Владимир Колычев - Брат, вспомни все!
— А ну покажи, как ты хочешь жить?.. Леля жить хотела. Пришлось показывать. Ей не нужно было объяснять, что именно нужно показывать… Она старалась…
— Слушай, а у тебя это здорово получается, — похвалил ее Седой, когда все было кончено. Леля только вздохнула.
— Я еще и не то могу, — сказала она. Невесело сказала. Без всякой гордости. А чем гордиться?
— Верю, — похабно хохотнул Седой. — Потому и не буду убивать… Это, сейчас для тебя баньку организуют. Помоешься конкретно. Бельишко свое простирнешь, все такое. Короче, чтобы к вечеру свежая была. Сегодня мы водку с тобой кушать будем. А потом…. Ну, сама понимаешь, что потом… Но ты не бойся, я тебя один иметь буду…
Банька у Седого вроде неплохая. Сначала Леля постирала свою одежду. Грязная, вонючая — но после стирки она будет в полном порядке. Погода хорошая, тепло, солнечно. Пара-тройка часов, и джинсы с кофточкой высохнут. Белье будет сухим еще раньше.
Она вышла из бани совсем голая. На виду у всех развесила для просушки одежду. И Седой, наверное, тоже видел ее бесстыдство. Только ей все равно. Сейчас ей все равно…
Затем она мылась сама. В парилке парилась, веником себя хлестала. Чистая, свежая. Волосы бы феном еще просушить да макияж сделать. Седой бы кончил от одного ее вида… Только ей плевать на Седого. Ублюдок он. Последняя сволочь. Убить такого мало.
Подонок он. А она будет спать с ним. Будет. И никуда ей не деться. Хочешь жить — умей подмахивать. Под Седым.
Леля легла на лавку. Будет лежать и отдыхать, пока не высохнет белье.
Из закрытых глаз на ее щеку скатилась слеза. Леля всхлипнула.
Она здесь. В тепле и чистоте. А Валера и Никита в бараке. Не сегодня-завтра за ними придут. И зарубят топорами на той страшной поляне. Те парни в камуфляже с удовольствием сделают это.
Их трупы сбросят в болото. На дне трясины они буду гнить и разлагаться. А Леля будет жить и трахаться с Седым.
Сейчас она была противна сама себе. Ей бы встать, пойти к Седому, плюнуть ему в рожу, послать его в задницу. Но нет, она никогда не сделает это. Ей хочется жить. И трах-тарарах не самая большая плата за жизнь. Она делала это за деньги. А жизнь куда дороже…
И все же она не должна жить с Седым. Ведь у нее есть Валера. Нет, между ними ничего нет. Пока нет. Но ведь наклевывается… А вдруг она любит его?.. Вообще-то для нее это сложный вопрос. Ведь она в своей жизни никого не любила по-настоящему — только саму себя. Поэтому и пускалась так легко во все тяжкие.
А сейчас ей не нужен никто, кроме Валеры. Не нужен… Только ее никто не спрашивает…
И тут ее осенило…
Вечером они с Седым пили водку. Вдвоем. На столе мясо, рыба, соленая капуста, огурчики. Просто, сытно и вкусно. И водочка так хорошо шла.
Леля уже была достаточно пьяна. Но головы не теряла. Она заранее подобрала нужную музыку. В нужный момент поставила приготовленную кассету. Из магнитофона полилась не быстрая и не медленная мелодия. В самый раз для приватного танца.
И Седой уже немало выпил. Морщины на его лбу разгладились, взгляд повеселел. И Лелю захотел. Сильно захотел. Но не знал он, что можно хотеть еще сильней.
— Иди сюда, — потянулся он к ней через стол.
Но Леля его будто и не слышала. Она повернулась к нему лицом, похотливо улыбнулась. И закачалась в такт музыке. Движения становились все быстрей, все динамичней. Эротическая пластика, сексуальная гармония и сама Леля — все смешалось в одном сногсшибательном танце.
Седой смотрел на нее во все глаза. Даже рот открыл от восхищения.
— Ну ты даешь! — зачарованно протянул он.
— Я еще не даю! — промурлыкала Леля.
И словно бы невзначай, едва уловимым движением руки распустила волосы, волнами расплескала их по плечам.
А дальше она стянула с себя кофточку. Плавно, без лишних движений, в ритме танца. Седой начал хватать ртом воздух, когда она избавилась и от джинсов. Осталась в одних трусиках и лифчике. Но и это продержалось на ней не так уж долго.
Она продолжала танцевать голой. И Седому показалось, что танцу этому не будет конца. С утробным рычанием, словно дикий зверь, он набросился на Лелю. Схватил ее в охапку, швырнул на кровать. Вошел в нее. Не прошло и минуты, он задрожал, задергался, взвыл. И отстранился от нее. Лег на спину. Немного отдышался.
— Ты ведьма! — выдал он.
— Спасибо, я очень рада… Надеюсь, сударь, вы не сожжете меня на костре?..
