Михаил Серегин - Приговор воров
Петя покривился, однако достал из заднего кармана брюк пачку сигарет и зажигалку – швырнул все это на пол. Щукин усмехнулся и с удовольствием закурил. Уверенность в себе с каждой затяжкой возвращалась к нему.
– Уж коли я в такое незавидное положение попал, – проговорил Николай, – так придется тебе полный расклад выдать.
– Не слушай ты его, – посоветовал Филин. – Опять нагородит с три короба и сбежит. А ты в дураках останешься.
– Отвали, – огрызнулся Петя. – Не маленький я, понимаю, что к чему. Если этот урод прав и во всем этом деле сходняк круто замешан, да причем так, что я этого не знаю, – тогда надо хоть выслушать.
– Слушай, – согласился Щукин. – Тем более все, что я говорю, не так трудно и проверить.
– Давай, – разрешил Петя Злой. – Выкладывай!
– Значит, так, – заговорил Щукин. – О том, что я у тебя есть или был, сходняк по-любому узнает. Шила в мешке не утаишь. Меня ведь все твои братки видели, да и Лом этот тоже. Так ведь?
– Ну, так, – скрипнув зубами, ответил Петя.
– Едем дальше. – Щукин глубоко затянулся, выпустил синий дым к потолку и удобнее сел на полу, обхватив руками колени. – Едем дальше, – повторил он. – Ты думаешь, что сходняк помешает тебе прикончить меня. А как только воры узнают, что я в городе, мне тут же поднесут корону Седого: на блюдечке с голубой каемочкой. Так?
На это Петя ничего не сказал. Филин ответил за него:
– Получается, так.
– А вот и нет, – усмехнулся Щукин. – Я с вами, раз уж такое дело, буду предельно откровенен. На сходняке положили – меня завалить. Как только я в городе появлюсь. А власть Седого – это только приманка для меня. Понимаете?
Щукин замолчал, давая Пете и Филину время, чтобы они переварили свалившуюся на них информацию. Несколько минут Петя молчал, потом повернулся к Филину и полувопросительно проговорил:
– Врет?
– Врет, наверное, – ответил Филин. – Не может такого быть. Хотя… Вполне правдоподобно.
– Вру? – казалось, Щукин ждал этого. – Тогда можете проверить. Посадите в машину человечка и пошлите его к одному из коронованных. Желательно повлиятельней вора выбрать.
– К Сапронову? – полушепотом произнес Филин, глядя на Петю.
Тот пожал плечами.
– И предварительно позвоните. Скажите, что Щукин объявился и уже едет за своими правами на престол. Посмотрите, что будет.
Щукин старался казаться невозмутимым, но внутри у него все сжималось. А что, если воры поведут себя иначе, чем он рассчитывает? Или что будет, если выяснится, что Студент соврал? Ну, напутал что-то…
– И зачем это все? – поинтересовался Петя.
– Увидишь, – загадочно ответил Щукин.
Он сам был далеко не уверен в удачном исходе своей задумки, построенной на предположении. А что ему оставалось делать, когда он в таком отчаянном положении находился? Цепляться за первую попавшуюся соломинку.
– Ладно, – вздохнул Петя, – посмотрим. Если все, что ты говоришь, правда…
Договаривать он не стал, просто вынул телефон из кармана и отдал соответствующие распоряжения. Потом подумал, набрал другой номер и скомандовал:
– Степа? Давай, за ним следуй.
Отдав приказы по телефону, Петя прокомментировал свои действия:
– Никогда бы ничего подобного не сделал, если бы не убедился в том, что ты действительно был там – в подвале деда Паганини. Вполне вероятно, что и бумажка у тебя. Парень ты ушлый. Мог всех обогнать и бумажку унести. Ладно… Что ты там еще проквакать хотел?
– Много чего, – сказал Щукин, раздумывая, не попросить ли еще сигаретку? Или столь частое курение могут счесть признаком волнения? А, к черту!
– Дай-ка еще покурить, – попросил Щукин.
Петя снова бросил на пол пачку сигарет и уже не поднимал ее.
– Теперь следующее, – продолжал Николай, закурив. – Про то, что я у тебя, а бумажка у меня, это всем станет известно – будь уверен.
– Ты это уже говорил, – мрачно обронил Петя.
– Я это повторяю, – внушительно заметил Щукин, – чтобы ты уяснил.
– По-моему, он слишком разговорился, – встрял Филин, перебив Щукина. – Надо бы ему укорот дать. Врезать пару разиков. Позвать кого, а?
– Не надо, – сказал Петя. – Разберемся. Ну, чего там еще у тебя?
И тут Щукин понял, что с самого начала взял нужный тон. Уверенный и деловой. Ведь Петя мечтает занять место Седого. Когда он считал, что сходняк играет на руку Щукину, его очень заботила возможная расплата за предательство, если он убьет Щукина.
