Максим Шахов - В прицеле – Олимпиада
Поручик почувствовал, что в горле у него враз пересохло.
— На много?
— Как минимум на час, а то и на полтора. То есть убили их накануне вашего прихода.
— Всех?
— Нет, время смерти японца совпадает.
— Спасибо, — Поручик отключил связь.
Получается, Науруз никого не убивал? Значит, был с террористами в сговоре? Но ведь они его самого чуть не убили. Впрочем, они и своих убивают… Стоп! Так, получается, террористы тоже живы. Где-то в закоулках трюма они прятали обреченных заложников, похожих по приметам на них самих. И в нужный момент убили их и подбросили лопуху по фамилии Голицын. Денису Васильевичу. Кретину законченному. А с его подачи купились и остальные.
Но если террористы живы, значит, они продолжают делать свое черное дело? Например, готовятся уничтожить яхту «Олимпиада» с главами девяти ведущих мировых государств, а заодно сорвать грядущую сочинскую Олимпиаду… Как они это сделают? Теперь Поручику это стало совершенно ясно. Все непонятки сложились в единую мозаику, где не было ни одного лишнего эпизода. Кроме, разве что, Науруза Берзекова. Он в ряды террористов никак не вписывался.
Так вот, если бы Поручик задумал совершить террористический акт, он бы воспользовался отверстием, прорезанным в борту судна. Через эту дыру свободно пройдет длинная и узкая лодка — такая, какую он нашел после шторма на Тузле. Набить ее взрывчатыми ковриками, снабдить мощным мотором, найти дурака-самоубийцу для управления — вот тебе и готовый теракт.
Снизу послышался грохот. Это отвалился железный лист, закрывавший вырезанный кусок борта. Затем из чрева корабля прямо в полосу воды между корпусом и берегом одна за другой выскочили три лодки. Они взревели мощными подвесными моторами и с места набрали предельную скорость. Каждой лодкой управлял один человек. С «Олимпиады» их пока не заметили — мешал корпус «Мармары».
Да, это были такие же лодки, как та, найденная на Тузле с запасом взрывчатки и телом Аладдина. Как та, обломки которой попались спецназовцам после бегства бен Масиха из Кючук-Кале.
Узкие и стремительные, лодки обогнули корму «Мармары» и рванулись вперед, нацелившись прямо на «Олимпиаду». Теперь их заметили и с яхты. С «кораблей XXI века» по лодкам открыли ураганный пулеметный огонь, но всплески от пуль ложились далеко от цели. Корабли охраняли яхту со стороны открытого моря, а лодки приближались со стороны берега. Стреляя по лодкам, корабли могли задеть яхту с ее высокопоставленными гостями. И тогда уже не понадобились бы никакие террористы.
Охрана с борта яхты открыла огонь из автоматов. Но и яхта, и лодки так плясали на волнах, что попасть в такую мелкую мишень можно было только случайно. То же самое произошло с пограничными и милицейскими катерами. Бесполезными оказались и воздушные, и подводные средства безопасности.
Поручик вспомнил рассказ профессора Голубева про то, как узкие быстроходные триеры эллинов таранили неповоротливые персидские корабли. История повторялась. Вот так: просто до примитивности и эффективно до гениальности. Простота обеспечила задуманной Великим Пиром операции стопроцентные шансы на успех.
Расстояние между лодками и яхтой неумолимо сокращалось. Счет шел на секунды. Поручик рассмотрел лодки в бинокль. Он с трудом поймал прыгающую картинку. Первой из лодок управляла женщина — кажется, ее звали Далида. Ее догонял мужчина с арабской внешностью — вероятно, Халим Серхан, брат убитого в Штатах всемирно известного террориста. От них сильно отстал третий, на вид — директор банка или солидной фирмы. Кажется, среди террористов каким-то краем затесался американский банкир Джон Берзег. Не было среди них только главного — Санчеса Гиены. Неужели и он погиб, как Самурай? Но скорее парень угостил товарищей двойной порцией «зомби-коктейля» и отправил на подвиг, в последний бой, а сам давно смылся.
— Ух ты, сейчас рванет! — проговорил за спиной Поручика сторож.
Он успел справить малую нужду и теперь вернулся полюбоваться небывалым зрелищем.
— А с чего ты взял, что рванет? — поинтересовался Голицын.
В последний момент сами президенты выхватили автоматы и принялись стрелять по приближающимся лодкам-торпедам. Даже Берлускони. То ли дистанция сократилась до приемлемой, то ли главы государств стреляли лучше своих охранников, но сначала пуля пробила голову банкира Джона Берзега, потом сразу две отбросили навзничь Далиду. Последним автоматная очередь настигла Халима Серхана.
