Александр Мазин - Чистильщик
Им было неважно. На несколько секунд они полностью вышли из игры. Как и обещал изготовитель ракеты.
Петренко притормозил, Васильев выскочил из машины, схватил под мышки обмякшую тушу господина Горшкова, поднатужился (тяжелый, кабан!) и втянул в машину. «Волга» тут же рванула с места.
Кажется, кто-то сумел выстрелить ей вслед, но все равно не попал.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ни одна из случайностей, которым свойственно ломать самые тщательно продуманные планы, не произошла. И тем не менее они опоздали. Даже виртуозное мастерство Петренко не спасало от «пробок» и отвратительных дорог родного города. Оставалось надеяться, что вторая сторона проявит терпение.
Петренко припарковался за автобусной остановкой. Под запретным знаком. Уж больно хорошая позиция.
Господин Горшков спал сном младенца: посапывая и пуская слюни. Выглядел он настолько невинно и добродушно, что казалось странным: почему этакое сокровище столь неусыпно охраняли?
Васильев вылез из машины, но на пустырь не пошел, прохаживался туда-сюда с беспечным видом. Наверняка вторая договаривающаяся сторона держит станцию под наблюдением. Сам Валерий очень рассчитывал на Петренко, который из окна «Волги» сканировал местность с помощью мощного бинокля. Хотелось верить, что он заметит снайпера раньше, чем тот нажмет на спусковой крючок.
Из-за угла вышел милиционер и энергичной походкой устремился к машине. Васильев в очередной раз оказался перед дилеммой: удостоверение или деньги?
Оказалось, ни то ни другое. Оказалось, блюститель порядка не относится к госавтоинспекции, а принадлежит совсем к другой категории работников.
– Ты Васильев? – деловито спросил он.
– Нет,– тут же ответил Валерий.– А в чем дело?
Милиционер, младший сержант, выпятил губу, с сомнением и строгостью оглядел Васильева, наконец, решил не заморачиваться:
– Тебе велено спуститься вниз вместе со мной.
– Кем? – спросил Васильев.
– Чего – кем?
– Кем велено? – Он постарался, чтобы в голосе прозвучало максимум пренебрежения. Кто бы ни были похитители, а они наверняка навели о нем справки. Имидж, который он на себя накручивал все последнее время, должен уже работать. Имидж простой: «Я ни перед кем не прогибаюсь и никому не спускаю. Но договориться со мной можно».
Васильев уже не раз убеждался: его противники предпочитают действовать наверняка. Если бы ему после каждого блефа приходилось предъявлять карты, этот крутой стиль не годился бы. Но Васильев уже доказал, что не укладывается в схему и выходит победителем, когда все уже решили, что он проиграл.
Младший сержант думал. Он мог проявить настойчивость, но уж больно неприятный взгляд у этого «не-Васильева». Совсем отмороженный взгляд.
Ничего не сказала золотая рыбка. Милиционер повернулся на каблуках и так же деловито отправился в обратный путь.
– Стой! – скомандовал Валерий, и милиционер замер. Видимо, сработал рефлекс. Валерий усмехнулся.
– Пошли,– сказал он.– Поглядим, кому понадобился Васильев.
Они спустились вниз, в переход. Только что прибыла электричка, и загородный народ, обремененный поклажей, бурлящим потоком тек через тоннель. Сержант уверенно устремился против течения, энергично отпихивая и покрикивая. Васильев двигался в кильватере. Сержант остановился у железной двери в стене.
– Здесь,– сказал он.– Давай стучи! – И отбыл с явным облегчением.
Васильев постучал. Результат оказался неожиданным.
– Стоять тихо,– негромко произнесли у него за спиной, и что-то твердое уперлось в затылок. Одновременно его аккуратно взяли за рукава куртки слева и справа, окончательно лишив возможности маневра. Трое. Нет, четверо. Четвертый изнутри распахнул железную дверь. За ней оказалась обычная подсобка. Стол, скамья, ведра, разное барахло…
– Вперед,– твердый предмет надавил на затылочную впадину Валерия, рукава его куртки отпустили… И совершенно напрасно! Потому что он тут же прыгнул вперед, кувырком ушел в сторону, увернувшись от того, кто открывал дверь, нырнул в щель между столом и скамейкой, успел углядеть на бетонном полу зеленый осколок стекла, подхватил его и, привстав, наработанным движением метнул в лицо того, кто держал пистолет. Тот уклонился, осколок разодрал щеку другого, стоящего позади, Васильев подхватил стол за железные ножки, выбросил вперед, как щит, углом ударил в лицо того, кто открыл дверь (парень опрометчиво полез в карман), услышал двойной хлопок, лязг затвора, стол рванулся из рук, приняв на себя предназначавшиеся Васильеву пули. Валерий, боком, швырнул стол в открытую дверь. Противники, выказав отличную реакцию, отпрыгнули в стороны. Не стол их напугал, ясное дело, а то, что Васильев мог пустить в ход более серьезное оружие. Стол угодил в какого-то совершенно непричастного мужика, издавшего отчаянный вопль. Нападающие замешкались. Их было трое, и каждый рассчитывал, что инициативу проявит другой. Мгновения замешательства Васильеву хватило. Он схватился за дверную ручку, рванул ее на себя и тут же задвинул засов, которым кто-то предусмотрительно снабдил дверь. Следующим движением он влепил в пах последнему противнику, и тот надолго погрузился в собственные ощущения.