«И Седого завалил именно он, – неожиданно твердо решил Николай. – Он, педерастина, больше некому. Ведь и яд я нашел в его столе. В том самом столе, который когда-то принадлежал Седому. Да, Петя, как только пошли распространяемые коронованными ворами слухи о том, что корона Седого достанется мне, уговаривал Седого передумать. А Седой, ободренный лживым согласием сходняка, не поддавался. И Петя в порыве злобы убил его. Именно Петя. И все так легко сошло ему с рук, потому что смерть Седого была ворам выгодна. Ну, сволочи… А теперь, когда он понял, что может стать наследником Седого вполне законно, да еще и упрочить свое положение, найдя записку безвестно сгинувшего журналиста, – он пойдет на все. Даже на то, чтобы временно сохранить мне жизнь».
– Короче говоря, я предлагаю сделку, – снова заговорил Щукин. – Я отдаю тебе записку, а ты отпускаешь меня на свободу. Чего тут думать? – заторопился он. – У тебя сразу появятся дела, потому что ты станешь тем, кем был Седой, а мне придется уносить свою задницу. Ведь если меня сходняк приговорил – это серьезно.
– Да, – повторил Филин и посмотрел на Петю, – это очень серьезно.
– Ну, насколько это серьезно, еще неизвестно, – криво усмехнулся Петя.
И тут в его кармане зазвонил сотовый телефон.
* * *– Да? – осторожно поднеся телефон к уху, выговорил Петя. – Ага… Позвонили Сапронову и предупредили? Вот и хорошо. Что-о?
Петя раскрыл рот. Глаза его округлились. Он помотал головой и, не слушая, что еще ему скажет звонивший, сложил телефон и сунул его в карман.
– Ни хрена себе, – пробормотал он.
У Щукина вдруг перехватило дыхание.
– Что? – поинтересовался Филин. – Что случилось? Кто звонил?
– Степа звонил, – объявил Петя, повернувшись к Филину. – Тот, которому я приказал следовать за машиной, в которой якобы едет Щукин.
– Так что? – торопил Филин. – Что он сказал?
– А то, что машина та даже до города не доехала.
– В смысле? – не понял Филин.
– В прямом! – рявкнул Петя. – Бомбанули ее из гранатомета – вот что! Ни машины теперь, ни братка моего нет. Менты уже понаехали.
Щукин облегченно вздохнул. Кажется, ни Петя Злой, ни Филин этого не заметили.
– Так это же нам на руку! – рассмеялся вдруг Филин. – Сапронов теперь уверен, что от Щукина избавился. Все шито-крыто. Он своими руками его завалил. А то, что записка была у Щукина – так это теперь их проблемы. Мы же всего расклада не знали! Короче – Щукина можно безбоязненно кончать! Вот так! Это он своими руками себе смертный приговор подписал. Вот дурак-то!
– И правда! – легко и весело улыбнулся Петя и снова достал свой пистолет.
У Николая внутри все похолодело.
«Черт возьми! – пронеслось в его голове. – Вот что значит – наобум действовать. Не имея четко разработанного плана. Теперь мне хана. Филин, сука, оказался догадливее, чем я… Но не может же быть, что нет теперь никакого выхода! Думай, Коля, думай!..»
– Молись, Коля, молись! – проговорил Петя и передернул затвор пистолета. – Ты в бога веруешь?
– Верую, – отговорился Щукин, лихорадочно размышляя.
– Тогда молись, – сказал Петя и посмотрел на свои наручные часы. – Даю тебе ровно одну минуту. Можешь вместо молитвы выкурить еще одну сигарету.
Рука Николая потянулась было к сигаретной пачке, но он вдруг замер.
«Есть выход! – осенило его. – Есть!»
– Менты, говоришь, понаехали, – сказал он, усмехаясь бледными губами, будто давно учел и этот пункт в своем плане. – Так менты рано или поздно разберутся – кто был в той машине. Неужели непонятно? Отпечатки пальцев…
– Так там же сгорело все, – не так, впрочем, уверенно проговорил Филин. – Какие уж отпечатки.
– Слепки зубов, – торжествуя, сказал Щукин.
Филин примолк. Они с Петей озадаченно переглянулись.
– А что же вы думаете? – добавил еще Щукин. – Я все учел.
– Ладно, – проговорил Петя. – Подумаем мы над твоим положением. Пошли, Филя, ко мне наверх, надо посоветоваться.
И они ушли, громыхнув тяжелым запором на металлической двери.
Оставшись один, Щукин рассеянно вытянул сигарету из пачки и снова закурил.
«Пока живой, – подумал он, – а вот как дальше будет? Эта записка, несомненно, отличный козырь. Но ведь, когда я ее использую, никаких козырей в моей колоде не останется. А без козырей я играть не привык. Кто играет без козырей – тот почти наверняка проигрывает. Если, конечно, не вмешается какой-нибудь случай. Судьба, так сказать. Но ко мне судьба уже повернулась одним местом. Так что нужно соображать, как сходняк обмануть. Петя-то что, он ничего не решает. А вот выбраться сухим из воды, когда тебя воровской сходняк приговорил к смерти – дело трудное. Почти невозможное. Почти…»
