Валерий Рощин - "Уран" почти не виден (Урановый диверсант)
Два резких и коротких удара в область сердца отбросили обидчика на пол.
Второй успел замахнуться, да сразу согнулся пополам, получив ногой в пах; дубинка перекочевала к капитану. Обхватив ею горло служаки, Дорохов быстро осмотрелся, оценил обстановку. И сзади, и спереди коридор перекрывали двойные двери-решетки, меж которых дежурили нижние чины охраны. Ближайший, узрев потасовку, уже отчаянно вдавливал в стену какую-то кнопку…
Дергаться, пытаясь прорываться сквозь стальные преграды, было бесполезно. Оставалось одно.
И, увлекая назад хрипящего прапорщика, Артур скомандовал:
– Оська, мля, очнись! Давай за мной – в кабинет.
Дверь комнаты допросов с шумом распахнулась. Подполковник Волынов от неожиданности вскочил со стула.
– Сэ-сидеть! – подлетел к нему Осишвили.
И уже два мужика с покрасневшими лицами, жадно хватали воздух широко раскрытыми ртами, даже не пытаясь сопротивляться взбунтовавшимся арестантам…
– И что будем делать? – вполголоса поинтересовался капитан.
Офицеры спецназа стояли возле двери и прислушивались. Из коридора доносились торопливые шаги, лязг решеток, приглушенные голоса, команды… Назревало что-то серьезное.
Оська покосился на связанных заложников и так же тихо предложил:
– Д-давай выдвинем требование, чтобы н-нас выпустили за в-ворота.
– А если не выпустят?
– П-пригрозим свернуть шею одному из н-них. Они же з-знают: нам это раз пэ-плюнуть…
– Ну, а потом?
– Если п-получится выйти отсюда – сэ-свалим из страны. В г-гробу я видел н-нынешнюю Россию!
– Куда свалишь-то? В Грузию, что ли? – кисло усмехнулся Дорохов.
– Ч-что мне, по-твоему, п-последние мозги контузией отшибло?! В Европу, кэ-конечно.
– В Евпропу… Размечтался!… Схлопочем по снайперской пуле в затылки у ворот изолятора, и будет тебе Европа, – прошептал Артур, но внезапно поднял руку, призывая товарища к тишине и, снова прислушался… – Тихо! Кто-то подходит, – известил он приятеля и приказал: – Иди к этим орлам и приготовься! Если начнут штурм или задумают другую пакость – сделай так, что бы наши заложники орали матом на весь изолятор. Только не переусердствуй, понял?
– Зэ-запросто, – кивнул старлей, встал за спиной прапорщика и обхватил руками его голову, словно намереваясь в секунду сорвать резьбу на шейных позвонках.
В дверь постучали.
– Заходи. Открыто.
В кабинет вошел майор. Выглядел он спокойным, но первые же фразы выдали изрядное волнение и неуверенность:
– Я, так сказать… уполномочен… выяснить… Ваши, так сказать, намерения.
– Н-нам нужен автомобиль, – выпалил Осишвили.
Привычным движением вскинутой ладони капитан остановил друга и, твердо глянув на представителя администрации СИЗО, распорядился:
– Пусть ваше начальство немедленно свяжется с генералом Верещагиным. Все дальнейшие вопросы мы будем решать только через него. Управление находится в центре города – недалеко отсюда. Даем тридцать минут…
Господи, на какой же волосок от окончательной катастрофы оказались они тогда с Осишвили! Ведь не примчись по требованию двух взбунтовавшихся офицеров генерал Верещагин, не посодействуй он в смягчении скандала – трудно представить, в какой из колоний сейчас парились бы оба.
Но Верещагин помог. Здорово помог! Не зря этого боевого генерала, не сдавшего и не подставившего ни одного из своих подчиненных, уважали в войсках. Страсть как уважали! Тотчас приехал в СИЗО; порычал, само собой, постучал кулаком по столу, обозвал в сердцах идиотами… Но выяснил, что за бумагу пытался подсунуть Волынов. Выяснил и устроил встречу с представителем засекреченного Центра, откуда и прибыл заковыристый документик, на поверку явившийся контрактом.
Так и пришлось по совету того же Верещагина начертать автографы под сим грозным текстом, ровным счетом не дававшим никаких прав, а лишь вещавшим через строчку: "обязуюсь, гарантирую, обещаю…" А, подписав, загремели в Учебный центр, где долгие месяцы постигали неведомые доселе дисциплины и науки, отчасти связанные с разведкой и агентурной работой…
Глава третья
Россия
Чечня – Дагестан
4-7 июня
О не слишком удачной операции на Российско-Грузинской границе капитан Миронов вскорости позабыл. Да и что было поминать о том ненастном дне, о скоротечном поединке сержанта Рябины с двумя неизвестными стрелками, об угрюмых и вечно чем-то недовольных контрразведчиках?…
Бойцов спецназа, вернувшихся с Кавказского хребта, командир бригады встретил дружелюбно. Пожав каждому руку, поблагодарил; повелел отправляться в баньку и двое суток отдыхать. Позже, выслушав под крепкий чаек подробный доклад капитана, почмокал полноватыми губами, поскреб пальцами затылок и выдал:
– Не парься – у контрразведки своих проблем хватает. "Привет" в виде служебного несоответствия… Да плевать мне на их приветы! Поставленную перед бригадой задачу ты выполнил – какие еще вопросы? Так что занимайся ротой и готовься к следующей операции. В Чечне стало поспокойней, но теперь соседи задергали: то в Ингушетии зачистка села, то в Дагестане особняки штурмуем…
На том и порешили.
