Владимир Колычев - Не жалею, не зову, не плачу
– Да твой Кирпич по ходу здесь и не живет, – насмешливо сказал Мурат.
Гоша заметил, что его рука шарит по стене в поисках выключателя. А не стоило бы зажигать свет.
– Не надо!
Но было уже поздно. Выключатель все-таки щелкнул. А света как не было, так и нет.
– Или лампочка перегорела, или электричество отключили.
Мурат попробовал зажечь свет в другой комнате, тот же результат.
– И самого Кирпича здесь нет – или на киче, или в морге…
– Запросто, – кивнул Гоша.
– Что делать будем?
– Ждать.
– Так нет же его.
– А вдруг появится.
Кирпича они ждали до самого утра, но он так и не появился. Уходить собрались в предрассветных сумерках. Но только вышли за ворота, как услышали шум подъезжающей машины. Это был милицейский «уазик». Пришлось спрятаться за кустом дикорастущей смородины.
Машина остановилась, открылись дверцы, послышался незнакомый мужской голос:
– Смотри, Анатолий, телефон у тебя есть, как только появятся, сразу звони.
– Позвоню… – отозвался вышедший из машины Кирпич.
– Смотри, они с оружием…
– А это вы с ними разбирайтесь. Мое дело позвонить…
– И смотри, не вздумай сбежать, мы за тобой следим…
– Если коноплю не срубите, не сбегу.
– Если все нормально будет, не срубим.
Сгорбившись, Кирпич побрел к своему дому, а менты уехали. Никто не собирался за ним следить. Какая-то конопля привязывала Кирпича к дому покрепче всякой веревки.
Дождавшись, когда Кирпич ляжет спать, Гоша зашел в дом.
– Кирпич, братан, здорово! – изобразил он радость.
– Лысый, в натуре! – наигранно возликовал бывший дружок. – Сколько лет, сколько зим!..
– Не ждал?
– Ты бы позвонил, предупредил!
– У тебя телефон есть?
– Ну да, мобильник! – гордо возвестил Кирпич.
Он заметно сдал за несколько лет. Даже в темноте было видно, как он постарел, осунулся.
– Еще не пропил? – ухмыльнулся Гоша. – Или боишься, что менты за казенный мобильник спросят?
– Какие менты? – напрягся Кирпич.
– Ну, какие, красноперые, понятное дело. Или ты еще и на китайских ментов работаешь, а?
– Чот я тебя не понимаю, брат.
– Какой же я тебе брат? Твои братья в ментовке работают… Ну, чего стоишь? Бери телефон, иди ментам звонить. Стук-стук-стук, Лысый приехал, можно вязать…
В дом зашел Мурат:
– А у него в натуре весь огород коноплей засеян.
– Что ж ты, урод, другана своего за дурь продал! – хищно сверкнул взглядом Гоша.
– Братан, ты не так понял, – засуетился Кирпич. – Я не собирался тебя сдавать. Это чтобы они меня отпустили… Я сейчас высплюсь и за кордон пойду… Ты же со мной, да?
– Откуда ты знаешь, что мне за кордон нужно? Менты напели?
– Да нет… То есть они говорили…
– Что говорили?
– Ну, что ты дел в Хабаровске натворил. Ко мне приехали, сутки в кондее продержали…
– А может, в петушатнике, а? Может, ты петухом стал?… Чмо ты позорное, Кирпич. Мой тебе совет, сам – застрелись!
– Не из чего ему стреляться, – небрежно усмехнулся Мурат. – Все пропил, тварь… Пусть лучше вешается…
– И то дело, – кивнул Гоша.
Пока он давил на Кирпича взглядом, Мурат тихонечко зашел к нему со спины и ударил кулаком в шею. Петлю свили из обычной веревки; вешали предателя без мыла, насухую…
– Пусть повисит, подумает над своим поведением, – глумливо осклабился Мурат.
– Его душа уже, наверное, в Китае, – хмыкнул Гоша.
– А может, уже в Индии… Или в Египте…
– Почему в Египте?
– Потому что козел там – священное животное.
– Тогда в Египте. А нам в Китай надо. Или в Корею… Спешить пока не будем. На дне бы пару-тройку деньков отлежаться…
– Где такое дно взять?
– Что-нибудь придумаем…
Весь день Гоша провел в поисках какого-нибудь тихого местечка на берегу тихоокеанского залива. Живописные места, морской воздух, впереди, возможно, жаркое лето. Искал, но так ничего и не нашел, пока случай не привел его в мотель на скалистом морском берегу. Бревенчатые домики, кафе с большой верандой. Они остановились там только для того, чтобы перекусить, но, пока накрывался стол, Гоша подошел к администратору гостиницы.
– Привет, красивая, – с несвойственной ему любезностью улыбнулся он, разглядывая привлекательную женщину в брючном костюме.
