Вадим Бой - Зеркальные войны. Отражение I
— Соболь, вон он светится! Прям копия с фотографии! Родной ты мой! Дай мне его, а, Соболь? Честное слово, я его бить не буду! Ну, дай!
— Ты хочешь его здесь спеленать? А если он вооружен?
Начальник охраны аэропорта возмутился таким предположением.
— Да вы что, мужики!? Если в накопитель пропустили, значит пустой он как курица без петуха! У нас с этим строго.
Соболь решил идти на компромисс.
— Мы его вместе брать будем. Пошли, Гром.
Они миновали ограждение накопителя и с двух сторон подошли к Мердоку. Гром уставился на него долгим пронзительным взглядом. Мердок приветливо улыбнулся в ответ.
— Вам что-то нужно, господа?
— Ты нам нужен.
— Не понимаю вас.
— Скоро поймешь. Не оглядываясь, без излишней спешки вон в ту дверь ша-агом марш!
Мердок недоуменно пожал плечами и пошел в комнату индивидуального досмотра. Там Гром заломил ему руки за спину и надел наручники. Соболь толкнул Мердока на стул и достал из кармана телефон.
— Надо полковнику доложить. Удача так удача!
Он еще продолжал искать в адресной книге мобильника необходимую ссылку на номер Свирского, Гром еще продолжал обшаривать карманы Мердока, а в комнату досмотра уже входил высокий мужчина с военной выправкой. Он быстро окинул взглядом всех троих и обратился к Соболю, сразу определив в нем того, кто является лидером.
— Я хотел бы с вами переговорить.
Гром потянулся к наплечной кобуре. Соболь прекратил поиски номера и уставился на вошедшего.
— Я не понял. Кто разрешил войти? Быстро вышел! Что непонятного?
Мужчина полез в карман. Гром расстегнул кобуру. Но вместо оружия в руках синеглазого оказалась книжечка бордового цвета. Он протянул ее Соболю. Тот с недовольным видом раскрыл документ. После долгого изучения удостоверения на лице Соболя появилось выражение сложных внутренних переживаний. Он повертел документ и так и эдак и наконец спросил тоном ниже.
— Ну и хрен ли? Ну ФСБ. Ну Центр специального назначения. Ну майор. А что надо-то?
— Надо немногое. Слушай мой приказ. Задержанному вернуть все изъятые вещи и отпустить.
Гром издал непонятный звук и выхватил из кобуры пистолет. Соболь сложил из трех пальцев комбинацию и поднес ее к носу мужика.
— А это не хочешь?
Мужчина отрицательно качнул головой и показал на телефон, который Соболь сжимал в руке.
— Вы, кажется собирались звонить вашему руководству?
— Ну и собирался…
— Так звоните.
— Ну и позвоню. А ты выйди! Здесь посторонним нельзя находиться.
Мужик усмехнулся и вышел. Соболь разыскал в адресной книге необходимую ссылку.
Начал доклад Соболь очень победоносно. Но когда его перебил и что-то сказал в ответ Свирский, Соболь внезапно растерялся, покраснел, как мальчишка, которого мама застала со спущенными штанами и неуверенно произнес.
— А это я с товарищем полковником говорю, да? Это точно вы? А я правильно вас понял? Я подумал, что ослышался… Повторите, пожалуйста, еще раз… Нет, все, больше не надо.
И закончил разговор совсем уж неуставной фразой.
— Ну, ладно, как хотите.
Гром заканчивал обыск Мердока. Соболь хмуро посмотрел на всякую чушь, которая была извлечена из карманов задержанного и невнятно произнес.
— Кончай. На хер все это нужно. Пошли давай.
Гром не понял.
— Чего «пошли давай»? Спецмашину вызвать надо.
— Сними с него наручники. Свирский приказал отпустить его. Вот такое происшествие.
Гром замер и долго что-то соображал. Потом посмотрел на Мердока, на Соболя и с надеждой произнес.
— Он… ты, что, спятил?
— Он — не знаю, я нет. Но приказ есть приказ. Свирский приказал этого… отпустить. Надо выполнять.
— А причина?
— Так тебе и скажут причину. Без объяснения.
Гром по-рыбьи открыл рот, потом развел руками.
— Соболь, ты представляешь, я в первый раз в жизни не знаю, что сказать. Даже мат не идет.
— У меня тоже. Снимай наручники.
— А может все таки не надо? Может ты Свирского не так понял?
— Все я так понял. Выполняй.
Но Гром не терял надежды на благополучный исход дела.
— Слушай, а может его пристрелить? При попытке к бегству. Ведь нельзя же такого отпускать!
Соболь вздохнул и сам снял наручники с запястьев Мердока.
— Вы свободны, гражданин. Извинений не приношу. Очень сожалею, что не могу упрятать вас за решетку.
