Владимир Гриньков - На вершине власти
Гареев описал окружность вокруг мускулистой шеи, изображая петлю, щелкнул пальцами нетрезво подмигнул:
– Как с Пеньковским. Слыхал о таком?
– Слыхал, кажется, – неуверенно сказал Хомутов. – Это которого расстреляли?
– Ну, не то чтобы расстреляли. Пеньковского сожгли в печи. Живьем. За то, что предал.
Хомутов вскинул голову и наткнулся на ледышки гареевских глаз. Сердце Хомутова сжалось.
– Вот так-то, – резюмировал Гареев.
– Живьем? – переспросил Хомутов.
Он все еще не мог поверить.
Гареев отвалился на ковер, опираясь на локоть Сейчас он походил на шейха, утомленного полу денным зноем.
– Разумеется, – подтвердил полковник. – Он падла, на две разведки работал на американцев и англичан. А знал много Что ж, заслужил – получи.
Поймав растерянный взгляд собеседника, Гареев расхохотался. И вдруг Хомутов понял, что полковник и сейчас при деле. Работает. Ведет профилактику. А точнее – просто запугивает его Хомутова.
– Ладно, будем ложиться, – Гареев сладко потянулся. – Завтра все сначала. Крепкий у нас подопечный.
Он еще не знал, что Джавада уже нет в живых. Часом раньше его увели из кабинета, потому что люди, которые работали с ним, устали и нуждались в передышке. В самом конце длинного коридора, перед поворотом на лестницу, дверь одного из помещений открылась. Джавад повернул голову и увидел за спиной того, кто вышел из небольшого кабинета, в глубине, окно без решетки, и понял, что это его последний шанс. То, что пришлось пережить за последние дни, не имеет конца. Страдания прекратятся только тогда, когда он сам сумеет их прервать.
Джавад рванулся через дверной проем к окну, остановить его не успели, брызнуло стекло. Головой вперед он вывалился с высоты третьего этажа, заломив связанные руки, и увидел, как навстречу ему стремительно бросился пыльный асфальт двора.
Тюремный врач только развел руками.
8
В группу, которая, в соответствии с замыслом Абдула, должна была совершить покушение на президента, входили, кроме самого Абдула, еще двое торговец Хусейн и студентка Амира.
С Хусейном Абдул служил в армии, они дружили, не подозревая, однако, что через много лет судьба снова сведет их вместе. Амиру Абдул знал еще малышкой, она выросла у него на глазах. И когда на севере зашевелились повстанцы и Фархад из героя-освободителя превратился в изменника, судьбы этих трех людей сплелись, объединенные общей целью. Абдул среди них был признанным лидером – и по жизненному опыту, и по характеру. Именно он разрабатывал план покушения и добывал оружие. Ни Хусейн, ни Амира не знали всех деталей, но готовы были в любой момент начать действовать В один из вечеров Абдул пригласил их к себе. Был он хмур и малоразговорчив, потому что Джавад, отправившийся на север, исчез и от него не было никаких известий, что сильно тревожило Абдула. Несколько дней он выжидал, но вскоре понял, что теряет драгоценное время – до парада, в котором Фархад непременно примет участие, оставалось совсем немного. Все могло сорваться.
Абдул встретил гостей у порога. Хусейн и Амира были явно взволнованы.
– Время пришло, – коротко сказал Абдул. Он включил видеомагнитофон. На экране поплыла панорама площади перед президентским дворцом. Солдаты маршировали, напряженно вывернув головы в сторону трибуны, откуда президент Фархад приветствовал верные ему части.
– Через две недели – очередной парад. Есть всего лишь один шанс добраться до предателя.
На площадь на экране тем временем выкатились танки. Но Амира и Хусейн не видели ничего – только то, что сейчас говорил Абдул, имело для них значение.
– Каждый из нас должен сделать свою часть работы, – продолжал Абдул. – Как пальцы в руке, сжимающей меч, который поразит предателя. Аллах да поможет нам.
Он коснулся пульта, и изображение на экране замерло. Хусейн и Амира одновременно обернулись. В их глазах читалось невероятное напряжение, но страха там Абдул не увидел.
– Предатель знает, что приговорен, и принимает меры. Он окружил себя сворой своих псов, но нет людей неуязвимых. Волею Аллаха я нашел способ добраться до негодяя. Смотрите – между этими домами есть проход, почти щель, – он указал на экран. – Мы с Хусейном появимся оттуда в нужный момент и ударим из гранатомета по трибуне. Амира останется ждать нас в машине. После выстрела начнется паника, и у нас будет немного времени, чтобы успеть скрыться.
