Три кварка (из 2012 в 1982) - Тимофеев Владимир

– Типа, боярышник, виски протирать? – прикинулся я шлангом, глядя на пузырек.

– Ха! Боярышник, – хохотнул Иваныч. – Эвкалиптовая настойка. Нюхнешь разок, примешь пару капель на грудь, делирию как и не было.

– Кому не было?

– Не кому, а чего. Белочку, говорю, снимает зараз, проверяли уже.

– А-а-а…

– Вот те и а-а-а. Это тебе не нашатырку ноздрями хлебать, – Иваныч поднял вверх указательный палец. – Это, брат… наука.

Дядя Коля убежал в прорабку, а мы принялись за работу. Тупую и совершенно не «творческую». Требовалось добрать и выровнять по колышкам грунт в тех местах, где предполагался монтаж фундаментов – сборных железобетонных «стаканов» под будущие колонны пристройки. Трудиться приходилось в поте лица. Глинистый грунт ссохся до состояния каменной корки, а на всю бригаду у нас имелось всего три «штыка». Остальные лопаты были обычными, изрядно «поюзанными» БСЛ  [53]. Одна радость, что до обеда оставался всего час с небольшим. О том, что будет после обеда, мы пока что не думали. Просто копали. Вгрызались в землю, надеясь, что не навсегда.

Надежды наши не оказались напрасными. Уже минут через сорок раскопки были прерваны появлением мастера. Спустившийся в котлован Петрович благоухал ароматами австралийских лесов и выглядел очень довольным. Сопровождающий его дядя Коля ухмылялся и демонстрировал нам большой палец, мол, все о’кей.

– А ну, граждане студенты, давайте-ка все ко мне, – зычно скомандовал мастер, уперев руки в бока. – Будете сейчас слушать лекцию по охране труда и технике безопасности.

Побросав лопаты, мы сгрудились вокруг Петровича.

– Итак, что вы знаете о стройке, товарищи? – задал он риторический вопрос, по-хозяйски оглядывая «аудиторию». – Думаете, что если когда-нибудь обои дома поклеили или гвоздь в доску вколотили, так вы уже и строители? Нет, товарищи студенты. Никакие вы не строители. Настоящими строителями вы станете лишь когда поймаете головой свой первый кирпич. Или кусок шифера, кому как повезет.

– А если голову насквозь пробьет? – резонно поинтересовался Рома Гребенников, будущий командир нашего строяка.

– Во-от. Я ждал этого вопроса, – довольно произнес мастер. – Вопрос правильный и, главное, своевременный. Отвечаю. Вот, предположим, идете вы по стройплощадке, а сверху на вас падает… м-м…

– Бомба, – попробовал угадать один из слушателей.

– Атомная, – добавил другой.

– Атомные бомбы у нас на стройке не падают, их спускают на парашютах, – отрезал Петрович. – Предположим, на вас сверху падает обрезок трубы. Ваши действия?

– Отбежать в сторону?

– Неправильно, товарищ студент. В этом случае надо успеть надеть на голову что?

– Каску.

– Правильно. Строительную каску. Но только ее, а не какое-нибудь другое средство индивидуальной защиты головы. Например, мотоциклетный шлем или там шапку-ушанку.

– А если не успеешь надеть?

– Тогда эту каску должен надеть на вас ваш товарищ. И сразу же после этого вы должны немедленно оповестить ваше непосредственное начальство, чтобы оно могло озаботиться принятием мер и проведением внепланового инструктажа. Понятно?

– Понятно, – нестройно отозвались мы.

– Хорошо. Теперь другой пример. Вы идете по стройплощадке, а сверху на вас падает…

– Каска, – заржал Саша Бурцев.

– Нет, не каска, – Петрович хмыкнул и почесал лысину. – Человек в каске. Ваш, можно сказать, друг и товарищ. Что вы должны в этом случае предпринять?

– Попытаться поймать? – хихикнул Шурик.

– Никогда не пытайтесь ловить на стройке что-то или кого-то, – строго заметил мастер. – Групповой несчастный случай ни вам, ни тем более мне здесь не нужен. Если с высоты падает ваш коллега, вы должны первым делом надеть на него монтажный пояс и, как и в предыдущем примере, сообщить о происшествии руководству. После чего быстро подняться наверх и восстановить ограждение того места, с которого упал пострадавший. Ясно?