Мердок улыбнулся, и что-то выдал по-китайски. Соболь немного оживился.
— А вот оскорбление в свой счет я не могу снести.
И врезал Мердоку в челюсть.
Ничто не изменилось в лице Мердока. Все так же приветливо улыбаясь он слегка поклонился агентам и вышел из комнаты.
Гром протянул руку.
— Соболь, дай мне телефон.
И когда Соболь протянул ему мобильник, Гром взревел, размахнулся и швырнул аппаратик в стену.
Через полчаса Боинг, следующий во Франкфурт-на-Майне разбежался по взлетной полосе, быстро набрал высоту и лег на положенный ему курс.
Весьма объемной немке среднего возраста был очень симпатичен сосед, который сидел справа от нее, на месте 23-б. Во-первых потому, что помог укрыться ей пледом, во-вторых потому, что от него приятно пахло дорогим одеколоном, а в-третьих он не расставлял локти как сосед слева. Немка часто поглядывала на него и улыбалась.
Когда прошло около часа полета, сосед немки встал и направился в туалет. Ровно через пять минут мужчина, место которого было под номером 24-б тоже поднялся и тоже пошел к туалету. Когда он вошел в кабинку, один из пассажиров ухмыльнулся. Эти педерасты даже в воздухе занимаются своими пакостными делишками!
Мужчины отсутствовали минут пятнадцать. Потом так же по очереди вышли из места задумчивости и направились к своим местам.
Когда сосед немки плюхнулся рядом с ней, она удивленно повернула к нему голову, принюхалась и сказала.
— Это не мое дело, конечно, но… Тот одеколон, который был у вас вначале гораздо лучше.
Сосед зыркнул на нее и уперся локтями о подлокотники. Немка обиженно посмотрела на него. А уж когда он вытащил из кармана сальный пакетик с чипсами и захрустел, периодически икая на весь салон, она возмущенно отвернулась и постаралась забыть о его существовании.
В аэропорту Франкфурта-на-Майне готовились к встрече Мердока. Агенты Ральфа Трентона запрудили помещение аэропорта и едва самолет закончил пробежку по взлетной полосе, выстроились коридором среди встречающих.
Мердок вошел в здание аэропорта одним из последних. Выбросив пустой пакетик из-под чипсов, он направился к автомату, намереваясь, видимо купить очередную порцию хрустящего картофеля и был тут же окружен агентами.
Арест проходил по всем правилам. Мердоку зачитали его права и только тогда повели через зал к ожидающей у входа машине.
Неладное заподозрили только при въезде на автостраду, ведущую в город. Вспотев то ли от большого количества съеденных чипсов, то ли от волнения, Мердок провел ладонью по лицу и оставил на нем белые полосы. Один из агентов придвинулся поближе к арестованному, достал носовой платок и провел краем по щеке Мердока. Потом внимательно посмотрел на щеку, на платок и закричал во весь голос.
— На нем грим! Это не он! Это не Мердок! Поворачивай назад!
А в это самое время милый господин, пахнущий хорошим одеколоном шагал по одной из улиц рядом с Готическим собором. Он увидел фонтанчик и остановился, чтобы напиться и освежить лицо. Убедившись, что разноцветная от грима вода исчезла в сливных отверстиях, господин распрямился, посмотрел на небо, где висел оставленный каким-то самолетом инверсионный след, и произнес.
— Еще встретимся!
Вслед ему из салона машины смотрел пепельноволосый синеглазый мужчина. В то время, как Мердок смывал грим, он достал мобильный телефон, набрал номер и произнес —
Агентурное наблюдение № 28
Франкфурт-на-Майне. Площадь перед Готическим собором. Беседа невыясненного объекта с руководителем Управления тайных операций ЦРУ
— Да, это я. Во Франкфурте-на-Майне. Я вижу его. Он на площади перед собором… Потому что ваши люди олухи! Не могут отличить подделку от оригинала! Что мне с ним делать? К вам? Не думаю. К чему вам лишние хлопоты? Если он расколется, то сможет рассказать много интересного Генеральному инспектору. Вам это нужно? Нет. И мне тоже. А поскольку наши интересы совпадают, то…
* * *Пепельноволосый вышел из машины и направился к Мердоку, который в это время остановил проезжающее мимо такси.
— Вы куда-то спешите, любезный?
Мердок обернулся. На секунду напрягся, пробежал взглядом по рукам мужчины и расслабился, не увидев оружия.
— Да, мне пора, знаете ли… Мы славно поработали с вами и не беда, что русские оказались на этот раз сильнее. Все впереди, верно? Прощайте, я спешу! Что? Вы хотите мне что-то сказать на прощание? Внимательно вас слушаю!
