Иван Стрельцов - Достанем врага везде!
— Сейчас выясним, что за дорогие гости…
Гости действительно оказались дорогими, Савченко аж присвистнул, увидев угломордые «Хаммеры», выкрашенные в песчаный цвет. Машины стали в дальнем конце порта у распахнутых ворот одного из ангаров. Видимо, секретную технику собирались спрятать среди гражданских грузов. Виктор сразу узнал передвижной командный центр американской армии, оснащенный самыми передовыми технологиями электронной разведки и космической связи. Над крышей одного из внедорожников Стрелок разглядел «паука» антиснайперской системы «Бумеранг». Уроки на главной базе офицерского отряда не прошли даром. Знание — великая сила.
Вездеходы плотным кольцом окружила команда Скорцени, направив на пассажиров стволы автоматов. Пассажиры, также довольно колоритные личности, облаченные в песчаный камуфляж без каких-либо знаков различия, в темных солнцезащитных очках, перетянутые брезентовыми сбруями, были вооружены пистолетами «Беретта» и автоматическими карабинами «Кольт-Коммандо» (укороченная модель армейской винтовки «М-16»). Они держали свое оружие вверх стволами, с непроницаемыми лицами перемалывая крепкими челюстями жевательную резинку. Но тем не менее не сводили настороженных взглядов с окруживших их спецназовцев.
После появления возле вездеходов морпехов из абордажной команды, один из которых был вооружен жуткого вида многоразовым гранатометом «Вампир», на лицах бравых вояк появилась растерянность. А сидевший в головной машине рядом с водителем старший выхватил из кармана корочку удостоверения личности офицера и, выскочив из салона внедорожника, что-то завопил, из чего неплохо владеющий английским Савченко понял:
— Я — полковник Джордж Мэйн, и все мои люди — подданные США. Эта техника, — американец указал на «Хаммеры» за его спиной, — собственность Пентагона. Ваши претензии будут приравнены к объявлению войны.
Монолог прозвучал коротко и жестко — наверное, сам Станиславский не смог бы сыграть убедительней, — но люди, стоявшие перед Джорджем, были куда проще мэтра современного театрального искусства, а потому грубы без меры.
Командир абордажной группы шагнул вперед и объявил просто и без пафоса, спокойным тоном:
— Во время боевых действий между двумя странами вооруженные люди без опознавательных знаков могут рассматриваться как диверсанты или бандиты, с которыми поступают по закону военного времени. Андестенд? — и, не видя со стороны американского гражданина понимания, морпех добавил: — Если бы ваши джи-ай поймали на границе Ирака и Кувейта вооруженную группу, которая объявила бы себя гражданами России, то с ними вообще бы не церемонились. Поэтому оружие на землю и руки за голову.
Это была прямая и явная угроза — законам войны не присущи милосердие и уговоры.
Джордж Мэйн хорошо понял сказанное, но в нем не угасало чувство превосходства представителя цивилизации перед неизвестно откуда взявшимся варваром.
И тогда вперед вышел Скорцени. Положив медведеобразные руки на автомат, который висел на груди, он заговорил на английском с великолепным техасским акцентом (все-таки на спецкурсах ГРУ умеют готовить специалистов) сочувствующе и проникновенно:
— Дружище, неужели ты торопишься на Арлингтон [29]? И готов подарить дяде Сэму свои ботинки и собачий жетон [30]? Смерть — это ведь навсегда.
Полковник Мэйн размышлял всего несколько секунд, потом отдал приказ своим людям:
— Всем выйти из машин и сдать оружие. Мы военнопленные.
Выдрессированные американские коммандос не посмели спорить со своим командиром. Одновременно распахнулись двери всех военных внедорожников, и на асфальт полетели пистолеты, автоматы и подсумки с патронами. Затем, затравленно озираясь по сторонам, янки послушно вскинули руки.
— И куда же это подевалось англо-саксонское высокомерие? — с усмешкой спросил у Виктора командир абордажной команды.
Все собравшиеся вокруг захваченных вездеходов искренне считали, что сдача оружия супостатом является плодом умения вести переговоры — и никому, ни фрогменам, ни морякам с «Забияки» не могло прийти в голову, что причиной беспрекословного послушания янки был припаянный к автоматному магазину Скорцени Железный крест…
И, как говорится, на самом интересном месте у Виктора вновь ожила рация внутренней связи.
— Стрелок, к нам снова гости. Много гостей, — доложил наблюдатель внешнего периметра. — Половина на танках.