– Яснее некуда, товарищ мастер.

– То-то же. Учиться вам еще и учиться. А вообще, для безопасности строительного производства достаточно обеспечить выполнение трех главных чтобы. Чтобы ничего не упало, чтобы ничего не сгорело и чтобы ничего не взорвалось по вашей собственной безалаберности. Короче, носите каски, выполняйте указания ИТР  [54], ходите лишь там, где положено, не роняйте на землю газовые баллоны, не хватайтесь за оголенные провода и никогда, слышите, никогда не прикуривайте от сварочного аппарата. На этом лекция по ТБ окончена, на самоподготовку десять минут, после этого все заходят по очереди в прорабскую, сдают экзамен и расписываются в журнале вводного инструктажа. Иваныч, проследи, чтобы никто не отлынивал.

– Сделаем, – бросил Иваныч в спину уходящему мастеру.

– Он у вас случайно не из военных? – спросил я «куратора» секунд через десять.

– Из военных, – бесхитростно ответил мне дядя Коля. – Десять лет в химзащите служил, а потом… в общем, работа нервная, слишком часто он этими, как их там, во, антидотами баловался. Полковнику какому-то сапоги обле… э-э… испохабил, ну и загремел, соответственно, под панфары. Год потом гражданскую оборону в какой-то фазанке читал, а потом и оттуда поперли. Теперь, вишь, у нас обретается. Мужик-то он сам по себе нормальный, только вот как процентовки подписывать или праздник какой, так сразу запой на неделю. Такие вот, понимаешь, делишки.

– А лекцию он, кстати, хорошо прочитал. Коротко и доходчиво, – сообщил кто-то из наших.

– Ну дык, дисциплина же, – пожал плечами Иваныч. – Военная косточка. Служивые, они все такие.

Я мысленно усмехнулся. В памяти неожиданно всплыла еще одна «лекция». Та самая, про ядреную бомбу и гражданскую оборону. Монолог покойного Саши Чилингира, режиссера студенческого театра ФОПФа  [55], умершего в 2004-м году, но сейчас вполне себе здравствующего. Парни эту репризу еще не слышали, а я вот помню все наизусть, даром что тридцать лет пролетело.

«Ну что ж, попробую повторить, повеселю публику, дай бог, не побьют».

Сделав шаг вперед, я прокашлялся, снял каску и, пародируя Петра Петровича, принялся декламировать:

«Ну все, товарищи, посмеялись, и будет. Теперь у нас будет лекция по гражданской обороне. Империализмы всех стран, товарищи, изобрели против нас много разных оружий массового поражения, из которых главнейшим является так называемая ядреная бомба…»

Уже через пять минут все собравшиеся вокруг ржали по-черному. И «братья-студенты», и подошедшие к нам крановщик с механиком, и присевший на корточки дежурный электрик, и сторож, в кои-то веки выбравшийся из сторожки. Даже пес Бузун, что крутился у нас под ногами, поддерживал людское веселье заливистым лаем.

– Вот уморил, так уморил, – надрывал живот дядя Коля. – Ну точь-в-точь как Петрович. С бомбой, гы-гы, ядреной. Она у нас всегда… ы-ы-ы… в эпицентр падает. Петровичу, кх-кхы, на лысину… и-й-ык…

– Надо будет брательника моего двоюродного поспрошать насчет ентой бомбы, – продолжил он спустя пару-тройку минут, смахивая выступившие в глазах слезы. – Он у меня в курчатском институте работает.

Смех к этому времени уже стих, «местные» потянулись на выход из котлована.

– В курчатовском институте? – уточнил я, моментально «делая стойку».

– Ага, – отозвался Иваныч. – Сантехником. Все входы и выходы знает. Его тоже Колькой зовут. Охламон, конечно, но вроде и не дурак, как некоторые.

– А вы сами там тоже бывали, Николай Иванович?

– Бывал, – солидно ответил «куратор». – Два раза. Мне даже пропуск выписывали. Красивый такой, с бабочкой.

– Какой бабочкой?

– Какой, какой. Ядреной, – хохотнул он и носком ботинка изобразил на земле «бабочку», в коей без труда можно было узнать известный всем «логотип» атомного ядра с вытянутыми орбитами электронов.

«Раскручивать» дядю Колю дальше я не решился. Но зарубку на память сделал. «Свои» люди в нынешнем ИАЭ нам ни разу не помешают…