Михаил Зайцев - Рысь в капкане
Акела решил обмануть страх. Позволил панике захватить в плен его дух, разрешил ногам перебирать еще чаще, но изменил направление бега, побежал параллельно дороге, откуда взял старт его безумный марафон. Так он бежал, может быть, час, а может быть, и минуту. Счет времени для него утратил смысл. Все утратило смысл, кроме внутренней борьбы с самим собой.
Физическая усталость, боль в натруженных мышцах и задыхающееся от бешеного ритма сердце помогли Акеле совершить очередной обманный маневр. Он снова изменил направление бега и теперь с каждым шагом приближался к затерявшейся в лесу дороге, прочь от которой его гнал страх. Акела победил, обманул страх. И тогда мало-помалу страх начал сдавать позиции, а когда впереди поредели деревья и стала хорошо видна дорога, безумие отпустило, уступив место разумной осторожности.
Не добежав до дороги десяти метров, он упал на снег, растянулся под высоченной сосной и ждал, пока успокоится дыхание. Когда же он смог спокойно дышать, когда частота сокращений сердечной мышцы вернулась к обычной норме, он выщелкнул из рукоятки пистолета магазин, удостоверился, что осталось два патрона. Не богато. Но, как говорится, чем богаты, тем и рады.
Пистолетную рукоятку, скользкую от пота, он кое-как вытер о подкладку пальто. Лицо и руки вытирал более тщательно. Пытался почистить пальто и отказался от этой затеи. Шикарное пальто превратилось в бесформенную, грязную хламиду бомжа.
К дороге он подошел похожим на партизана-белобандита времен гражданской войны. Типичный буржуй после перестрелки с красноармейцами.
Он перепрыгнул придорожную канаву, с удовольствием прошелся по относительно ровной, лишенной лесной растительности земле, остановился на середине дороги между выбоинами от автомобильных колес и попробовал сориентироваться.
Если пойти назад (в ту сторону, откуда он прибежал), вскоре впереди покажутся выстроившиеся рядком автомобили. Или хотя бы один автомобиль. Трое предателей (он до сих пор пребывал в заблуждении, что его обстреливали Сокол, Беркут и Ворон) увести четыре машины никак не смогут. Зато они могли уехать на трех, а четвертую в этом варианте непременно сожгли или привели в негодность каким-либо иным способом. Следовательно, возвращаться бессмысленно. Надо идти вперед, к шоссе.
По пути к шоссе он строил планы, что делать и как жить дальше. Планов рождалось громадье, но ни одного путного. Он настолько погрузился в невеселые мысли, что не сразу заметил впереди по ходу своего движения знакомый силуэт «БМВ» пятьсот двадцать пятой модели. Машина была откровенно брошена метрах в сорока от выезда на асфальтовую дорогу. Напрашивались подозрения о возможной засаде, но почему-то интуитивно он почувствовал – засады нет. Как ни странно, грозовые тучи панического страха на этот раз не затмевали сознание, напротив – в душе вспыхнул огонек надежды.
Слон, принявший вчера утром мученическую смерть в пресловутой научно-исследовательской лаборатории, при жизни отличался преданностью начальнику и подозрительностью к подчиненным. Он-то придумал оборудовать весь автопарк Акелы скрытыми записывающими устройствами. В каждой машине прятался миниатюрный диктофон. Верный Слон постоянно был в курсе настроений и чаяний всех бойцов команды Акелы и прослыл среди них мужчиной проницательным и дьявольски осведомленным.
Акела втиснулся в салон, залез рукой под кресло водителя, щелкнул потайным рычажком. На ладонь выпрыгнула магнитофонная кассета. Он вставил ее в щель автомобильной магнитолы, секунду попридержал пальцем кнопку перемотки и надавил клавишу «пуск».
«Который час, Витя?» – раздался из колонок голос Раисы Сергеевны. Акела вздрогнул. Ему померещилось на короткое мгновение, что она сидит на заднем сиденье и произносит эту банальную, обыденную фразу, глядя ему в затылок.
«Без пяти три…» – ответили динамики голосом Скворцова.
Шелест одежды, щелчок автомобильного замка, скрип кресел, запись оборвалась…
Акела посмотрел на циферблат своих часов. Итак, машину бросили на дороге ровно пятьдесят пять минут назад.
Он отмотал кассету. Нашел начало записи и весь погрузился в слух. Слушал, мрачнея, и гладил пальцем головку ключа, торчащего из замка зажигания.
Все это походило на мистификацию. Но ему некогда было удивляться. К тому же если допустить, что все услышанное правда, то моментально исчезают все, абсолютно все вопросы, коих у Акелы накопилось великое множество.