Выхватив из кармана телефон, он, не очень надеясь (зная, что в метро, например, сотовая связь не работает), набрал номер Петренки.
Повезло, вызов удался.
– Сашок, быстро уезжай! – сказал он.
– Понял,– Васильев услышал, как рыкнул двигатель.– Ты в порядке?
– Пат,– сказал Валерий.– Им до меня не добраться, а мне – не выйти.
– Ты где?
Валерий объяснил.
– Нормально. Что от меня требуется?
– Просто будь неподалеку и жди. Я договорюсь.
– Ладно, удачи!
Петренко отключился.
Васильев пошарил взглядом вокруг: рабочая подсобка, никаких загадок и тайников. И Тани здесь нет, как это ни печально. Зато есть моток тонкой стальной проволоки.
Валерий оторвал руки страдальца от причинного места и скрутил их у бедняги за спиной. Обыскал. Добыча оказалась богатая: пистолет ТТ с запасной обоймой, нож-выкидушка, «труба», пачечка рублей, ключи и прыскалка от дурного запаха изо рта. Под низким потолком проходила полуторадюймовая труба. Васильев перекинул через нее проволоку, изготовил с помощью плоскогубцев затяжную петлю. Его пленник, частично оклемавшийся, взирал на приготовления без всякого энтузиазма. Он был прав. Закончив с петлей, Васильев накинул ее добру молодцу на шею, подтянул, вынудив сначала просто встать, а потом встать на цыпочки,– и закрепил второй конец на дверной ручке. Столь изысканный способ хранения военнопленных он придумал не сам – видел в каком-то фильме. Пленник стоял на носочках, и физиономия его была невосторженная. Последствия удара по тестикулам не проходят быстро. Бедняга страдал, но держался мужественно. Даже не ругался.
Васильев перевернул ведро, уселся напротив.
– Ножки скоро устанут,– добродушным голосом произнес он.– А петелька затяжная. Говорят, некоторые до трех часов так простоять могут. Как думаешь, на сколько тебя хватит?
Пленник молчал. То ли понимал, что вопрос – риторический. То ли придерживался известного правила: откроешь рот – потом не закрыть.
– А говорят: профессионалы умеют проигрывать,– продолжал Валерий.– Ты профессионал или любитель?
Снова молчание.
– Собственно, мне от тебя ничего не нужно,– жизнерадостно провозгласил Васильев.– Я все и так знаю. Тем более что хозяин ваш по кличке Горшок сейчас мирно спит под присмотром моего человека.
По мимолетной гримасе пленника Васильев понял: туз все-таки оказался козырным.
– А ты как думал? – усмехнулся Валерий.– Вы меня обижаете, а я горько плачу? Нет, братишка! Когда меня обижают, я не плачу. И не обижаюсь. Я убиваю, понял? – Он резко поднялся и толкнул пленника в грудь. Тот пошатнулся, с трудом удержал равновесие. На лице его отразился ужас, когда стальная проволока сдавила горло.
Васильев сжалился, ослабил петельку.
– Телефончик мне скажи,– ласково произнес он.– Хочу с дружками твоими потолковать. Будем ченч делать. Знаешь, что такое ченч?
– На меня они твою девку не поменяют,– хрипло проговорил пленник.
– Да кто говорит о тебе? – удивился Васильев.– Я же сказал: у меня ваш хозяин. Я, конечно, не считаю, что он стоит моей девушки, но сам-то он наверняка другого мнения.
Снаружи о дверь что-то лязгнуло.
Васильев прикинул: если подручные Горшкова вознамерились рвануть дверь, кто им помешает? Народ из подземного перехода удалить нетрудно, небольшой фугасик вынесет дверь запросто. И заодно размажет по противоположной стенке Васильева и его недобровольного соратника по заключению. Видно, такая же мысль пришла в голову и пленнику. Крутой, не крутой, а жить все равно хочется.
– Звони,– прохрипел он. И продиктовал номер.– Спроси Машину.
– Кого? – немного удивился Васильев.
– Машину.
Ради разнообразия Валерий воспользовался трофейной «трубой». Пусть неудачник платит!