— Понял, идем встречать, — буркнул Савченко; он уже сообразил, что «прогулка по парку» закончилась и сейчас начинается настоящая боевая работа, к которой их готовили. Теперь от него как от старшего зависели жизни подчиненных ему бойцов. Он посмотрел на своего заместителя и сказал: — Скорцени, позаботься об интуристах, а мы пойдем пообщаемся с новоприбывшими.
Диверсанты и моряки с «Забияки» почти бегом бросились в сторону главных ворот порта. Только одного из пулеметчиков, круглолицего могучего бурята, успел остановить Скорцени — все-таки в одиночку против целой команды матерых рейнджеров управиться сложно.
— Камрады, туда, — диверсант качнул стволом своего автомата в направлении тупика, образовавшегося между кирпичной стеной древнего склада, с боков сжатого рифленым железом новых ангаров. Американцы понуро проследовали в указанном направлении. В их движениях не чувствовалось ни агрессии, ни испуга, но такое напускное послушание могло быть и уловкой, поэтому конвоирующий их пулеметчик не убирал указательный палец с гашетки своего «Печенега».
— Вот здесь вы переждете смутное время, — когда «джи-ай» вошли в тупик, сообщил им Скорцени. Потом обратился к морскому пехотинцу: — Ты присматривай за ними, землячок, и действуй соответственно закону военного времени. Короче, шаг влево, шаг вправо, прыжок на месте является провокацией…
— Моя твоя не понимает, твоя бежит — моя стреляет, — явно дурачась, ответил пулеметчик и засмеялся, обнажив крепкие белые зубы. А и без того узкие глаза превратились в две щелочки.
— Правильно мыслишь, земеля, — диверсант одобрительно похлопал пехотинца по плечу и бросился догонять своих…
Бронеколонна, ворвавшаяся на территорию порта, была внушительной. Во главе двигались четыре танка «Т-72», облепленные квадратами динамической защиты, как коровы слепнями. За танками тащились БТРы, совсем новые, с еще не успевшей выгореть на солнце краской; броневики густо облепили грузинские солдаты.
— Их не меньше двух рот, — быстро прикинул командир абордажной команды. — Как бы они нас не смяли. — Это не был испуг или малодушие, а трезвый расчет опытного бойца, просчитывающего соотношение сил и возможные варианты развития событий.
— Могут, — согласился Стрелок, — если мы не подойдем к этому вопросу технически. Главное — не дать им разбрестись по всей территории базы.
— Да они сами не особо горят желанием отходить друг от друга, — презрительно скривился находившийся рядом Скорцени.
— Тогда сделаем так… — Виктор уже воочию видел картину предстоящего боя.
Засаду они организовали по всем правилам современной тактики, включив в огневую мощь вооружение двух штурмовых групп и вставшего на рейде «Забияки».
Когда колонна наконец целиком втянулась на территорию порта, с крыши портоуправления грянул выстрел гранатомета. Реактивная граната «Вампир», оснащенная боевой тандемной частью, врезалась в борт замыкающего броневика. Мощный взрыв буквально разорвал пополам боевую машину, разбрасывая в разные стороны кровавые ошметки экипажа и десантников. Пылающие обломки надежно закупорили возможность к отступлению.
Бронеколонна в ужасе замерла, как гигантская змея, недоумевающая, кто посмел наступить ей на хвост. Чуть позже башни танков с длинными хоботами пушек задергались и стали разворачиваться в сторону, откуда прозвучал выстрел…
Морской пехотинец, с комфортом разместившийся в кабине портового крана, установил на открытом окне продолговатую коробку портативного лазерного целеуказателя. Прижавшись к резиновому наглазнику, боец навел прибор на башенный люк головного танка — это была самая уязвимая точка боевой машины.
В следующую секунду со стороны моря был совершен выстрел с носового орудия «Забияки», затем донеся свист летящего снаряда, и тут же на башне головного вспыхнул алый куст взрыва. Следом — другой взрыв, куда более мощный. От сдетонировавших боеприпасов «Т-72» разворотило, как баллончик из-под аэрозоля, брошенный в костер; наружу выглядывали лишь острые лепестки выгнутой брони, над которыми бушевало пламя.
Вторгшаяся в порт бронеколонна теперь была наглухо закупорена, а дальше началось элементарное и беспощадное избиение.
Очередной снаряд с фрегата разворотил моторный отсек второго танка, экипаж которого не успел выбраться наружу. Танк запылал, как сухие дрова, выбросив вверх густой смолянистый дым. Шансов уцелеть у бронетехники не было ни единого, моряки работали по ней высокоточным оружием. Стомиллиметровый морской снаряд «Китолов-М», оснащенный лазерной головкой наведения, раз за разом точно ложился в те места, что указывал оператор целеуказателя.
