Олег Красин - Странники
Вопросов Саид задавал. Однако через несколько дней, он спросил на хорошем русском языке у Бердюгина:
— А как все-таки вас зовут по-настоящему, Сергей Васильевич?
— Так и зовут, как написано в удостоверении — ответил Бердюгин.
— Вы мне врете, как говорится, за лоха держите.
— Почему?
— Я знаю вашу систему, мне уже встречались ваши коллеги. Вообще у меня немного времени на разговоры. Два человека, два сотрудника ФСБ нам в живых не нужны. Так, что выбирайте!
— Предлагаете мне предать своих? Думаете, мы все продаемся?
Саид поморщился.
— Громкие фразы: предательство, продажность. По большому счету эти вещи мало значат в вашей жизни. Вы что, не видите, что делается в России? На каждом шагу, начиная сверху, эти два качества преобладают. Как считаете, смогли бы мы так быстро захватить Грозный, если бы не помощь ваших политиков и военных? Ответ вы сами знаете.
— Есть отдельные твари, но мы с ними разберемся!
— Ваше рвение похвально. Но эти явления не единичные, как вы думаете, а массовые.
— Вы меня не уговорите, да и друга моего тоже.
Саид улыбнулся, но ничего не сказал.
На следующий день к ним в подвал спустился Руслан. В руке он держал два пистолета Макарова.
— Вот вам два ствола — сказал он, — в каждом по одному патрону. Кто выстрелит первым, тот останется жив. Время у вас до вечера.
Он оставил пистолеты на полу и поднялся по лестнице из подвала.
Егоров по очереди взял пистолеты, проверил наличие патронов. Бандит не соврал — в каждом было по одному, загнанному в патронник. Тогда Егоров посмотрел на Бердюгина.
— Вот суки! Что будем делать, Женя?
— Не знаю…
Бердюгин сел на корточки, обхватил голову руками.
— А может, завалим двух духов напоследок? — предложил Виктор.
— А нас потом как баранов освежуют, а шкуры повесят на солнышке? Нет, должен быть другой выход.
— Его нет, я тебе говорю! Или просто застрелиться…
Застрелиться сейчас, после всего, через что они прошли, после того, как выжили в кровавой бойне?
Бердюгину вдруг стало жалко самого себя. Почему их не меняют на боевиков? Ведь есть же обмен. Он слышал, как из соседнего подвала недавно несколько солдат-мотострелков обменяли в районе Ханкалы. Зачем они нужны этому Саиду? Если только не предположить, что Саид связан с разведкой, но от такого предположения все равно не легче. Умирать не хотелось ни при каких раскладах.
Он поднялся, медленно подошел к лежащим на полу пистолетам, взял в руки один, другой отдал Егорову.
— Что ты решил, Женя? Стреляемся? — спросил Егоров и в его голосе Бердюгин услышал безысходность.
Вместо ответа он отошел в другой угол подвала, повернулся к своему другу и поднял пистолет.
— Ты чего? — не понял Виктор, — ты чего делаешь?
— Извини, Витя. Давай будем стрелять.
— Ты хочешь?.. Сделать то, что хотят от нас духи? Я не буду в тебя стрелять!
— Как хочешь — устало ответил Бердюгин.
Он поднял пистолет, прицелился, но нажать на спусковой крючок не мог. Бледное лицо Егорова стояло у него перед глазами, расплывалось в полутемном подвале на фоне серых стен. Рука Бердюгина задрожала.
Тогда Егоров начал медленно поднимать свой пистолет. Что-то было в его глазах. Что-то такое, чего Бердюгин понять не мог: то ли жалость к нему, то ли прощение, то ли еще что-то. Вдруг, словно решив для себя сложную проблему, Виктор быстро поднял пистолет к виску и выстрелил.
«Нет!» — хотел крикнуть Бердюгин — «Стой! Не надо!». Но тело Егорова уже лежало перед ним на полу без признаков жизни. Бердюгину почему-то вдруг вспомнились его дочки, которых он показывал на фотографии, как сам он сватал старшую за своего сына. Сердце его болезненно сжалось, он сполз на бетонный пол.
В это время дверь в подвал открылась, и вошли чеченцы вместе с Саидом. Из безвольных рук Бердюгина забрали оружие.
— Ну вот, Сергей Васильевич или… Евгений? — сказал спокойно Саид — теперь будем разговаривать.
г. Москва, Департамент защиты конституционного строя и борьбы с терроризмом, Управление по борьбе с терроризмом ФСБ России, 27 апреля, 10.19.В кабинет генерал-лейтенанта Васильева его заместитель Новиков пришел после бессонной ночи, которую он провел на Казанском вокзале в ожидании курьера чеченцев.
