Дмитрий Грунюшкин - Капкан для крысы
Убийцы, тем временем, действовали спокойно и сноровисто. Отстегнув ремень, забрали автомат, сняли с пояса наручники и защелкнули их на запястьях, заведя руки за спину.
– Спокойно, парень! Все у нас получится, все будет хорошо. Ты только не нервничай и не делай глупостей, и тогда никто не пострадает. Мы никого не собираемся убивать, – прошептал сзади все тот же голос. – Ты здесь один из охраны?
Парень кивнул.
– Лучше говори правду. Если мы столкнемся с неожиданностью, то будем вынуждены стрелять. Погибнут люди, и виноват будешь ты. Сейчас у тебя выбор есть, ты должен быть не тупым солдатом, а трезвомыслящим человеком. Я тебе обещаю, что мы никого не тронем, если нас не вынудят. У нас другая цель. А теперь подумай хорошенько и ответь еще раз – ты один?
ОМОНовец не поверил ни одному слову диверсанта, но вынужден был кивнуть еще раз, ведь он и на самом деле был один.
– Вот и ладненько. А теперь пойдем в гости к твоему подопечному. Нам нужно с ним просто поговорить. Ваше начальство не разрешает нам сделать это официально, приходится прибегать к таким вот экзотическим способам.
У Леши-Перпла просто отпала челюсть, когда в его палату ввалились два затянутых в черное человека, словно убежавшие из какого-нибудь голливудского кинобоевика. За собой они втащили скованного наручниками ОМОНовца. «Поставили, блин, охрану!» – возмутился про себя Перпл. – «Да к ним самим охрану приставлять нужно!»
Он с интересом наблюдал, как ОМОНовца завели в туалет и пристегнули наручниками к трубе отопления, проходившей почти под потолком. Страха, почему-то, не было совершенно. Несмотря на простреленную спину, он так и не поверил в то, что его могут когда-нибудь убить.
«Черный» шепнул ОМОНовцу:
– Ты, главное, не суетись и ничего не делай. И все скоро кончится. Никто даже и не узнает, что ты лоханулся. Нам минут десять и нужно-то всего. Потерпишь? Вот и умница. И не подслушивай, не нужно тебе это, – «черный» открыл воду в умывальнике и вернулся в палату, плотно прикрыв за собой дверь и включив свет, видимо, чтобы ОМОНовцу не было страшно одному в темноте.
Один из гостей, тот, что поздоровее, подошел поближе и сел на кровать в ногах Перпла.
– Так вот какой ты, северный олень, – задумчиво произнес он, поблескивая глазами из под черной маски. – Признаться, выглядишь ты, Леша, хуже, чем новогоднее утро.
– Это я болею. А, вообще-то, я розовый и пушистый, – попытался пошутить Перпл.
– Хорошо, что ты можешь прикалываться, – похвалил гость. – А то некоторые, нас увидев, дара речи, почему-то, лишаются. Мы что, как-то не так выглядим? А, Леш?
– Да не особенно обычно вы выглядите, – хмыкнул больной.
– Как твое здоровье? Сильно болит?
– Ну ты, прямо, как мама, честное слово. Болит, конечно, все-таки, лишняя дырка в организме ни к чему.
– Ничего, тяжело в болезни – легко в гробу.
– Типун тебе на язык. Говори, зачем пожаловали, мне спать пора.
– Молодец! – восхитился «черный». – Самообладание у тебя отличное. А как насчет догадливости? Сам-то допрешь, что мы хотим знать?
– Про того козла, что нас перестрелял, хотите узнать?
– Верно. И что ты имеешь нам сообщить по этому поводу?
Леша хотел по привычке почесать голову, но наткнулся пальцем на рану и, сморщившись, отдернул руку.
– Да ничего особенного я, наверное, не скажу. Где-то я его раньше видел, но убей не помню где. И как он ко мне попал, тоже не знаю.
– Леш, я что-то не вижу в твоих очах заинтересованности в сотрудничестве. Я не минздрав, я предупреждать не буду. Ты лучше сам проникнись торжественностью момента, и говори со мной, как на исповеди. Будет легче, я тебе точно говорю, – «черный» говорил очень убедительно, а пистолет в его руках, явно не милицейский, добавлял проникновенности речам.
– Ну не знаю я что сказать. Вы лучше спрашивайте, а я, по возможности, буду отвечать.
– Ладно. Когда ты его первый раз увидел?
– На той неделе, день сейчас сразу не упомню. Я в отходняке валялся дома, а он вошел прямо в комнату.
– Как он выглядел?
– Хрен его знает. Молодой, сытый такой, аристократ долбаный. Чтобы доверие вызвать браги хлебнул из банки, так его перекосило, как Пизанскую башню.
– Как себя вел?
– Сначала скромненько. А потом жестко, когда почувствовал, что подсек меня на наживку.
– Что хотел?
– Наркоту. Чистый героин. Башлевый чувак, за бабками не постоял. Ему втюхивали по завышенному прайсу, а он и не поморщился. Либо лох галимый, либо сразу знал, что задарма брать будет. Но башли у него есть. Он Байраму пять штук-то все же дал. И тачила у него клевая.
