Евгений Сухов - Смотрящий по России
Следующее приключение не заладилось — их заметил милицейский наряд, и, помнится, они всей компанией удирали через высоченный забор. Тогда Сосо порвал новую куртку и едва ли не до кости ободрал бедро. На всю жизнь осталась неприятная память о той ночи — кривой глубокий шрам. В ту незабываемую ночь ему удалось ускользнуть от трех здоровенных ментов, что километра три усиленно дышали ему в спину. А вот Саньке Шило повезло меньше, он упал и был повязан патрулем.
Следующая их встреча состоялась только через семь лет.
В колонии Санька серьезно раскрутился и вместо трех положенных лет отпарился целый семерик! Не было ничего удивительного, что на кичмане Санек подзадержался, таков уж был его характер. Он тоже любил помахать кулаками и встревал куда надо и не надо. Кроме того, он всегда был эдаким живчиком, вечно что-нибудь придумывал и организовывал. Отсюда и дерзкий норов. А уж если Санек говорил, так как будто бы шилом кололся. За то и погоняло получил.
Чего же натворил он в этот раз?
Ангел, видно уловив в лице Сосо смятение, смилостивился:
— Ты можешь отказаться.
Разумеется, можно и отказаться. Силком его никто не принуждает. Поднапрягшись, можно отыскать и серьезную причину для своего отказа. Сделав понимающее лицо, Ангел войдет в его положение — спектакль состоится. Но в следующий раз сход вряд ли доверит Сосо нечто такое, что могло бы укрепить его авторитет. Следовало соглашаться.
— Это решение «толковища»? — уточнил Сосо больше для проформы. Для себя он уже принял решение. — Что-то я не помню, чтобы об этом заходил разговор.
Ангел тонко улыбнулся. В этот раз золотых коронок было не рассмотреть.
— Верно, не говорили. Только «толковище» здесь не при делах.
Сосо поднял удивленные глаза.
— Тогда что же это получается? Уделать просто так законного? Это самому себе приговор подписать!
— Верно, можно, — неохотно согласился Ангел. — Но здесь другой случай.
— Какой же?
— Санька Шило работает на «контору», — бесцветно сообщил Ангел.
Сосо был поражен:
— Не может быть!.. Я его знаю.
— В этой жизни может быть абсолютно все. Люди меняются и, к сожалению, не всегда в лучшую сторону, — философски заметил Ангел, не повышая голоса. — Ты когда его знал? Когда вместе штаны на заборах рвали? — Ангел слегка улыбнулся, давая понять, что знаком и с этой стороной его биографии. — А сейчас он без ширки и не ходит. А когда у человека ломка, так он за дозу готов мать родную продать… Я тоже в это не сразу поверил. Думал, что это у нас за сука такая завелась, не успели о «толковище» сообщить, как о нем уже ментам поганым известно!
— Может, ошибка? — неуверенно и с надеждой предположил Сосо.
Ангел отрицательно покачал головой:
— Тут такое дело… Сначала встретили его в обществе одного опера, думали, что случайно. Мало ли чего бывает… Но на всякий случай взяли на заметку. А потом малявочку его перехватили. Может, хочешь взглянуть, — сунул он руку в карман. — Почерк его знаешь? Специально для тебя берег, знал, что не поверишь. Все-таки ты с ним корешился. Или я ошибаюсь?
— Маляву покажи, — пожелал Сосо, все больше мрачнея.
Ангел молча протянул ему небольшой клочок бумаги. Листок был вырван из дешевого блокнота. В таком обычно делают какие-нибудь пометочки или записывают номера телефонов. Уголок листочка был хаотично расчеркан прямыми линиями — наверняка здесь пробовали расписывать застывшую в ручке пасту. А вот в центре корявым почерком нерадивого ученика было нацарапано: «В среду намечается весовой базар. Будет Варяг!» На последнем слове стержень ручки слегка разорвал бумагу (видно, очень старался). Вне всякого сомнения, эту маляву писал именно Санька Шило, его корявый неряшливый почерк Сосо узнал бы из тысячи. Парясь в разных чалках, они никогда не забывали о существовании друг друга и частенько заполняли тюремный досуг перепиской.
— Это его рука, — не без усилий признал Сосо.
В ответ Ангел только скривился:
— А ты думаешь, мы тебе лажу толкать будем? Нет, брат, здесь все по-серьезному, и отвечать за подобную литературу надо тоже по закону. Ты дай мне бумагу-то, чего держишь? — Он вытянул малявку из онемевших рук Сосо. — Другим тоже придется показать, таким же недоверчивым, как ты. А, в общем-то, правильно сделал. Я бы тоже на твоем месте не поверил бы, пока своими глазами не увидел. Скажу тебе откровенно, — продолжал Ангел, — мы четверых подозревали. Точного срока, когда будет проходить сходняк, никто не знал. Каждому из них мы назвали разный день. Саньке Шило сказали в среду… Иудин день! В уголовке у нас свои люди. Когда менты стали к среде готовиться, тогда все и встало на свои места. Потом мы копнули поглубже, оказалось, что он на зоне и со сватом дружбу вел.