Как только стало ясно, каковы дальнейшие планы парочки, он завел мотор. Конец разговора дослушивал, уже отматывая километры по шоссе. Появился хлипкий шанс добраться до дачи Вовы быстрее взбесившегося компьютерщика и этой сумасшедшей, называющей себя Рысью.
Искать закопанный где-то поблизости клад он не стал, хоть и подмывало. Кругом лес, проще иголку в стоге сена найти. Действительно, проще – достаточно сжечь сено дотла.
На дачу к ублюдку Вове он ехал второй раз. Первый раз был прошлым летом. Секретарь Вова тогда начинал строительство и по этому поводу устроил большой пикник на пленэре. Вовик пригласил всех мало-мальски значительных людей из их фирмы. Никто поначалу не пожелал принять приглашение, однако Евграфов решил почтить вниманием праздник укладки первого кирпича в фундамент будущей фазенды своего секретаря, и сопровождать его тут же увязались все званые и незваные сотрудники.
Примерно Акела представлял дорогу, помнил с прошлого года, но, миновав бензоколонку, остановился и сверил свои воспоминания с картой, хранившейся в памяти компьютера. Подстраховался он, как выяснилось, не зря, иначе на ближайшем разъезде свернул бы не в ту сторону. Дорогу после бензоколонки он почему-то запомнил плохо.
Перегнать Скворцова с Раисой Сергеевной очень хотелось, но он не особенно рассчитывал на удачу. Гораздо больше он рассчитывал на фактор неожиданности. К тому же под задним сиденьем спрятан «ПМ», снабженный лазерным целеуказателем, и две запасные обоймы к «макару». Так что с оружием проблем не будет. Хорошее оружие, помноженное на внезапность, плюс знание планов противной стороны позволяют надеяться на успех. Единственная настоящая проблема – успеть добраться до дачи (и убраться оттуда) раньше секретаря Вовы.
Вовик, безусловно, притащит с собой Евграфова, и с ними приедет рота бойцов из службы безопасности фирмы. Однако приедут они еще не скоро.
Мобильный телефон в кармане истерзанного пальто во время бега по пересеченной местности, к счастью, не пострадал. Акела позвонил на вахту, на проходную центрального офиса родной до вчерашнего вечера фирмы, представился клерком из отдела снабжения, посетовал, что никак не может прозвониться Владимиру Владимировичу, и поинтересовался, на месте ли секретарь. Вахтер сказал, что Владимир Владимирович не выходили. Звоните, мол, они у себя.
Он проехал «Уекино» и, прежде чем свернуть на бетонку, сбросил с себя потерявшее респектабельный вид пальто. Потом, переворошив бардачок, отыскал плоскую фляжку коньяку, прополоскал рот огненной жидкостью. Как сумел, причесался, оправил костюм. Пересчитал наличность, завалявшуюся в карманах (завалялось прилично – почти штука в баксах). Проделав все вышесказанное, он расслабился, закрыл глаза и с минуту внутренне настраивался, входил в роль подвыпившего, подгулявшего «нового русского», которому вдруг взбрело в голову завалиться на дачу к другому «новому русскому». Войдя в образ, он вывел машину на последний отрезок пути.
С охранником у шлагбаума Акела пообщался, как и надлежит общаться ухарю-купцу с половым в трактире. С наигранной лихостью, выдыхая винные пары, он спросил, а проехал ли уже в гости к другану Вовке мужик с побитой рожей Витька и баба евойная Райка? Охранник вежливо ответил: ждем-с. Тогда Акела, пьяно посмеиваясь, сунул охраннику пять сотенных «зеленых» и поведал, что хочет всю компашку разыграть. И Вовку, и Витьку, и Раиску. Желает устроить из своего визита сюрприз и просит охранника помочь, а именно: спрятать машину где поближе и ничегошеньки не говорить ни Витьке с Райкой, ни Вовке с друзьями. Даже если бы и захотел страж поселка проявить бдительность, он не смог бы – телефонная связь с хозяевами дачи у него была односторонняя. Кто ж сообщает мелкой челяди свои телефонные номера? Хозяева на то и хозяева, чтобы держать в кулаке поводок со строгим ошейником. И ничего не оставалось услужливому охраннику, кроме как подыграть заезжему гостю. Тем более что подозрений Акела не вызывал. Господин в курсе, кто должен приехать, выпимши, и одежка на ем дорогая, хотя барин и извалял ее в снегу по пьяному делу. Негоже барам перечить, можно и места лишиться, и по уху схлопотать. Да и пять сотен долларей под ногами не валяются.
«БМВ» спрятался за домишком охраны. И с дороги не видно, и присмотр обеспечен (впрочем, здесь-то кто на нее позарится?).
Дом Вовы Акела отыскал легко. Евграфов тогда, на пикнике, подарил Вовику бронзовый флюгер в виде петуха. Акела хорошо запомнил и сам флюгер, и шутки с подковырками по поводу графского подарка.
