Игорь Волознев - Когда боги рыдают (СИ)
Сегодня к двенадцати вряд ли получится, - пробормотал он. - Тачка далеко отсюда, в Подмосковье...
Меня не гребёт. Короче, ты понял насчёт джипа, да?
Понял, - кивнул Габай, вздохнув, и обречённо махнул рукой. - А, ладно, хрен с ним! Не найду камней - забирай его, так и быть!
Нугзар засмеялся.
Ну нет, Габай, ты не понял. Джип ты отдашь мне за два дня, которые у тебя будут на поиски камней. А камней не найдёшь - пипец.
Расслабленной походкой он прошёлся перед Габаем и вдруг резким замахом ударил его в живот. Здоровяк Габай даже не сдвинулся с места, только начал багроветь.
Это аванс, - Нугзар плотоядно улыбнулся. - А окончательный расчёт будет через два дня, если не найдёшь камни.
Габай промолчал. Нугзар направился к двери, но у порога остановился.
И не вздумай слинять, - сказал он тихо, искоса поглядев на хозяина квартиры. - Из-под земли достанем.
В прихожей хлопнула дверь. Габай с братками, приникнув к окну, смотрели, как посланцы Жихаря садятся в джипы.
Да, попали мы... - нарушил затянувшееся молчание Гугнивый.
Пискарь, налей мне, - хрипнул Габай. - Тошно что-то... Ну, Папаня, чтоб тебя на том свете в мясорубке измесило...
Через полчаса, осушив два стакана, он завалился на кровать и заснул. Братки тоже разбрелись по углам досыпать.
Габай спал тревожно. Временами начинал бормотать во сне и пытаться встать. Однажды это привело к тому, что он свалился с кровати. Поворочался, удобнее разлёгся на полу среди шелухи и пустых бутылок и снова заснул.
Сквозь штору в полумрак захламлённой комнаты сочился утренний свет. Зычно сопел Качок в углу.
Глава 7
Бандитов разбудил телефон. К аппарату никто не подходил. Братки лежали, делая вид, что ещё спят. Габай зашевелился у кровати, приподнялся на локте и, бормоча ругательства, несколько секунд всматривался в трезвонивший аппарат. Потом схватил бутылку и со злостью швырнул в него. Вместо телефона попал в Качка.
Звонки смолкли. Главарь облегченно перевёл дыхание, встал с пола и подошёл к столу. Обследовал стоявшие на столе бутылки. Убедившись, что выпить нечего, он уже собрался направиться в туалет, как вдруг звонок взвился снова. Выругавшись, Габай схватил трубку.
Да! - Он тяжело задышал в микрофон. - Кто это?... Аркадьич, ты?...
В радостном волнении эскулап сообщил ему, что работал над установкой речевого имитатора весь вечер и всё получилось как нельзя лучше. Задумка сработала. Имитатор сделал голос Дениса разборчивым и теперь стало совершенно ясно, что мозг не пострадал, а если и пострадал, то очень незначительно.
Правда, я ещё не знаю точно, вполне ли Денис адекватен, - как бы спохватившись, прибавил доктор. - Он похож на больного в бреду. В его ответах чувствуются некоторые несообразности. Но даже это большой успех, согласитесь. Главное - мозг жив! Признаюсь, я не слишком надеялся на это. И вдруг такая удача. Это же мировая сенсация... Ещё раз убедительно прошу никому не говорить о том, что вы видели у меня в лаборатории, иначе начнётся ажиотаж, набежит целая свора любопытных, газетчики, телевидение...
Ладно, с этим замётано, - сипло перебил бандит. - Ты лучше скажи, с Михалём можно нормально побазарить?
Понимаете, Денис пока не осознаёт своё положение. Автокатастрофу он помнит, и считает, что попал в больницу с сотрясением мозга. Говорит, что чувствует себя хорошо. Спрашивает, когда его выпишут...
Ты гений, Аркадьич! - заревел в трубку обрадованный Габай. - Следи, чтоб он у тебя не откинулся! Я щас еду!
Окрылённые надеждой хоть что-то узнать о потерянных камнях, бандиты наскоро привели себя в порядок и помчались в морг. С ними не поехал только Толубеев, которого Габай отправил к папаниной вдове за джипом.
А может, потянем с тачкой? - попробовал возражать Гугнивый. - Может, как-нибудь и так утрясётся?
Скажи об этом Нугзару, - Габай криво ухмыльнулся. - Давай, скажи, а я на тебя посмотрю!
Гугнивый промолчал.
Глава 8
В дверях морга их встретил знакомый санитар.
Доктор вас ждёт, - сказал он с дружелюбной улыбкой, пропуская их в здание. - Не совсем погиб дружок ваш, котелок у него ещё варит...
Габай взлетел по лестнице, перескакивая через ступеньку. За ним побежали братки. В дверях лаборатории главарь едва не столкнулся с вышедшим ему навстречу доктором.
Тсс! - Леонид Аркадьевич приложил палец к губам.
