Александр Золотько - Почерк дракона
– Куда мы едем? – еще раз спросил Шатов.
– А есть пожелания?
– Не знаю…
– Тогда домой.
– Домой так домой, будем минут через пятнадцать. А ты пока отдыхай, Женя.
– Хорошо, – согласился Шатов, прикрывая глаза, но спохватился. – У вас в прокуратуре есть свой человек?
– А что?
– Нужно прижать одного засранца, директора дрожжевого завода. Ворует, гад…
– Больше не будет, – заверил Хорунжий, – успокойся.
– Да. Мне еще Виту найти…
– Хорошо-хорошо, отдыхай. Придешь в себя.
Добрый парень, этот Михаил Хорунжий. Добрый и отзывчивый. Просто молодец, подумал Шатов, снова проваливаясь в забытье.
Он закрыл глаза. Только закрыл глаза, как…
– Я тебя ненавижу, Шатов. Ненавижу! И я приду к тебе!
– Только в бреду, ответил Шатов. Только в бреду. Тут тебе место! Только тут.
– А ведь мы похожи, Шатов.
– Нет.
– Похожи. Ты тоже смог убить.
– Тебя? Это не убийство.
– Серьезно? А ты не играешь с собой в игры? Лишить жизни человека – это не убийство?
– Ты не человек…
– С твоей точки зрения? А чем твоя точка зрения лучше моей? Я охотился, а ты… Ты очищал этот мир от скверны?
– Да.
– И в чем же разница?
– Я защищался.
– Когда? Когда столкнул меня в болото? Я ведь уже не защищался. Ты мог бы меня удержать. А ты сказал, что таких как я нельзя судить. Таких, как я, нужно уничтожать. Ты ведь так сказал, Шатов. Мы похожи. Мы оба – убийцы.
– Не правда.
– И ты не готов был убивать других людей? Нет? Ты не за этим бросился к Васе?
– Я…
– Вася, он ведь собирался тебя убить?
– Не, я не в обиде. Его можно понять. Порт только в машине попортил, извини за каламбур. А так – без обид. Все путем…
…приехали, – Шатова потрясли за плечи.
– Что?
– Вот твой дом, приехали.
– Хорошо, иду, – Шатов нашарил ручку, замер, – слушай, Хорунжий, а тебе доводилось убивать?
– Без комментариев, – серьезным тоном ответил Хорунжий.
– Нет, я спросить хотел… Ты после этого с убитым не разговаривал? Нет? Или все-таки…
– Давай поговорим потом.
– Потом… Потом найдутся куда более важные дела. Вы стане выспрашивать у меня то, что хотели узнать у Арсения Ильича. А я ни хрена не знаю, честно.
– Иди, Шатов! – приказал Хорунжий.
– Иду.
Шатов вышел из машины, чувствуя, что асфальт вздрагивает под ногами, в любой момент готовый сорваться с места. И просто дойти до подъезда будет совсем непросто.
Ничего. Он немного поспит… Ему очень нужно немного поспать. Он почти не спал за эти дни. И нервы… Он поспит и отправится искать Виту. Она в надежном месте, сказал Дракон. Драконы всегда похищают прекрасных женщин.
На этот раз – самую прекрасную из всех.
Но Шатов не боится. Он войдет в пещеру, вызовет дракона на честный бой… Уже вызвал. По всем правилам. Один на один, копьем.
Смешно, но действительно все получилось как в сказке. Неустрашимый рыцарь и подлый дракон. И прекрасная дама ради жизни которой рыцарь бросил вызов. И победил.
– Здравствуй, Женя! – сказала дворничиха тетя Клава.
– Доброе утро, тетя Клава.
Уже к полудню весь дом будет знать, что Жека из сто третьей квартиры явился после длительной отлучки, еле держась на ногах.
Ну и хорошо. Это тоже версия. Он загулял на радостях по поводу отпуска…
А ведь у него отпуск, вспомнил Шатов. Еще почти десять дней отпуска. Найду Виту, брошу все, и уедем с ней, куда глаза глядят.
Если… Что значит – если? Когда найду. У меня теперь полный город должников. Скинуться по доллару. Полтора миллиона человек по одному доллару. Сколько это будет?
Чушь это все. Он просто бредет к лифту, а его мозг перебирает идиотские мысли, просто для того, чтобы убедиться, что еще жив.
Жив!
Нажав кнопку с цифрой восемь, Шатов стал искать ключи от квартиры. Будет смешно, если он посеял ключи. Обхохочемся. Шатов достал связку.
Это от квартиры на Индустриальной. Нужно будет съездить и забрать шампанское. И вещи.
Ключ от квартиры Виты. Он вышел из этой истории с полными карманами ключей. И с впечатляющим набором ушибов. И с… Дверь лифта открылась на восьмом этаже.
Еще он получил мобильный телефон. И не выбросил его. И не потерял. Ты смотри, удивился Шатов, я умудрился ничего не потерять. Ни ключей, ни телефона.
И в замочную скважину он попал с первого раза. Какой я молодец, пропел мысленно Шатов. Просто очень устал.
Шатов закрыл за собой дверь. Снял промокшие насквозь кроссовки. Грязищи-то сколько! Нужно помыть, сказал себе Шатов. Обязательно, пообещал себе Шатов, потом.
