Юлия Латынина - Охота на изюбря
Когда Юра Брелер ушел на повышение, в область, а потом стал работать в отделе внутренней безопасности облУВД, связь не прервалась — именно благодаря поддержке влиятельного и хитрого Брелера Калягин поднялся до зам начальника Ахтарского УВД.
Потом они оба покинули органы. Выставленный из милиции Калягин возглавил полубандитскую структуру, Брелер затеял бюро, торгующее информацией. Один не раз обращался к другому за бесплатной консультацией, а другой — за бесплатным же силовым прикрытием. Бывшие менты держались вместе.
Когда Калягин вернулся в органы в качестве начальника новоучрежденной промполиции, именно он убедил Извольского вытащить Брелера из дерьма, в которое тот вляпался, и оба друга вновь делали одно и то же дело — служили Ахтарскому металлургическому комбинату.
Теперь они сидели по разные стороны стола в узеньком зарешеченном кабинете, и руки Брелера были стянуты за стулом наручниками.
— Снимите браслеты, — негромко сказал Калягин. Следователь областной прокуратуры вскинулся:
— Владимир Авдеевич, у него ж черный пояс…
— Я сказал — снять!
Конвойный расстегнул браслеты. Областной следак, повинуясь красноречивому взгляду Калягина, вышел из кабинета, аккуратно притворив за собой дверь.
Брелер, ссутулившись, сидел у стола и растирал онемевшие запястья. Калягин молчал. Потом потянул к себе лист и ручку:
— Кто предложил выставить «Росторгбанк» на 18 миллионов?
— Лось.
— А когда родилась идея подключить к этому Неклясова?
— Не знаю, но позже. Кредиты уже крутились вовсю.
— Кто был инициатором?
— Формально — Коваль.
— А неформально?
— «Ивеко». Иннокентий Михайлович Лучков — шеф безопасности «Ивеко».
Калягин шумно вздохнул. Несмотря на то, что банк уже единодушно считался главным автором случившейся подлости, его название нигде легально не фигурировало. Слова Брелера были первым свидетельством, которое можно предъявить формально, на следствии.
— Какая связь между Ковалем и «Ивеко»?
— Этого никто не знает. Кроме самого Коваля и Лучкова. Похоже на то, что Коваль перед Лучковым долг отрабатывает.
— Законный вор? Перед бывшим гэбешником?
— Может, он вором не без помощи гэбешника стал…
— На чем они поймали Неклясова?
— Сначала — на психологии. Обхаживали, как невесту, мол ты такой замечательный финансист, а эти ахтарские медведи тебя не ценят, а потом пленку отщелкали, на застолье с девочками.
— С какими девочками? — обомлел Калягин. — Димка у нас что, чиновник? Кому этих девочек демонстрировать?
— Не в этом дело. Он пьяный был. Про украинский экспорт рассказывал. А главное — над Слябом смеялся.
— Как?
— Помнишь ту историю с секретаршами? Ну, когда Сляб девиц менял и все никак у него… ну, в общем, не вставал? Так вот, вроде бы Димка эту историю изобразил. В лицах. Ты бы вычеркнул это, когда протокол будешь писать.
— А тебя на чем поймали? Брелер молчал.
— Тебя на чем поймали, Юрка? Тебя же ведь Сляб из дерьма вытащил. Мы же с тобой друзья. Ты что, просто так всех кинуть решил?
— Да.
— Ну знаешь, — сказал Калягин после минутной паузы, — слов нет.
— Дай закурить, — попросил Брелер. Калягин бросил ему через стол пачку «Кемела». Брелер осторожно выпростал одну сигарету.
— Да ладно, бери всю…
Брелер жадным, почти воровским движением смахнул пачку в карман.
— И как же ты в эту ситуацию вписался? Брелер молчал и нервно стискивал пальцы. Калягин даже перегнулся через стол.
— Ты их вычислил, да? Ты, шеф безопасности, их вычислил, и пришел не к нам, а к ним?!
— Я их вычислил.
Калягин коротко размахнулся, и Брелер замер, ожидая удара. Но рука его бывшего друга внезапно безвольно опустилась, начальник промполиции вскочил и заметался по кабинету. Потом остановился, нависая над Брелером.
— Как ты их вычислил?
— Через Заславского. Заметил, что он дурью балуется и очень плотно за ним следил. Хотелось дать сдачи губернатору. Сам следил, пару раз втемную агентства нанимал. Один раз вижу — он поехал за город. На дачу. Бац — смотрю, к даче Неклясов подъезжает. Бац — едет служебная машина Лучкова. Бац! — а дача замначальника Лучкова…
— И что ж ты сделал? Сам постучался в ворота?
— Не в тот день.
Калягин безнадежно махнул рукой, обошел стол, и опустился на прежнее место.
— Кто стрелял в Извольского?
— Я не знаю.