Не молодая уже, далеко за тридцать. Но выглядит чертовски соблазнительно. Ухоженный вид, искушающий запах дорогого парфюма и зрелой женщины. Худенькая, стройная, и грудь еще, похоже, такая же стойкая, как два оловянных солдатика…
– Здравствуйте! – приветливо улыбнулась женщина.
Если ее и смутило фривольное к ней обращение, то виду она не подала.
– Как бы у вас номерок снять?
– Вам какой, четырех-, двух – или одноместный?
– Трое нас.
– Тогда четырехместный. Тысяча рублей в сутки…
– А ничего, что я паспорт дома забыл?
– Ну что ж, бывает.
– Можно без паспорта?
– Да, конечно…
– А номер посмотреть?…
Номер занимал половину самого дальнего от дороги дома. За окнами – бесконечная океанская гладь, накрытая со стороны горизонта тяжелой грозовой тучей. Комната квадратов тридцать, четыре койки, шифоньер, телевизор, ковер на полу. Стены обшиты вагонкой – запах свежего дерева. Даже санузел здесь был и душевая кабинка. И хозяевам, похоже, наплевать, кто у них гостит. А еще за дом можно будет поставить машину, чтобы ее не было видно со стороны шоссе. Можно подогнать прямо к окну, которое в случае чего могло послужить запасным выходом… К тому же Гоша очень устал, ему нужно было хорошенько отдохнуть. Ну и то, что прислуживать ему будет хорошенькая администраторша, тоже много значило. В таком возрасте женщины бросаются на мужчин, как кошки на корень валерьяны…
Он вернулся к стойке с сияющим лицом. Чтобы не вызывать подозрений своим видом, нужно было прятать свою уголовную сущность. Они с друзьями обычные туристы из Владивостока, им нравится путешествовать, любоваться красотами природы и все такое…
– Хороший номер. Мы, пожалуй, возьмем на пару суток…
– Будем очень рады видеть вас у себя в гостях, – улыбнулась женщина.
– Насколько рады? – Ухарски подмигнув ей, Гоша взял ее за руку, чтобы поднести к ней губы для галантного поцелуя.
– В пределах этикета, – мягким тоном сказала она и жестким движением высвободила руку.
– Извините, если обидел.
– Ничего.
– Просто вы такая красивая.
– Я знаю. Муж мне каждый день об этом говорит.
– И кто у вас муж?
– Хозяин этой гостиницы. И волшебник по совместительству.
– И он превратит меня в крысу? – блеснул своими культурными познаниями Гоша.
Это было несложно. В СИЗО и в лагере он смотрел телевизор и, конечно же, видел фильм «Обыкновенное чудо».
– Совершенно верно. – Амнистирующей улыбкой она дала понять, что легкое недоразумение исчерпано.
– Ну, тогда я буду послушным мальчиком.
– Я вам верю.
Гоша заплатил за два дня. Вернулся на веранду кафе. Стол уже накрыт, на его половине дымится в тарелке борщ. Потемнело небо, поднялся холодный ветер, холодно на террасе, но не хотелось ему суетиться, переезжать в закрытый зал.
– Холодает, – поежившись, сказал Витек.
– Ничего, сейчас согреешься. Похаваем, а потом в номер, водки возьмем, расслабимся чуток…
– Какой номер?
– А нас на постой взяли. Без всяких ксив. Два дня отдыхать будем…
– Ты гений, в натуре, – обрадовался Мурат. – Глаза уже слипаются, ехать не могу…
– Только это, короче, без всяких залупонов, ясно? Тетка здесь ничего, нормальная, но если рога бросать будем, может и в милицию звякнуть…
– Ну, тетку и приручить можно, – похабно осклабился Мурат.
– Даже не думай.
– Чего?
– Муж у нее волшебник, гы. В крысу тебя превратит…
– Ты это серьезно? – озадаченно протянул Витек.
– Ну да, это ж его гостиница. И водку мы у него покупать будем. Ты, Витек, сейчас нажрешься и снова в крысу превратишься…
– Это я могу, не вопрос.
– Тут главное – не переборщить. А то как бы самого мужика не превратить.
– В кого?
– В жмура!
– Может быть, потом, когда уезжать будем. А сейчас отдыхать. И чтобы без приключений, ля…
Отобедав, Гоша купил четыре бутылки водки, сыра-колбасы на закусь и вместе со своими дружками закрылся в номере. Казалось, что двух литров им хватит на один зуб, но уже после второй бутылки его потащило в сон. Чтобы хоть как-то взбодриться, он попытался запугать себя грозовой стихией, буйствующей за окном, но бесполезно. Он уже засыпал, когда Мурат протянул ему папиросу с травкой:
– Взорвемся?
– Откуда гаш?
– Да какой гаш? Так, листья…
– У Кирпича план взял?
– Ну да, в огороде…
– А что, цвет был?
– Да нет, рано еще… Но попробовать можно.
– Давай.
Как и предполагал Гоша, косяк оказался слабым. Сплошной лист, к тому же непросушенный.
– Дерьмо! – скривился он.
