Андрей Негривода - Месть легионера
Он посмотрел на своих «аксакалов», полных решимости, и рявкнул:
– За мной!
И... Припустил по мостовой такой крупной рысью, словно... Словно и не было этого изнуряющего затяжного боя, словно за плечами не было тяжелого оружия, словно им троим снова было по двадцать лет от роду, словно они только сейчас, отоспавшиеся, поднялись с кроватей и побежали на зарядку, как это было много лет назад...
Деревню, с востока на запад, пересекли по главным улицам за пять минут. Миновали водокачку и водонапорную вышку, на которой «ночевал» сегодня Тень и из пробоин которой вытекали последние ручейки воды – следы работы «курильщика». И побежали дальше, по пути отхода той «сладкой парочки»...
Сердце в груди Андрея колотилось загнанным в клетку зверьком, а он, словно робот, все тянул и тянул в горы:
«Достану! Достану тебя, падлюга!!! И на куски порву!..»
– Стой, капитан! – рявкнул над ухом голос Павла. – Стой! Хватит!.. Прешь напролом уже четыре часа! Стой, идиот!!!
Филин почувствовал, что ему сделали подножку, но по-другому он сейчас остановиться просто не смог бы... Нога заплелась за ногу, и он рухнул со всего маху лицом в мох...
Казалось, силы в один миг ушли куда-то в землю. Их не хватало даже на то, чтобы перевернуться. Он так и заговорил, лежа лицом в мох:
– Они опережают нас на пять часов...
– Опережали, командир... – проговорил рядом запыхавшийся Водяной. – Опережали... Но они идут намного медленнее нас, Андрюха!.. Кто-то из них ранен, достал кого-то все же с водокачки наш Вовочка...
– Сколько мы отыграли времени, Паша?
– Судя по следам, они теперь опережают нас часа на три... Они часто останавливаются на перекур, значит, раненому становится хуже или он теряет кровь... Хотя следов крови не видно пока... Надо передохнуть, Андрюха! Если будем идти в таком темпе, то до вечера мы их достанем, но будем в таком состоянии, что он нас за три секунды перещелкает как цыплят!..
– Паша... Ты же знаешь, куда он идет!
– Не успеет! – убежденно произнес Водяной. – Достанем раньше!
– Ладно... Перекур десять минут.
Силы постепенно возвращались к нему. Андрей уселся поудобнее, опершись спиной о ствол дерева, настроил радиостанцию и проговорил в эфир:
– Путник вызывает Гнездо! Гнездо для Путника!
– Гнездо на связи!
– Чиф вызывает Паука!
Через минуту в наушнике возмущенно проговорили:
– Паук для Чифа! Почему ушел самостоятельно? Почему не связался со мной сразу после боя? Где ты?
– Есть важная информация, Паук!..
Андрей взглянул на Водяного, и тот молча кивнул. Затем он взглянул в глаза Горе и прошептал тихо:
– Не обижайся, Вадим...
Горе посмотрел на лейтенанта непонимающим взглядом, а тот уже говорил в переговорник станции:
– Преследуем двоих боевиков... Они пойдут к «бункеру» в Высоки Дечаны...
– Откуда такая уверенность, Чиф?
Через пять минут генерал Жерарди стал третьим человеком, который узнал об оружейном заводе в горах. А Горе четвертым...
Генерал переваривал полученную информацию почти две минуты:
– Ясно... Это многое объясняет... Я отдам приказ, и сегодня же одна наша рота заблокирует и завод, и все дороги вокруг него!
– Нет, Паук! Если они почувствуют хоть что-нибудь, то уйдут в горы. Тогда достать их будет очень тяжело, если вообще возможно... А мне надо их достать – это уже не служба, а личное дело!..
– Мы заблокируем все дороги...
– Это личная просьба, мон женераль!.. Так, как они идут сейчас, то к заводу могут выйти завтра вечером. Мы постараемся их догнать раньше... Но та, наша рота, из Пьеча, должна быть «на крыле»... Не раньше завтрашнего вечера, Паук! Я должен это сделать!
– Добро... – Генерал ответил еще через минуту, видимо, решение это далось ему с трудом. – Мне тоже нравился этот парень... У тебя времени тридцать шесть часов, Чиф! Потом я поднимаю ооновцев!
– Принял! Конец связи!
Горе смотрел на Андрея широко раскрытыми глазами:
– Без обид, кэп!.. Я бы тоже никому не сказал, если бы... Твою мать! – Он мощно долбанул кулаком по земле. – Так все это... Клим... Ооновцы, сербы... Все ради пары копеек?!
– Там миллионы, Вадя... Десятки миллионов баксов... – проговорил Водяной.
– Да хоть миллиарды!.. Устроить все это мочилово по всему Косово за ради этого сраного бабла?!. Вот теперь этот гад разозлил меня окончательно!.. Теперь я сам, лично, его загрызу!
– Нет, прапорщик, «курильщик» мой... – проговорил устало Андрей. – Это наша с ним дуэль!..
Он посмотрел на посеревшие от усталости лица своих друзей, на огонь, который все сильнее разгорался в их глазах, и подумал:
«А ведь мы со стороны выглядим как ополоумевшие придурки! Если выскочим на ооновский патруль, то он даже не подумает спросить, кто мы такие, – сразу будет палить из всех стволов!..»