Рубашку – долой. Джинсы – прочь. И трусы.
Он хочет выкупаться. Смыть с себя грязь, боль, чужую смерть.
Шатов остановился перед зеркалом и заглянул в глаза неизвестного мужика.
– Привет!
Мужик выглядел плохо. На лице запеклась кровь, губы напухли. Бровь рассечена и до сих пор кровоточит.
– Досталось тебе, мужик, – усмехнулся Шатов, – крепко досталось. Но ты держишься молодцом. Вот мы тебя сейчас помоем холодной водой.
Шатов повернул кран, и вода с шумом полилась на дно пустой ванны.
– Прошу, – сказал Шатов, – мыться подано.
Он попытался поднять ногу, чтобы стать в ванну, но не смог. Присел на край ванны и подставил под струю воды руку. Вода разлетелась в стороны холодным веером.
– Тебе помочь, Евгений Шатов?
– Помочь, – не оборачиваясь, согласился Шатов.
Сегодня он свободно разговаривает со всеми, с живыми, мертвыми. С Драконом даже пришлось говорить.
– Ты пришел, Евгений Шатов.
Шатов смотрел не отрываясь в зеркало. Этого не может быть.
Теплые руки коснулись его тела:
– Что с тобой, Евгений Шатов?
– Ничего. Я вернулся.
– Я вижу, – сказала Вита.
– А ты…
– Мне дал ключи твой знакомый. Сказал, что тебе нужно, чтобы я ждала здесь. Я ждала, Евгений Шатов. И я дождалась.
– Я вернулся, Вита, – улыбнулся Шатов, и у небритого мужчины в зеркале из разбитой губы потекла кровь.
Женщина, прижавшаяся к плечу того мужчины, осторожно коснулась его лица:
– Зачем ты завел себе шрамы, Евгений Шатов. Ты мне нравился и без них.
– Так получилось. Там всем выдавали, а я от жадности попросил побольше.
– Так ты еще и жадина, Евгений Шатов!
– Еще какой!
– Это большой недостаток… – Вита осторожно поцеловала его в плечо.
– Я тебя люблю, Вита.
– Я знаю.
– Ты не понимаешь, – Шатов протянул руку к зеркалу и коснулся отражения ее лица, – я тебя люблю. И я хочу…
– Ты хочешь вымыться, Евгений Шатов, – решительно сказала Вита, – я тебе помогу.
– Помоги.
Шатов покачнулся, и Вита взяла его за руку.
– Все нормально, – сказал Шатов. – Или нет. Все не нормально, все великолепно. Все восхитительно. Все…
Он каждой клеточкой тела впитывал прохладу воды и нежность ее рук. Все остальное – чушь. Только эти руки. Только эти руки.
Он позволил себя вытереть и отвести в комнату.
– Ложись, Евгений Шатов.
– Я немного устал, – пожаловался Шатов, – я невероятно устал.
– Чем ты занимался все это время, Евгений Шатов?
– О, – чувствуя, что засыпает, улыбнулся Евгений Шатов, – я сражался с драконом.
– За сокровища?
– За жизнь прекрасной дамы.
– И кто же она?
– Она? – переспросил Шатов.
– Да, кто эта дама? Она красивая?
– Она… – Шатов напрягся.
Сказать Вите, что бесстрашный рыцарь сражался за ее жизнь? Сказать, какой опасности она подвергалась? Или свести все на шутку.
Теперь ему предстоит решать, рассказывать ей или нет. Рассказывать, что он убил…
Он все-таки убил.
И стал ли он убийцей после этого?
Шатов застонал от бессилия.
Он остался в тебе, сказала тень. Я вернусь, донеслось из тумана. Ты только моя тень, прошептал дракон.
Он останется во мне. Навсегда. В кошмарах. Или в душе? Или…
– Ты плачешь, Евгений Шатов, – тихо сказала Вита, – тебе больно?
– Нет. Мне…
Шатов сжал пальцы в кулаки. Он будет теперь жить, зная, что убил. Зная, что дракон коснулся его своим проклятьем. Зная, что и сам похож на дракона.
Это просто бред. Укол перестал действовать. Днем придет врач…
Я вернусь, сказал Дракон.
Он в тебе, сказала мертвая тень.
– Что с тобой, Женя? – прошептала Вита.
– Я видел дракона.
– Ты сражался с ним?
– Я… – Шатов хотел сказать, что убил дракона, что тварь подохла в затхлой жиже лесного болота, но слова не слушались. Звуки не желали располагаться таким образом.
– Не плачь, Женя, я прошу тебя, – слабым голосом попросила Вита, – мне страшно.
– Не бойся, Вита, – еле слышно сказал Шатов, – не бойся. Все будет хорошо. Теперь – все будет хорошо.
– Я знаю, – торопливо прошептала Вита.
– Я вчера заходил к тебе домой…
– Что там?
– Там хаос. Твои стеклянные фигурки… Они разбиты.
– Ко мне в дом ворвался дракон?
– Да… Нет… Забудь об этом. Нет ни каких драконов. Все это только игра моего болезненного воображения. И ничего больше. Дракона нет. И не было. И, самое главное, не будет. Слышишь, Вита?