– Сроки называл, или когда достанешь, тогда и достанешь?
– Нет. Жесткие сроки. Если завтра, говорит, не будет, то и, вообще, на хрен, не нужно.
– Как все произошло? Сразу?
– Как только я товар проверил, так и начал лупить.
– Из чего стрелял?
– А я знаю? Я что, специалист? Я даже в армии не служил. Хотя, стой…Следак, когда меня сразу колоть начали, что, мол, это я все херню затеял, он что-то говорил… Типа, откуда ты взял этот… «браунинг»! Точно, «браунинг»!
«Черный» даже в ладоши хлопнул:
– А откуда он тебя знает, не говорил?
– Нет, я же сказал – не помню. Где-то видел. Но у меня знаешь, сколько знакомых! Всех запомнить – компьютер нужен.
– А как его зовут, не говорил? Вы же должны были как-то общаться?
– Что-то у меня голова заболела, не могу вспомнить, – вдруг наморщился Перпл. – Может, поможете чем?
– Да ты, никак, торговаться затеял?! – поразился «черный». – Ну наглец! Я тебе знаешь чем помогу? Я тебя от айзеров отмажу. Они уже давно по твою душу намыливаются прийти. И не зли меня. Я человек хороший, но только внутри, достанешь – убью, и обломаю айзерам весь кайф. Усек, Лед Зеппелин, или как тебя там?
– Усек, – вздохнул Перпл. – Он сказал, что его зовут Игорем. Правда это или нет, спросите у него самого. А мне это до фени, хоть он Миклуха Маклай.
– Ну и последнее на сегодня. Он здесь есть? – «черный» выудил из кармана групповую цветную фотографию, сделанную то ли на празднике, то ли на какой-то презентации, и сунул ее под нос Перплу. – Только не ошибись.
– Хрен ли тут ошибаться, – усмехнулся Перпл и ткнул пальцем в лицо Игорька. – Вот он, сучара. Ишь ты, с большими людьми якшается, паскудина!
«Черный» забрал фотографию, встал, порылся еще в карманах, и бросил на одеяло стодолларовую бумажку.
– Не знаю, на какую сумму тебя кинул этот парень, но это хоть немного компенсирует твои потери, это ты заслужил. И послушай совета – не бери на эти деньги дурь, лучше маме цветов купи, она дома вся на измене сидит. Выздоравливай, насчет айзеров не беспокойся, я договорюсь.
Уже в дверях пришельцы остановились.
– Черт, про мента забыли.
Один из них прошел в туалет, отстегнул парня от трубы, положил на пол оружие и наручники.
– В общем, ты не переживай и лучше никому ничего не рассказывай. Договорились? Это в твоих интересах. Ну а сейчас извини, я должен подстраховаться.
С этими словами он нанес молниеносный удар ребром ладони чуть повыше уха. ОМОНовец мешком повалился на пол.
– Минут через пять очухается, – констатировал «боец». – А теперь сваливаем…
…Уже забравшись в машину и сбросив маску, Чип потер руки и сказал:
– Теперь неплохо бы еще узнать, где этот хорек надыбал ствол.
– Нечего и искать, – обронил Дейл.
– То есть?
– Ты про «браунинг» слышал?
– Ну?
– А! Так тебя же тогда не было, ты в Ростов уезжал. Заходил к нам один паренек, червяк подземный, называл себя диггером. Просил денег и наваливал всем подряд старый «браунинг» за сто баксов. Мне это дерьмо, которое он в канализации отрыл, и за сто рублей не нужно. А вот Игорек его, наверное, купил. Дешево же! Я даже уверен в этом, потому что Сидор, чтобы отвязаться от этого крота, к Игорьку его и отправил.
– Итак. Какие наши действия, командир?
– Сейчас срочно домой, спим часов до семи…
– О’кей. Это мы за ура.
– Спозасранку делимся, как амебы. Я еду к Доне Анне, а ты к Сидору на хату, выясняешь, кто дежурил в ночь с четверга на пятницу, быстренько их колешь, и не позже десяти встречаемся у офиса. Если не найдешь никого из этих сраных секьюрити, то и хрен с ними, это так, дополнительный штрих, не более.
– Интересно! Ты к девочкам, а я к мальчикам? Ничего себе – разделение труда!
– Я то же самое говорил, когда ты пивко с Витьком посасывал, пока я в машине концы отдавал. Не бузи.
– В десять совет директоров будет?
– Ага. Игоряша будет произносить тронную речь. Он становится главным в фирме. Как он это прокрутил, а? Петр от переживаний башкой двинулся что ли?
– А потом?
– Потом суп с котом. Мы из этого кота такую уху сварганим! Есть у меня одна мыслишка, ему понравится.
В семь часов утра Чип услышал, как в ванной комнате потекла вода. Он с превеликим трудом разлепил веки и сел на кровати, поматывая головой в надежде стряхнуть остатки сна. Наконец, он собрался с силами и прошлепал босыми ногами к ванной. Возле ванны стоял на коленях Дейл, засунув голову под струю холодной воды.
![Юрий Корчевский - Верой и правдой. Битвы фельдъегеря [сборник]](/uploads/posts/books/117479/117479.jpg)