— Впрудил, тварь!
— Так выходит, — печально согласился Ангел. — Я ведь меньше всех его подозревал. Ссучился, падла! А ты ведь тоже был в числе подозреваемых, — как-то нехорошо сощурился Ангел.
Сосо сглотнул слюну:
— Не ожидал… Вы мне сказали, что сходняк будет в пятницу.
— Верно. Не забыл. Так что извини, — развел руками Ангел.
— А как же вы Санькину маляву откопали?
— О, брат! — протянул Ангел, усмехаясь. — Здесь целая история. Мы ведь на всякий случай за каждым топтунов поставили. Так вот, Санька Шило надумал в шпионов играть, мать твою! Место встречи с комитетчиком у него было на Волоколамке, в тихом дворике. А записочку он совал в пустую баночку из-под пива. Вечером ее забирали. Наши-то сначала даже и не поняли, что же это он с пустой банкой делает, а потом решили посмотреть. И вот, как видишь! Записку подменили, а эту взяли себе в качестве вещдока.
Теперь Сосо понимал, откуда на клочке бумаги взялись неряшливые разводы. Пивком, стало быть, забавлялся.
— Почему же ему не дать тогда дуру с одной «маслиной»? Я его знаю, у него хватит духа!
Лицо Ангела стало неожиданно жестким:
— Пускай сдохнет, как собака! От руки бывшего кореша…
— Вот оно что, понимаю… Значит, что-то вроде воспитательной акции?
— Считай, что так. Перед смертью ты ему растолкуешь все как есть.
— Хорошо, — не сразу согласился Абашидзе. — Растолкую, если так надо. А почему тогда об этом не сказать на сходе?
Ангел задумался.
— Скажу тебе откровенно, этот вопрос я задавал себе не однажды. И до сих пор не могу на него ответить, — наконец признался он. — Возможно, так и надо было бы сделать. Прессанули бы суку да бросили бы в яму! Но маруху его жалко. Воровка! Путевая баба, из шальных, я ее знаю… Прижила от этого гада пацана с девчонкой. Опарафинит он ее! Если мы так поступим, тогда от общака ей ничего не достанется. А так хоть пенсию на воспитание чиграша будем отстегивать. Похороним по-человечески… Как вора. Появится еще одна могилка, куда будет приходить молодежь. Станут давать у холмика клятвы. Важен символ! Пример хороший чиграшу останется. Воспоминаний не испохабим. Пускай пацан верит, что его батяня был настоящим законным. А там мы ему не дадим пропасть, пригреем. Пацан хоть и малой, но стержень имеет железный, дай бог каждому взрослому такой! Ну, так что, договорились? — уже несколько нетерпеливо спросил Ангел.
Сосо колебался.
— Варяг знает об этом?
— Мы вместе так решили.
— Хорошо, согласен, куда ж я денусь! И как же его завалить? — вздохнул Сосо.
— Все должно смахивать на несчастный случай.
— А если автомобильная авария? Мало ли что? — предположил Сосо.
Ангел отрицательно покачал головой:
— Такие мансы ни к чему! Автомобильные аварии с ворами случаются редко. А потом, мы будем вынуждены провести расследование. Не исключено, что кто-то сумеет докопаться до сути, узнает, что Шило под конец жизни ссучился, а значит, это ударит по его марухе. Ему-то чего, он на небесах будет, а вот девка и дети его пострадают!
— Я понимаю, — буркнул Сосо, лихорадочно соображая, как же ему подступиться к Шилу.
— Вижу, что ты прочувствовал, — одобрительно кивнул Ангел. — Это хорошо. В общем, с этим делом не тяни, ждем результатов в ближайшее время. — И, дружески хлопнув Сосо по плечу, торопливо вышел из комнаты.
Вот, значит, как оно вышло. Нашли, кого нанять!
Ангел никогда не принимал скоропалительных решений, всякое его действие, даже самое незначительное, было четко выверено и продумано. А уж такое, как устранение коронованного вора, требовало очень серьезного подхода. Конечно же, Ангел знал о том, что в последнее время Сосо опять сблизился с Шилом, — в редкую неделю они не встречались. В квартире у Сосо Шило отдыхал. В долгих разговорах за бутылкой водки можно было не только отвести душу, но еще и поширяться в перерывах между болтовней, а это дело Санек и вправду любил.
Вот и в этот раз Шило позвонил ему и сказал, что есть тема для разговора. Абашидзе с легкостью согласился встретиться. Странного в этом ничего не было, подчас Сосо напоминал кладовую для хранения чужих секретов. В этот раз все выглядело по-иному, исповеди следовало избегать, тем более что она не изменит проигранной судьбы. Даже наоборот, излишней откровенностью Шило может невольно цепануть самое сердце. Как потом жить?! Ты меня братом называешь, а я на тебя нож точу!