Но Габай с напарниками, не обращая на него внимание, ввалились в лабораторию и окружили аквариум. Мозг по-прежнему плавал в прозрачной эмульсии, слегка покачиваясь от медленно всплывавших воздушных пузырей.
Габаю бросилось в глаза, что на этот раз в боковые части мозга были вставлены провода, соединённые с небольшим микрофоном, лежавшим здесь же, на столике рядом аквариумом, а челюсти и шея Михалёва накрыты пластиковым футляром со слегка выступающим круглым динамиком. Из динамика неслись какие-то несвязные монотонные хрипы, похожие на храп.
Тише, ради Бога, тише! - повторял доктор. - Микрофон включён!
Аркадьич, ну чего? - зашептал Габай. - Что он тебе сказал?
Просил не говорить матери, потому что не хочет её волновать. Он считает, что с ним ничего страшного не случилось... Я, естественно, не стал разуверять его в этом...
Ну-ка, потолкуй с ним при мне, - сказал бандит. - Я хочу посмотреть, как это выглядит.
А он хоть видит нас? - спросил Гугнивый, оглядывая мозг со всех сторон.
Нет, - ответил доктор. - Я сказал ему, что у него проблемы со зрением. Пока у него якобы на глазах повязка.
Габай нетерпеливо кивнул.
Правильно. Ну, давай!
Доктор поднёс микрофон к губам.
Денис, добрый вечер, - заговорил он мягко. - Ты спишь?
Хрип в динамике прервался. После нескольких секунд затишья оттуда вырвался звук, похожий на зевок.
Разве я спал? - надтреснутым металлическим голосом воспроизвёл имитатор слова Михалёва. На нормальный человеческий голос это совершенно не походило.
Да, ты спал, - ответил доктор.
А мне казалось, что я сейчас ехал в машине. До сих пор всё мелькает перед глазами.
Ты ехал в машине? - заинтересовался Леонид Аркадьевич.
Да. И вдруг - бум. Вспышка, а потом удар. И ещё боль в кишках.
Боль пройдёт, - сказал доктор.
Она уже прошла.
А что ещё с тобой было?
Гулял по Питеру. Зашёл к себе домой.
Давно это было?
Вот сейчас, только что.
Братки переглянулись. Пискарь повертел пальцем у виска.
Денис, как ты мог гулять по Питеру, ты же лежишь в больнице в Москве, - увещевающе сказал Леонид Аркадьевич. И повторил: - Ты лежишь в больнице, тебя лечат...
Я в больнице, меня лечат, - эхом отозвался динамик.
Всё будет хорошо, не волнуйся, - сказал доктор.
Я ехал в машине, потом - удар, заболело в кишках, а потом я попал в Питер и зашёл к себе домой, - говорил Михалёв. - А ещё я ехал в поезде. Я точно помню, что ехал в поезде. Это когда было? После удара или после прогулки по набережной?
Габай скривился в досаде.
Он всё время несёт эту хрень? - спросил шёпотом.
Я же сказал, он не совсем адекватен, - тоже шёпотом ответил доктор. - Но это, возможно, пройдёт со временем. А вообще его ответы вполне разумны. У меня складывается впечатление, что он многое, если не всё, помнит из того, что было с ним...
А нас он помнит? - вмешался Гугнивый
Доктор поднёс ко рту микрофон.
А друзей своих ты помнишь? - спросил он.
Славку из пятого подъезда, - ответил Михалёв. - Мы с ним травку курили и на роликах катались. И Маринку.
Спроси, он Ильяса помнит? - прошептал главарь. - И Папанина?
И Пискаря, - прибавил Пискарь.
Денис, - мягко сказал доктор. - Ты помнишь своих друзей - Ильяса, Папанина, Пискаря?
Динамик несколько секунд безмолвствовал.
Помню, - ответил, наконец, Михалёв. - Только они мне не друзья. Сам не знаю, на фига я связался с ними. Думал, хоть денег подзаработаю, а они такие жмоты, из-за копейки лишней удавятся.
Денис, - укоризненно сказал доктор, покосившись на братков, - как ты можешь так неуважительно отзываться о своих друзьях...
Тамбовский волк им друг. Заставляли им жратву готовить, а если за водкой надо было бежать, то всегда меня посылали. А как нажрутся, весь пол заблюют, так мне же убирай, как будто я им нанимался. Качок, гад, заставлял трусы его стирать.
Пискарь засмеялся.
Значит, не отшибло у Дениски память! - Он довольно потёр руки и подмигнул Габаю. - Значит, он и тот день, когда Папаня камни прятал, должен помнить...
Габай обернулся к доктору.
Вот что, Аркадьич, щас ты нас оставь с ним наедине. Надо кое о чём побазарить. Это быстро. Мы потом тебя позовём.
Только, пожалуйста, не тревожьте его, - сказал доктор. - Сейчас ему ни в коем случае нельзя испытывать отрицательных эмоций. Воспоминания должны быть приятные.
Не бойся, - Габай забрал у него микрофон, - всё будет хоккей.