Он успел съездить домой, принять душ, побриться, но красные глаза и бледное лицо выдавали, то общее утомление организма, которое никак не скроешь, применяя разные бодрящие средства. Да и возраст уже не тот. Раньше, в молодости хватало два-три часа, чтобы вздремнуть где-нибудь на стульях в кабинете и все, он уже свеж и бодр. А сейчас… Как никак, почти пятьдесят — скоро на пенсию. Правда, уходить не хотелось. Сил еще много, накоплен большой опыт и он думал, что еще сможет принести пользу на своем месте.
Новиков всегда жил без оглядки, торопился получать новые впечатления, насыщать ими свою жизнь. Года оставлялись за спиной без особых сожалений. Но вдруг — пятьдесят! Это в какой-то степени стало для него неожиданностью, и он внезапно осознал, что в пятьдесят лет оставшаяся жизнь кажется маленьким островом, который можно пройти очень быстро. Поэтому стоит невольно замедлить шаг.
Новиков опустился в кресло в кабинете Васильева, машинально потер веки. Заметив его состояние, Васильев попросил секретаря принести чашку кофе.
— Виктор Евгеньевич, что там с курьером? — поинтересовался он.
— Курьера мы повели прямо от вагона на Казанском вокзале. Он взял такси и поехал на Таганку, там есть торговый центр.
— Какой?
— Так и называется — «Таганский». Несмотря на раннее время, его видимо, ждали. Курьер прошел внутрь и больше не выходил. Сейчас ребята из наружки устроили там два передвижных поста — сидят в машинах. Все выходы из этого центра под контролем — Новиков прервался и отхлебнул горячий кофе из чашки, который принесла секретарь Таня, — Сан Саныч, я всё думаю, стоило ли нам его задерживать или нет?
— А что бы это дало? — Васильев в сомнении наморщил лоб и снял очки, которые надел перед этим, чтобы читать документы.
— Мы могли бы перехватить видеокассету, уточнить обстоятельства убийства «странников» в Нижнем Новгороде. Потом, допросить курьера, узнать к кому он ехал.
— Обстоятельства убийства? Они нам и так более-менее известны. Вряд ли там нечто такое, что для нас в новинку. Все экспертизы проведены — генерал показал рукой на документы, лежавшие перед ним на столе, — воссозданы почти все действия группы по минутам. А допрос? Допрос мог ничего и не дать, если нам бы попался фанатик-ваххабит. Мы оборвали бы ниточку, потеряли бы след. Вы не согласны?
— Пожалуй, это правда! — Новиков снова потер веки — будем продолжать наблюдение.
— Да! Продолжайте! Нам обязательно надо выйти на того человека, к которому он ехал. Это главное! Кстати, слышали о Забелине?
— Мне уже сказали — какой молодец! Попасть в такую ситуацию, прямо скажем, безвыходную и справиться. Это не каждому дано.
— Согласен! — Сан Саныч с довольным выражением лица, протер замшевым лоскутком линзы очков, — я уже доложил наверх, Угрюмову. Надо представить Забелина к награде, думаю, одной из высших. Он проявил решимость и мужество, не растерялся.
— Детали известны?
Новиков не случайно задал этот вопрос. Даже участвуя в операции, будучи осведомлен об общем её ходе, он не был до конца посвящен во все тонкости, эпизоды, особенно, связанные с привлечением сотрудников других Департаментов. Поиск предателя в собственных рядах дело сложное и кропотливое. Чем меньше людей знает о подозрениях, тем вернее результат. Таковы незыблемые правила контрразведки.
— Шалашов и Горский задержали их агента Третьякову — сообщил Васильев, — она пыталась установить радиомаркер, чтобы навести пассажирский самолет на предполагаемое хранилище с отработанным топливом…
— Которое на самом деле было в другом месте?
— Вот именно. Классическое отвлечение на негодный объект. Но противник тоже действовал нестандартно. Бердюгин заманил Забелина в аэропорт, чтобы прикрыть себя, навести, так сказать, тень на плетень. И, в общем-то, на каком-то этапе ему это удалось. После его доклада о захвате самолета у нас даже возникли серьезные сомнения в честности Забелина. А что прикажешь делать? — Васильев с огорчением развел руками — и на старушку бывает прорушка! Но было одно «но», которое помогло нам установить истину. О предполагаемом хранилище ядерных отходов знал только Бердюгин. Забелину об этом не говорили.
— А потому он и не мог нацелить самолет на АЭС?
— Совершенно верно! Но мы не знали, как он справится с этой ситуацией. Один, против группы вооруженных профессионалов — это непросто. Свободы маневра нет, к тому же еще и пассажиры, их жизнь в опасности.
— Да, сильно не разбежишься! — с пониманием отметил Новиков.