— Кто — стрелял — в Извольского? Долголаптевские или банк?
— У Лучкова что, шифер поехал, мне такие вещи говорить? У нас вообще такого базара не было. Было — что Неклясов сольет акции. Но…
Калягин, коротко замахнувшись, ударил бывшего друга по лицу. Удар был не очень силен, и тренированный Брелер, подсознательно ожидавший чего-то в этом роде, легко мог блокировать руку. Но статус подследственного заставил его на какое-то время замешкаться, а потом — попытаться уклониться от удара. Стул, на котором он сидел, наклонился на задних ножках, расслабленная кисть хлестнула Брелера по губам, и тот повалился на пол — стул в одну сторону, а Брелер — в другую.
Дверь кабинета раскрылась, и в нее прыгнули двое ребят Калягина. Вовка коротко скомандовал, Брелера подхватили с пола и, распялив руки, прижали к стенке.
— Ты, сукин сын, — сказал Калягин, — ты не думай, что я с тобой буду церемониться. Ты всех кинул. Ты нас в дерьмо втравил. Ты Сляба замочил…
— Нет!!!
Вовка ударил Брелера еще раз, наотмашь. Тот на мгновенье обвис на руках державших его ребят, помотал головой, приходя в себя.
— Мы так будем разговаривать или по-человечески? — спросил Калягин. — Мне это не доставляет удовольствия, поверь.
Брелер, чуть прикрыв глаза, глядел на бывшего товарища. Он очень хорошо помнил, как годика полтора назад, еще когда они оба начинали, Юрке Брелеру нужна была некая стремная информация от одного довольно-таки поганого человечка. И так как человечек запросил за свою информацию слишком большую цену, Брелер справился, не может ли Вовка Калягин) ему помочь. Вовка помог, информацию Брелер получил, а спустя неделю выяснилось, что произошла маленькая недоработка — человечек, казалось бы, надежно затопленный, всплыл в пруду охлаждения заводской ТЭЦ, и даже спустя неделю было видно, что издох человечек не оттого, что затонул, а оттого, что его словно сквозь прокатный стан пропустили…
— Я не финансист, Вовка, — сказал Брелер, — и меня не посвящали в эти расклады. Мое дело было — обеспечить безопасность.
— Например, убрать Дениса?
— Что — Денис? — взорвался Брелер, — вы с ним на ножах! Ты еще попомни мои слова, вы с ним сейчас поцапаетесь, если он вторым после Сляба станет!
— Черягу — ты предложил вальнуть?
— Нет. Но я знал.
— А кто предложил?
— Не знаю, думаю, что Лучков. Это его операция от "А" и до "Я". Он решил, что Черяга может быть слишком опасен. Правильно, кстати, решил.
— А ты какое в этом участие принимал?
— Когда узнал, что Черяга прилетает в Москву, позвонил на пейджер. Лучков никому не давал полной информации. Как и Извольский. Только — поди туда, принеси то.
— Почему Лось попросил выкуп за Заславского? Какой смысл?
— Не знаю. У меня две версии. Либо Лучков хотел сбить всех с толку, либо Лось упорол отсебятину. Я так думаю, что этот кредит Лучков и Коваль могли распилить между собой. А Лосю ничего не досталось. Поэтому ему просто дали Заславского и велели его замочить. А Лось решил срубить бабок на халяву.
— А украинец?
— Какой украинец?
— Капитан Опанасенко. Он приехал по указке Лучкова, так?
— Наверное.
— Черяга Опанасенку поручил тебе. Как получилось, что его два дня никто посторонний не видел? Случайно или как?
Брелер поколебался.
— Или как.
— То есть ты знал, что украинца должны убить, и ты принял меры к тому, чтобы он все эти дни провел либо пьяный, либо в борделе, либо в магазине за покупками, где о нем ни один хрен достоверно не вспомнит?
— Да.
— И когда он наконец разлепил глазки и изъявил желание пожаловать к родственнице, ты позвонил и сигнализировал, чтобы к родственнице его не пустили?
— Да.
— Кому звонил?
— На пейджер.
— И после этого ты утверждаешь, что не знал, что в Славку будут стрелять?
— Не знал. Мне казалось, что расклад такой: убивают украинца, комбинат в дерьме, всюду переполох, прокуратура арестовывает всю документацию в особняке, в это время подлетает иск, — и среди всеобщего бардака Неклясов переводит акции.
Калягин щелкнул пальцами. Двое громил отпустили Брелера, тот, разминая запястья и досадливо улыбаясь, сел на стул. Два бывших мента молча смотрели друг на друга.
— У тебя камера-то какая? — вдруг спросил Калягин.
— Нормальная. Вьетнамец да пьяница… Слушай, Вовка, забери меня отсюда.
— Куда?
— В Ахтарск.
— Где тебя в Ахтарске держать? Камеры на пятьдесят человек, тебя там в первую же ночь удавят…