Да, после официального завершения войсковой фазы контртеррористической операции на Северном Кавказе, армейский спецназ фактически превратился в полевую жандармерию. Функции общевойсковых подразделений или спецназа Внутренних войск выхолащивали из людей главное – разведывательно-диверсионное предназначение армейского спецназа. А выполнение разведчиками не свойственной им работы крайне вредно. И вредно, прежде всего, разрушением чувства принадлежности к касте разведчиков.
Комбриг будто в воду смотрел, даруя группе Миронова двое суток отдыха. Ровно по истечении означенного срока капитана вызвали в штаб…
– Собирайся, Игорь, – спустя десять минут скупо обмолвился полковник.
– Куда теперь?
– Дагестан. Буйнакский район. В одном из сел района силами 136-й мотострелковой бригады заперта банда. Но серьезный штурм предпринимать нельзя – в домах с десяток мирных жителей, и выпускать их бандиты не собираются.
– Известная тактика, – пробормотал Миронов и хотел было подробней расспросить о предстоящем деле, уточнить задачу.
Но командир бригады упредил:
– Я и сам толком ничего не знаю – полчаса назад пришло распоряжение сверху. Похоже, необходима ювелирная работа. Так что, бери двадцать самых опытных парней и подгребайте на стоянки – к "вертушкам"…
Перелет занял всего сорок минут. Две "восьмерки" приземлились на обширной поляне в паре километрах от села; к спрыгнувшим на траву спецназовцам вскоре подкатили "уазик" с грузовиком.
– Капитан Миронов, – представился подошедшему подполковнику командир группы.
– Приветствую, – пожал тот руку. – Подполковник Колодин – заместитель командира 136-й бригады. Пусть ребятки лезут в кузов "Урала", а ты со мной – в УАЗ. По дороге поговорим, введу в курс…
Преодолевая вымоины и кочки, машины медленно поехали к селу…
– Сколько их? – поинтересовался Игорь.
– Предположительно пятнадцать-двадцать человек. Засели в трех домах – два рядом, третий напротив – через улицу.
– Чем вооружены?
– Ведут автоматический огонь и одиночный – вероятней всего из снайперских винтовок. Более серьезного, типа гранатометов, вроде нет.
– Под прикрытием техники подойти не пробовали?
– Готовили такой вариант, но один из наших снайперов заметил через открытые окна женщин и детей. Вероятно, ими и прикрываются – не выпускают.
– Все как обычно.
Вздохнув, подполковник признался:
– Я бы давно эти три домишки с землей сравнял, а руины танками сверху проутюжил. Да вот погляди ж ты, какая заминка вышла!… Стою, разговариваю с начальником УВД Дагестана, а тут этот снайпер с докладом о мирных жителях подбегает. Ну и началось… Отставить штурм! Прекратить огонь!… В общем, теперь на вас, капитан, вся надежда.
– Сейчас на месте помозгуем и что-нибудь решим.
Колодин помолчал, с завистью покосился на новенькую портативную радиостанцию, торчавшую из специального кармана "лифчика" и предложил:
– Не забудь проверить совместимость станций. Если возникнут проблемы – возьми десяток наших комплектов.
– А что у вас за аппараты?
– "Бармица-РС". Старенькая и тяжелая, зато… кувалдоустойчивая.
Миронов осмотрел позиции боевиков с трех сторон. Осмотрел тщательно и неторопливо с помощью мощного бинокля, хотя дистанция была не слишком большой – заметь его кто-то из "индейцев" – вмиг продырявили бы башку из обычного "калаша". Тем более что изредка из чернеющих оконных проемов раздавались выстрелы.
Ничего примечательного или особенного он не заметил. Заурядные одноэтажные дома на небольших земельных участках, огороженных друг от друга и улиц низкими дувалами из природного камня. Лишь двухметровый забор вокруг третьего особняка выделялся ровной краснокирпичной кладкой. Однако посередине этой красоты вместо ворот с калиткой зияла огромная прореха от взрыва, а вокруг нее темнели выбоины от пуль. Позади домов загоны для скота и какие-то неказистые надворные постройки – корявые, много ниже самих домов и вразнобой выпирающие от заборов.