Сейчас Леля не боялась его. Даже ощущала какое-то превосходство над ним.
— Ты блядская ведьма… А таких не сжигают. Таких затрахивают до смерти…
— Ну, ну. Попробуй, затрахай…
— Не могу. Ты ограбила меня. Забрала все мои силы… Я никогда так быстро не кончал…
— И никогда так не заводился…
— Нет…
— Это потому, что тебе не попадалась такая женщина, как я.
— Не попадалась, — признался Седой. — Я же говорю, ведьма ты.
— Да нет, дорогой, просто у тебя идиотский метод соблазнения женщин. Сначала топор над головой, а потом постель. Женщине, конечно, страшно. И она ложится под тебя. Но она ничего не делает. Она пассивна…
— Этому меня мой брат научил. Младший…
— Чему научил?
— Телок смертью пугать. Говорит, после этого баба вся твоя… Вот я на тебе и попробовал…
— К женщинам особый подход нужен. Ты меня вот в баньке помыл, водочкой напоил, музыку дал послушать. И я вся твоя — без топора… А брат твой дурак.
— Не надо так о моем брате, — в голосе Седого прозвучали стальные нотки.
— А где он сейчас, твой брат?
— Тебе это интересно? — почему-то усмехнулся Седой.
— Интересно…
— Брат мой на зоне. Вернее, был. В бега он ушел… А сам он тебе интересен?
Ill
— Откуда я знаю? — удивленно пожала плечами Леля. — Я же его никогда не видела…
— Увидишь. Он скоро будет здесь…
— А зачем твои парни бомжих зарубили? — спросила Леля. — Хотели с ними переспать, а те ни в какую?..
— Заткнись! — рыкнул на нее Седой.
Леля вздрогнула. Вся ее смелость куда-то улетучилась. Ну кто ее за язык тянул? Зачем она о запретном спросила?
Но ведь все равно придется затронуть эту тему. Она должна сделать это.
— Никогда не спрашивай меня, что здесь, как и зачем, — немного смягчился Седой. — Ты меня поняла?
— Поняла, поняла, — закивала Леля. — Мне вообще это не интересно. Мне только ты интересен…
Она спорхнула с постели. Снова нашла нужную музыку. Начала танцевать в чем мать родила.
На этот раз Седой заводился не так быстро — понятно почему. Поэтому одним танцем дело не ограничилось. Леля мягко опустилась рядом с ним, легкими прикосновениям рук и других частей тела довела его до кондиции. И…
Через пару часов Седой был едва живой после очередного сеанса сексотерапии. И удивленно смотрел на нее. Будто не ведал, что женщина может довести мужика до такого состояния. Наверняка весь смысл общения с женщинами для него сводился к одному: сунул — плюнул, и все дела.
Теперь он вцепится в нее двумя руками.
— Я тебя от себя никуда не отпущу, — сказал он. Ну вот, так оно и есть.
— А зачем я тебе? — перебирая пальчиками волосы на его груди, спросила она.
— Как это «зачем»? — выпучился на нее Седой. — Я же теперь без тебя не смогу.
— Почему?
— Трахаешься конкретно…
— Эх вы, мужики, не умеете вы красиво говорить… Трахаешься… Нет чтобы сказать, что я институт сексуальных отношений закончила…
— А что, есть такой?
— Ага, есть, — хмыкнула Леля.
Подонок, мразь, убийца. И при этом еще непроходимый тупица…
— И ты его закончила?
— Ага, сейчас в аспирантуре учусь. Кандидатскую диссертацию защищаю… Знаешь, на какую тему?
— Ну?..
— «Топор и плаха как метод лечения фригидности»…
— Гонишь, да?
— Нет, просто шучу… А если без шуток, то скоро ты только через топор в постель меня затаскивать будешь. А я буду лежать под тобой бревном и тупо в потолок смотреть…
— Почему? — нахмурился Седой.
— А потому, что ты моих друзей убьешь.
— Каких друзей?.. А-а, этих… Седой не сразу понял, о ком речь.
— Когда они должны умереть? — с замиранием сердца спросила Леля.
— Скоро. Может, завтра…
— Как?
— Не знаю, что там по расписанию. Может, на нож посадят, может, удавкой поработают… Но грохнут, это точно…
— Про какое расписание ты говоришь?
— Не твое дело! — отрезал Седой.
— Да, ты прав. Не мое это дело — расписание, по которому людей убивают…
— Бомжей…
— Валера и Никита не бомжи. Но ты их приговорил.
— Не бомжи, — кивнул Седой. — Но я их приговорил. Они такой же расходный материал.
Его цинизм ужасал. Как ужасала легкость, с какой он убивал людей. Он мог и Лелю сейчас убить. Просто встать, взять топор и зарубить… Кровь стыла у нее в жилах от страха. Но она не молчала. Она говорила. Чтобы спасти Никиту и Валеру…
