Михаил Серегин - Черноморский Клондайк
Он буравил ненавидящим взглядом обтянутые камуфляжем спины бандитов, словно мог прожечь в них дыру. Только угрюмые захватчики никак не реагировали на эти горящие взоры.
Привал был коротким и молчаливым. Он ничего не прояснил в участи Иннокентия, Галины и Юрки.
Они долго шли по горному склону, пока не вышли к узкому ущелью, через которое вел старинный навесной мост. Вершина соседней скалистой горы терялась в облаках. Склон опоясывала каменистая дорога. Солнце выбелило камни, и те пыльно белели, похожие на обыкновенную щебенку. А сам склон, по которому взбирались редкие сосны, отливал свинцовой серостью. Напоминавшие рифленые створки уступы сросшимися бивнями гигантских мамонтов вырастали из глубокой щели. Здесь склоны не просто росли, а вершины возвышались. Окружающие горы сдвигались, как стены первобытной темницы, завораживающе пялясь в забредающих сюда людей маячившими внизу каньонами.
Перейдя мост, банда с пленниками вышла на вьющуюся по склону дорогу.
Следующие полчаса, точно слетевший в разверстую бездну камень, бесследно растворились в солнечной крошке. Монотонный путь отдавался в затылке болью, вызывал сонливость. Но бандиты, видимо, привыкли время от времени совершать такие однообразные переходы. Они все так же с унылым упорством шествовали по дороге, и только когда добрели до поворота, за которым дорога неожиданно превратилась в тропку, перестроили свои ряды. Теперь они шли гуськом. Иннокентий видел впереди себя плечистую фигуру бандита со шрамом и то и дело мелькающий затылок Галины.
Слева почти отвесно поднималась серая стена, справа гулкой синевой воздуха манила бездонная пропасть.
«Вот и вся романтика», – с горечью подумал Иннокентий.
Постепенно дорога расширилась, а вскоре пошла вниз. В уютной лунке, образованной сходящимися склонами гор, лежало небольшое село. За ним серебрилось озеро, похожее на ленивого карася. Над его чешуйчатой поверхностью завороженно дремала ольха. Над красными и белыми домами, оплетенными плющом и виноградом, росли развесистые буки и дубы, рвались в небо темные стрелы кипарисов. Вверх по склону бежали виноградники.
Вечернее солнце, все еще горячее и буйное, окрашивало конусообразную крышу церкви в тусклую медь.
Казалось, до села рукой подать. Но путь до него занял не меньше двух часов. Так что когда банда вступила в его пределы, округу уже поливали фиалковые сумерки. Они вот-вот должны были оборваться в черную южную ночь, пока же цвели на порыжевшей терракоте крыш, янтарными змейками вплетались в оплетающий веранды и стены плющ, придавали озеру студенистую плотность и ртутный блеск.
В представлении Иннокентия кавказское село, тем более затерянное в горах, было чем-то однородно-глухим, пасторально-идилличным, волшебно избежавшим издержек цивилизации в виде социального неравенства, ненависти и зависти, блуда и мятежей. Но его взгляды претерпели резкую перемену, едва он очутился среди стен такого вот образчика патриархальной старины.
И хотя почти все дома, несмотря на размеры, были двухэтажными, с верандами, с двориками, однако и сюда, в этот богом забытый уголок, просочилось неравенство.
Их вели по витым улочкам, полным звуками затихающего дня. В одном дворе устало цокала наковальня, из другого долетало сонное блеяние баранов, в третьем раздавался отчетливый костяной стук – мужчины играли в нарды.
Сквозь сетку рабицу проглядывали темные силуэты игроков, сидящих на террасе, под густой зеленью виноградных лоз.
– Заза, Каха! – приветствовал Ираклий игроков.
Те отозвались зычными возгласами. Видимо, вооруженные бандиты ни у кого здесь не вызывали не то что страха – удивления! На скамеечке сидели три колоритных старикана – в бурках и сванских шапочках.
На ногах – чорохи. Двое из них облокачивались на толстые палки с испещренными узорами набалдашниками. Ираклий почтительно поздоровался с ними. Они же, зорко следя за проходящей колонной, ответили ему равнодушно и сдержанно и даже не полюбопытствовали, что это за новых людей привел Ираклий.
На вторых этажах, в сводчатых нишах, оплетенных виноградом, мелькало порой внимательное женское лицо, но не более того. Вооруженные бандиты, очевидно, считались здесь мирными трудягами, возвращавшимися домой после напряженного дня.
Навстречу им попались два узкоплечих мальчишки. Они весело спускались с пригорка, о чем-то переговариваясь между собой. Один из них что-то совсем уж по-родственному сказал Ираклию, другой засмеялся в ответ на шутливое замечание косого бандита.