Но яхту это уже не могло спасти — лодки были совсем рядом, в каком-нибудь десятке метров.
Сторож едва не приплясывал от нетерпения за спиной у старшего лейтенанта.
— Ну! Пять, четыре, три, два, один, есть! Прощай, старший лейтенант! Никогда ты не станешь капитаном.
С этими словами он выхватил у Поручика пистолет, который тот засунул сзади за ремень брюк.
Первая из лодок вонзилась острым носом точно в середину борта «Олимпиады». И тут же следом яхту протаранили две остальные. Одна ближе к носу, другая к корме. И…
Хлопнули вспышки контактных взрывателей. И все. Взрыва не произошло.
Поручик медленно обернулся. Если бы коварный сторож знал, что означает это спокойствие, он бы тут же застрелился сам. Чтобы не мучиться. Но он не знал и продолжал глупо улыбаться.
Улыбался и Поручик.
— Почему не стреляешь? Или ты любишь стрелять в упор, в лоб, чтобы в глаза посмотреть? А, Санча-Панча? А, Гиена-Скотина?
Санчес, ибо сторожем был он, а настоящий сторож давно лежал в трюме с проломленным черепом, прицелился Поручику в лоб и спустил курок. Послышался металлический щелчок.
— И тут осечка. Нет, сегодня не твой день. Одни обломы, — посочувствовал старший лейтенант. — Какой же ты профессионал, если не можешь на вес определить, полный магазин в пистолете или пустой? Это ствол Науруза. Он по твоим друзьям все до последнего патрона высадил. Жалко, не попал…
И вырубил террориста тычком в горло.
Потом снова посмотрел в бинокль на яхту. Она остановилась. На палубе суетились команда и знатные пассажиры. Президент Обама стащил с головы парик, и Поручик узнал загримированного Кэпа. Под личиной Саркози скрывался Марконя… Роли нашлись всем. Кроме него, конечно. Поручику взгрустнулось. Хорошо им там, весело. Но он и сам понимал, что подобное отстранение — самое меньшее из наказаний, какое мог применить к нему Старостин.
На борту яхты он не заметил никаких повреждений, кроме нескольких царапин. В отличие от античных триер, хрупкие лодки не были предназначены для тарана и при столкновении с яхтой разрушились. Вот если бы они взорвались…
С кормы яхты спустили шлюпки, пытаясь поднять из воды тела убитых террористов. Поручик не удержался и достал мобильник.
— Алло, Малыш? Передай нашим, чтобы не этих дебилов из воды вылавливали, а коврики. За них Клавдия деньги платила. Когда закончите, ждите меня на пирсе в яхт-клубе.
Со стороны шоссе послышалась полицейская сирена. Поручик поморщился. Ну, менты, прямо как дети… Никак не могут без музыки. На шоссе остановились два автобуса со спецсигналами и из них посыпались омоновцы.
«Нет, так дело не пойдет», — подумал Голицын, подхватил Санчеса и потащил в укромный уголок палубы. По дороге пленник очнулся.
— Куда… куда ты меня тащишь?
— От ментов прячу, — пояснил старший лейтенант. — Чтобы они тебя не захомутали.
— Спасибо… — удивился Санчес.
— Не нужно благодарности, — скромно возразил Поручик. — Тебя ждет большое разочарование.
Но Санчес то ли не расслышал, то ли не обратил внимания на его слова. И решил попробовать наудачу.
— Я… я студент, — пробормотал он. — Меня заставили…
Поручик опустил его на палубу возле борта.
— Вот, посиди здесь, студент. Так, значит, это ты?
— Что я? — насторожился террорист.
— Что-что? Всё! — Поручик говорил тихо, но внятно. — Ты поезд взорвал, ты моего друга убил, потом своих друзей поубивал… Этих вон зомбирующим коктейлем угостил, — он кивнул на качавшуюся в море яхту, где спецназовцы продолжали вылавливать из воды трупы террористов.
Голос Санчеса задрожал.
— Я… я согласен дать показания. Я готов работать на вас…
Поручик кивнул.
— Уже не надо. Ты свое отработал. Пора отчитаться. За все.
Он взял террориста за голову и резко крутанул набок.
Хрустнула шея. Поручик перебросил обмякшее тело через фальшборт и проследил, как оно упало на прибрежную гальку. Потом выпрямился и закричал подбегавшим омоновцам:
— Эй, ребята, держите его! Он вниз спрыгнул!
И стал неторопливо спускаться по штормтрапу.
ЭПИЛОГ. РАЗБОР ПОЛЕТОВ
Яхт-клуб был оцеплен, но Поручика пропустили без звука. О его успехах в борьбе с террористами знали, конечно, далеко не все коллеги, но то, что он сломал челюсть Бормышеву, мгновенно сделало его былинным героем.