– А где мы добудем гранатомет? – осведомился Хусейн.
– Оружие готово и ждет нас в надежном месте.
Гранатометы – целых четыре – Абдулу доставили с севера еще полтора месяца назад. Перед этим он провел десять месяцев в горах в окрестностях Мергеши, где на секретной базе повстанцев прошел обучение приемам стрельбы.
Хусейн рывком поднялся со своего места и обнял Абдула.
– Наконец-то! Как давно я ждал этого дня…
Абдул потрепал товарища по плечу.
– Рано или поздно, это должно было произойти.
Немного позже, когда солнце уже скатилось за крыши домов, они отправились в центр Хедара. Абдул сознательно выбрал для осмотра площади перед дворцом именно это время: жара спала, народ высыпал на улицы, в толпе легко было затеряться Шли молча, только однажды Абдул спросил Амиру:
– Как дела в университет?
Он пытался хоть немного снять напряжение, в котором находилась девушка. Амира пожала плечами.
– Какие дела? Все нормально.
Она завершила четыре семестра, но Абдул сомневался, что девушке удастся окончить курс. Вторая, тайная жизнь, постепенно заслоняла все остальное. И если – да будет это угодно Аллаху – планируемое покушение удастся, Амире придется бежать из Джебрая, потому что иначе не уцелеть, служба безопасности отыщет даже в самом далеком кишлаке.
До площади оставалось совсем немного, Абдул замедлил шаг.
– По этой улице мы подъедем к самой площади, – сказал он, указывая в тесный переулок.
– Но там нет сквозного проезда! – с сомнением покачал головой Хусейн.
– Верно. Но именно это нам на руку. Они не ждут удара отсюда, а это значит, что мы можем рассчитывать на внезапность.
Абдул увлек товарищей за собой. Переулок был безлюден. Где-то в отдалении, наверное, за президентским дворцом, зазвучал с минарета голос муэдзина, призывающий правоверных к вечерней молитве.
– Здесь, – сказал Абдул. – За этой стеной – небольшой дворик, а сразу за ним – площадь. Мы поставим машину прямо у стены, вдвоем с Хусейном переберемся на ту сторону, а Амира останется. Появляемся из укрытия, выпускаем ракету и – назад…
– Выглядит неплохо, – улыбнулся Хусейн, скрывая дрожь волнения. – Может быть, попробуем сейчас перебраться на ту сторону? Посмотрим, насколько это легко и сколько займет времени.
Абдул пожал плечами и огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души.
– Что ж, – сказал он, мгновение поколебавшись. Я пойду первым. Если все будет спокойно, тогда переберешься и ты.
– А я? – спросила Амира.
– Ты останешься здесь.
Одним движением Абдул перемахнул стену. Хусейн в ожидании нетерпеливо переминался с ноги на ногу, когда из-за стены неожиданно донесся какой-то шум. Хусейн и Амира переглянулись.
– Я посмотрю, что происходит, – сказал Хусейн.
Он подтянулся, заглянул за стену и сейчас же спрыгнул на землю, пригнулся, схватил Амиру за руку и потащил прочь.
– Что случилось? – воскликнула в растерянности Амира.
– Солдаты! – выдохнул Хусейн.
Они уже были у выхода из переулка.
– А Абдул?
– Я не заметил его там, не успел разглядеть…
Едва Хусейн успел это выговорить, за их спинами, за стеной, щелкнули два выстрела.
Хусейн и Амира молча переглянулись. Они подумали в этот миг об одном и том же.
9
Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза в мягких домашних туфлях и шелковой цветастой пижаме восседал в шезлонге, укрытом в тени деревьев. Здесь, на загородной даче, престарелый генсек проводил почти все время, остававшееся свободным от медицинских процедур. В Кремле он теперь появлялся совсем редко, и даже заседания Политбюро иной раз предлагал провести за городом – не приходилось расходовать силы на утомительную дорогу в Москву и обратно.
Силы уже оставляли старика. Теперь он почти не мог самостоятельно читать, просил прочесть редакционную статью «Правды» кого-нибудь из охранников, и под мерный голос читающего задремывал, уронив голову на грудь. Его старались не тревожить в такие минуты, и должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы помощник решился его разбудить.
В этот день таким экстраординарным событием стал приезд председателя КГБ. О встрече не было предварительной договоренности, поэтому начальник охраны генсека, помявшись, сказал чуть виновато:
– Товарищ генеральный секретарь отдыхает. Прикажете разбудить?
– Не стоит, – покачал головой шеф госбезопасности. – Я подожду.