– Все, мужики... Время! Мы сидим, а они идут!.. Пора и нам брать ноги в руки! – Он поднялся и побежал трусцой. – За мной, разведка!..
* * *...Андрей никогда не давал пустых обещаний. Не стал он делать этого и сейчас, разговаривая с Жерарди...
Они нагнали двоих оставшихся в живых «самураев» под утро...
В деревне Кучиште...
Маленькая высокогорная Кучиште – в этих местах Мокра Гора плавно переходила в Чорны Горы, и высота над уровнем моря здесь была больше двух с половиной тысяч – жалась к крутым склонам, и ее пополам разрезала узкая, но при этом асфальтированная дорога на Пьеч. Самая обычная деревушка, каких много теперь было в Косово. Деревня-призрак... Везде здесь были видны последствия войны. Все было разбито, разграблено или попросту сожжено. Возвращаться в эти угрюмые места, на эти пепелища желающих не находилось...
Они вышли к деревне около 3.30. К первой деревне за все время этого сумасшедшего марш-броска по горам, на пределе человеческих возможностей...
– Стоп!
Андрей даже не сказал, а просто резко поднял правый кулак и остановился, как вкопанный, – жест этот в системе армейской распальцовки означал «Внимание!»...
Деревня лежала ниже по склону и была видна как на ладони, но что-то остановило Чифа. Что-то, что и объяснить-то невозможно.
Он стоял у толстого ствола сосны и смотрел вниз, на деревню. Все было видно как на ладони даже без приборов – полнолуние... Луна казалось такой огромной и такой близкой, что, наверное, до нее можно было дотянуться рукой... Этот призрачный свет выкрасил всю округу в фантастический, какой-то холодно-белый цвет, и даже тени были какими-то неземными...
– Что? – спросил шепотом Горе.
– Они здесь...
– Что видел? – Это задал вопрос уже Водяной.
– Ничего... Просто знаю...
Ничего странного или смешного, просто инстинкт разведчика. Видимо, он что-то увидел, но что, еще не смог понять и сообразить.
– Они здесь... И «курильщик» нас ждет...
Не говоря больше ни слова, они отошли от края горы и собрались вместе.
– Так, пацаны... – Лицо Чифа в лунном свете казалось гипсовой маской. – Он нас ждет... Будет работать на убой...
– Снизу?
Вопрос Павла был правильным и закономерным. В горах, и это аксиома, всегда имеет преимущество тот, кто выше. Таковы уж эти горные условия, таков уж здесь воздух, что играет с глазами даже многоопытных вояк злые шутки – стрелять снизу вверх очень трудно – это знают все, кто хоть единожды побывал с оружием в горах...
– Он найдет точку повыше, но... Попытается нас отработать из самой деревни... Снизу...
– Он не может знать, сколько человек пошли за ним! – сказал Вадим.
– И в этом наш главный козырь...
Андрей потер щеки, затем глаза кулаками:
– В общем, товарищи прапора! Работаем так... Выходите на гребень с пулеметами. Разлет между вами должен быть не меньше двадцати метров... Найдете места обязательно с укрытием – и заляжете. Деревьев много – сами сообразите, не маленькие... Я иду вниз... «Фальконы» только на прием! По моей команде надо как-то дать ему понять, что на гребне кто-то есть...
– Я прикурю... – сказал Горе.
– И сразу за дерево! У него реакция, что у кобры, Вадим! Промедлишь секунду, и он тебе влепит пулю прямо в лоб!
– Не влепит... Не успеет...
– Надо дать ему выстрелить, тогда поймаем по вспышке...
– Ясно.
– Потом, по моей команде, длинными очередями в два ствола. Надеюсь, что я его засеку и дам наводку... Все ясно?
– Может, лучше я пойду? – спросил Водяной наудачу, потому что знал ответ заранее.
– Паша... Решили...
Андрей поправил кобуру с пистолетом, ножны и отложил в сторону свою винтовку – прекрасное оружие, но в ближнем бою от него мало толку:
– Если что, из нее сработаете... Все! Я пошел! Готовность десять минут!
Он отбежал метров двести в сторону и ринулся вниз.
Расчет был прост и незатейлив.
Здесь склон горы был «лысым», без деревьев и кустов. Андрей решил попросту озадачить до невозможности снайпера, если тот действительно наблюдал за склоном и подходами к деревне. Там, где залегли Водяной и Горе, по склону росли довольно густые кусты, и в них можно было спрятаться. Об этом знал и наблюдатель. А вот придурок, который бежит сломя голову по открытой местности, его удивит. Да и Андрея удивил бы, чего скрывать! На этом и был построен весь расчет! Удивление и осознание того, что что-то происходит не так, как положено, – это три-четыре секунды. Развернуть тяжелую винтовку в его сторону – это еще две. Да и прицелиться по такой мишени не просто, да еще и ночью – еще три-четыре секунды... Итого в запасе у лейтенанта было минимум десять секунд, чтобы успеть если и не вбежать в деревню, то уж во всяком случае выскочить из сектора обстрела и попасть в «мертвую зону» оружия снайпера, туда, где он уже не может тебя достать при всем своем желании...
