется импровизировать, многое додумывая на ходу.
— Откуда вы знаете? — теперь она посмотрела на него с нескрываемым интересом, явно пытаясь хоть что-то вспомнить. — Вы что, экстрасенс?
— К несчастью, нет, но мы встречались в одной компании.
— Да? Что-то я не помню.
— На свадьбе у Сапожниковых. Помните, Юра-спортсмен?
— Который не курит и не пьет? — она с явным облегчением вздохнула, но все еще держалась напряженно и настороже.
— Мы с вами даже танцевали, — смело солгал он, справедливо рассудив, что события более чем трехлетней давности наверняка уже успели стушеваться в ее памяти. — А потом мы подвозили вас на такси домой. Ну, вспомнили?
Насчет такси сущая правда: он ехал в нем с Марго, а девушку подсватал подвезти Сашка Сапожников, счастливый жених, с которым Юрий когда-то вместе учился, но на его свадьбу попал совершенно случайно. Вроде бы Ольга была одной из подружек невесты?
— Кажется, да, — прелестница наконец-то немного расслабилась. — С вами была еще очень красивая женщина.
— Она умерла, — желая предварить все расспросы, глухо сказал Бахарев.
— А вы не врете?
— Такими вещами не шутят.
— Если не секрет, что же с ней случилось?
— Ее убили, — не стал скрывать Юрий. — И если вы мне сейчас не поможете, меня тоже могут подстеречь и убить.
— Господи! Какой ужас. Значит, этот?..
— Да, — с полуслова поняв, о ком она, подтвердил Бахарев. — Этот мужчина во дворе стрелял в меня.
— Блеск! — Она нервно рассмеялась. — Всю жизнь мечтала вляпаться в подобное приключение. Скажите, вы мафиози?
Юрий отметил, как лихо Ольга проскочила мимо домика пикета, около которого дежурили два мента с автоматами. Кажется, его усилия должны увенчаться успехом? Дал бы Бог!
— Подобно доктору Ватсону вы ставите не тот знак.
— Не поняла? — она удивленно подняла брови.
— Он тоже сначала считал Шерлока Холмса преступником, но оказалось, что тот профессиональный сыщик.
— Значит, вы как Шерлок Холмс: частный детектив?
— Нет, я работаю на государство.
— Чего же оно тогда не защищает вас?
— Резонный вопрос, но случаются разные обстоятельства, — уклонился от прямого ответа майор и добавил: — Не волнуйтесь, я не обманываю, могу удостоверение показать. А вот вы насчет мужа обманули, сознайтесь.
— Ну, обманула, ну и что? — Ольга без тени смущения рассмеялась, и он невольно отметил, как она еще больше хорошеет, когда улыбается или смеется. — Да, я не замужем, но у меня есть постоянный друг. Он живет со мной.
— На здоровье, — буркнул Юрий. — Так как насчет помощи?
— Считайте, вам повезло!
— В чем, что я попал под колеса именно вашего автомобильчика?
— Не обижайте мою машину!
— Хорошо, не буду. Так в чем мне повезло?
— Я вас вспомнила и сама окажу помощь.
— Вы врач?
— Да. Вот, возьмите, — она стянула с шеи шелковую косынку и протянула ему. — Перетяните руку выше раны, чтобы уменьшить кровотечение. Надо полагать, в больницу вы тоже не хотите ехать?
— Это и для вас не самый лучший вариант, поверьте, — усмехнулся он, затягивая узел зубами. В руке сразу начала толчками пульсировать острая боль, и, чтобы отвлечься, он пошутил: — Теперь я словно рыцарь раненный на турнире в честь прекрасной дамы.
— Не обольщайтесь! Лучше почаще вспоминайте пословицу: хороша Маша, да не наша!
— А вы, оказывается, знаток фольклора?
Ольга не ответила, и он устало прикрыл глаза, чувствуя, как его потихоньку начинает бросать то в жар, то в холод. Неужели прилично зацепило? Что же делать, если милый доктор сама не сумеет справиться? Ехать в госпиталь и плести там разные небылицы? Моторин туг же назначит служебное расследование, дабы докопаться, где майора сумели подстрелить во время отпуска и при каких обстоятельствах это произошло. В обычную городскую больницу тоже обращаться не имело смысла — медики обязаны о подобных ранбольных немедленно ставить в известность ментов, а те сообщат в контору, и результат окажется тот же, как в госпитале, а никаких подпольных докторов он не знал. Оставалось лишь надеяться на случайно встреченную малознакомую девушку и ее познания в медицине.
— Вставайте! Ну же, открывайте глаза! Вы можете самостоятельно передвигаться?
Юрий с трудом поднял казавшиеся налитыми свинцом веки; кажется, он отключился и даже не заметил, как они добрались до места? «Ока» стояла в обычном грязном московском дворе, буквально в трех шагах от подъезда, но эти шаги ему еще нужно суметь сделать.
— Ну, соберитесь, — жалобно попросила Ольга. — Я же не могу тащить вас на себе! Просто не донесу. Да и соседи. Давайте, Юра, вылезайте!
— Да, сейчас.
Левая рука занемела, и казалось, в том месте, где рана, ее безжалостно жгли каленым железом. Однако пришлось крепко стиснуть зубы и заставить себя вылезти из малолитражки. Свежий воздух немного взбодрил, да и девушка заботливо обхватила его за талию и помогла дойти сначала до подъезда, потом до лифта. Когда поднимались в кабине, она приложила к его лбу прохладную мягкую руку:
— У вас жар!
— Ничего, — он попытался улыбнуться, но почувствовал, что улыбка получилась жалкой. — Сдюжим.
Она молча открыла высокую дверь квартиры на пятом этаже и включила свет в прихожей. Под высоким потолком загорелся матовый фонарь, расписанный китайскими красно-золотыми драконами — символ процветания, счастья и долголетия. И Бахарев счел их хорошим предзнаменованием.
Как ни отвратительно он себя чувствовал, все же внимательно осмотрелся, настойчиво отыскивая следы пребывания здесь мужчины — почему-то мысль о том, что Ольга может кому-то принадлежать, была ему крайне неприятна. Впрочем, что он ей: случайное, к тому же не слишком приятное приключение, возобновившее мимолетное знакомство с человеком, чью профессию можно отнести к категории повышенного риска. Женщины обычно не слишком любят рисковать, им куда важнее иметь достаток и покой в доме, но изредка находятся и желающие пощекотать себе нервы.
Ольга сняла сапоги, и он отметил, что ноги у нее выше всяких похвал, но тут же укорил себя — после гибели Марго не прошло и сорока дней, а ты?
Хозяйка полезла в шкаф искать для него тапочки, и он лукаво улыбнулся: нет у нее никакого приятеля! Однако, желая закрепить догадку, он попросился в ванную вымыть руки и умыться. На полочке стояли лишь дамские баночки, флакончики и одна зубная щетка, наверняка принадлежавшая Ольге. Итак, вешалка без мужских вещей, отсутствие тапочек, бритвы и зубной щетки говорили о многом. Единственно, если только кто-то к ней наведывался? Но это так сразу не выяснишь.
— Снимайте куртку, — она развязала косынку, посмотрела на подплывший кровяным пятном рукав и покачала головой. — Придется разрезать. Садитесь ближе к свету!
Бахарев сел в жесткое кресло с прямой спинкой. Ольга принесла большие ножницы, бинт, какие-то пузырьки с лекарствами и решительно разрезала рукав. Увидев рану, она побледнела и отшатнулась.