Вот она, идиллия! – мелькнуло в возмущенном мозгу Иннокентия.
Деревенский гул вбирало в себя спокойное, быстро чернеющее небо. Иннокентий ничего не понимал. Люди были здесь похожи на скалы и деревья – сонное спокойствие и полное отсутствие интереса! Ему чудилось, что все это происходит во сне. Там иногда бежишь и не можешь убежать, говоришь, а тебя никто не слышит, вопишь, а все только удивленно улыбаются.
Дом, куда привели пленников, находился на пригорке. Подобно замку возвышался он над селом. С другого конца деревни вровень с домом высилась церковь. Кованые ворота распахнулись перед бойцами, словно их ждали.
Навстречу вновь прибывшим вышел неказистый пухлый грузин.
– Здравствуй, Дато, – улыбнулся ему Ираклий.
Дато медленно поклонился и пропустил гостей в дом. Двор поразил Иннокентия своими размерами и романтической запущенностью. Из-за стен дома поднимались кипарисы, чуть поодаль, вплотную придвинувшись к высокому забору, рос эвкалипт. Обморочно сладкий запах жарящегося на мангале мяса обжег гортань. В увитой плющом беседке суетились женщины.
Бойцы рассредоточились по саду. Кто-то пошел к беседке, кто-то сел за стол под старыми грушами, кто-то расположился на скамейке возле дома.
– В сарай, – скомандовал Ираклий косому парню в платке.
Он кивнул на пленников. Косой, прихватив с собой парня со шрамом, повел пленников к сараю. К Ираклию, от которого не отходил низенький грузин, вышла облаченная в черное платье женщина. В сумерках Иннокентий лишь заметил, как неодобрительно сверкнули ее глубоко посаженные глаза и застыл в судорожной улыбке тонкий рот.
Как только задвинулся тяжелый засов, Иннокентий обнял Галину.
Ту била дрожь, а теперь еще ее тело раздирали на части долго сдерживаемые рыдания, которые, прорвавшись наружу, заставили Иннокентия еще плотнее стиснуть руки.
– Успокойся…
Юрка опустился на солому. В сарае пахло бараньими шкурами, сыром и эвкалиптовой настойкой. В крохотную амбразуру под самым потолком падал тусклый лунный свет. Робкой зеленоватой полосой спускался он к полу. Юрка прислонился спиной к деревянной стене и закрыл глаза.
В голове шумело, от разочарования саднило затылок.
– Это еще не конец, – услышал он делано спокойный голос Иннокентия.
«Чушь», – с горечью подумал Юрка.
ГЛАВА 26
Мигающая точка на экране дисплея пробудилась с раннего утра.
Хазар не спал, его мучила бессонница. Он сидел на юте, где ласковый ветерок обдувал его лысый череп, лакал коньяк и следил за перемещениями своих подопечных. Какую все-таки люди придумали умную штуковину! Ты сидишь в нескольких километрах от берега (а мог бы еще дальше) и спокойненько наблюдаешь за происходящим от тебя на таком большом расстоянии. Как все-таки правильно, что он связался с ментами. Нет, не продался, конечно, просто решил с ними немного поиграть. Все они у него в руках. Пляшут под его дудку. Ну, не все, конечно, но до этого недалеко. Как только он накопает компру на Пенька, запляшут они у него! Хазар улыбнулся и сделал малюсенький глоток коньяка. Положил на язык тонкий ломтик лимона с сахарной пудрой и кофе. Замечательно!
Точка на дисплее неожиданно метнулась куда-то к западу. Что, они решили изменить направление? Хазар уставился в дисплей. Даже рюмку с коньяком, которую грел в руках, поставил на стол. Точка на какое-то время замерла на одном месте, потом медленно двинулась в обратном направлении.
«Ничего не понимаю», – Хазар помотал головой.
Что-то ищут? Может, уже нашли? Это было бы замечательно. Тогда нужно готовить команду быстрого реагирования. Во главе с Лехой.
Или лучше отправиться самому? Уж он-то не позволит этому Черкесу с собой шутить! Хотя тот даже и не догадывается, что он следит за всем со своего наблюдательного пункта.
Педераст хренов! Думает, никто не догадывается о его пристрастии к мальчикам! Ха-ха!
Он оглядел спокойный горизонт, слегка затянутый розовыми облаками, и снова опустил взгляд на дисплей. Мигающая точка находилась в районе обозначенного на карте ущелья. Туда ведь не так просто пробраться.
Точка двигалась еще некоторое время, следуя за изгибами ущелья, а потом замерла на одном месте.
Прошел час, потом еще один, а точка оставалась на прежнем месте. Хазару это очень не понравилось. Не могли они вернуться назад после ночевки и устроить новый привал. Суки! И как назло, он не может все проверить на месте из-за этого Черкеса. Собственно, что ему Черкес?!
