Михаил Архангельский - Русские идут!
Взрывать заряд Секирбашка решил электродетонатором. Провода протянули в заросшую кустарником лощинку. Там же укрылись и боевики.
Когда с небольшим опозданием подошёл, наконец, нужный им поезд, они пропустили идущую впереди мотодрезину с охраной (ей должна была заняться специальная группа) и подорвали путь прямо перед тепловозом. Когда вагоны красиво, по мнению Секирбашки, громоздились друг на друга, заваливаясь под откос, он, на миг, пожалел что не прихватил с собой видеокамеру, представляя как бы всё это выглядело при замедленном показе. Такая уж была у сей паскуды «артистическая» натура. Но не долго ему довелось любоваться плодами своих трудов. Хотя и разбили уже гранатомётами дрезину охраны, а караульные из самого состава, после устроенного им «аттракциона», были не боеспособны, если вообще кто-то из них был ещё жив. Но не был предупреждён Секирбашка о второй мотодрезине сопровождения. Она блиндированная, ощетинившись оружием, подкатила к месту диверсии, когда ещё продолжали со скрежетом рушиться друг на друга вагоны. Это был очень неприятный для бандитов «сюрприз». Чтобы усиленная таким образом охрана стала для возможных налётчиков полной неожиданностью, эту дрезину пустили за составом с оружием только за станцией Агрыз. А командовал на ней наш Лёха. Людей и оружия на ней было конечно не достаточно, чтобы абсолютно лишить крупную банду Секирбашки возможности, подогнав из-за лесополосы КАМАЗы-шаланды, загрузить их собранными ящиками. Но на то, чтобы задерживать их, поджидая вызванную по спецсвязи подмогу, силёнок пока хватало. Но подбитый ими и загоревшийся КАМАЗ стал преградой, укрываясь за которой бандиты сумели подогнать три других «шаланды», и начали их загрузку, пока часть банды отгоняла Лехиных ребят к их импровизированному бронепоезду.
Затарив кое-как два КАМАЗа, бандиты решили «рвать когти», соображая, что не долго уже ждать прибытия и остальных «сюрпризов». К тому же и они понесли существенные потери.
Когда они уже выруливали на просёлок, нашим ребятам под огнём их арьергарда, удалось спустить с грузовой площадки дрезины «Уазик» с убранным верхом. Набившись в него, они пустились в погоню. Гружёные КАМАЗы прикрывал сзади пустой фургон, в который успела забраться группа прикрытия. Уж не знаю, чем там обкурились бандюги, но попасть в подпрыгивающего на ухабах «козла» им долго не удавалось. Когда же под его капотом взорвалась пущенная из подствольника граната, нашим ребятам уже удалось продырявить достаточное количество шин в восьми задних колёсах их КАМАЗа. Так что этой группе тоже пришлось бросить свой транспорт. Складывалась, однако, интересная ситуация: две пешие группы боевиков друг против друга. Судьба двух гружёных грузовиков Лёшу не особенно беспокоила. Он уже слышал рокот вызванных им вертолётов.
5
Не мог не заметить появления нового фактора, абсолютно меняющего соотношение сил, и Секирбашка. Поэтому он добил раненых и велел оставшимся расходиться поодиночке. Густой кустарник и разбросанные среди него купы деревьев в сочетании с неровностями ландшафта, а это было, по сути, предгорье Кавказа, благоприятствовали такой тактике. Местом встречи он назначил один вахаббитский аул в котором у него были давние связи.
* * *
Таким образом, наметившееся столкновение двух групп вылилось в набор поединков. На Лёшину долю достался здоровенный бандит. Почти сразу Лёха заприметил у него светлые волосы. «Бандеровец-сука»,- подумал он, опуская бинокль. И началась древняя как мир мужская игра – охота. Только дичь, на сей раз, могла не только путать следы, но и устраивать засады на охотника, будучи вооружена не хуже его. Хорошо, что служба в армейской разведке сделала из Лёши неплохого следопыта. Да и жизнь на лесном кордоне, научившую разбираться в повадках диких животных, стоило помянуть теперь с благодарностью. Читать следы по всем правилам не было времени и Лёша обращал внимание только на сбитую с потревоженной травы и листьев кустов росу. В этой ситуации больше приходилось полагаться на слух. Как бы ни обучен был враг бесшумному передвижению, его местоположение выдавали беспокойные движения и крики птиц. А было их в этом кустарнике до черта. Лёша помнил, что они, удаляясь от объекта опасности, взлетают без разворота и мог таким образом «пеленговать» своего, так сказать, оппонента. Так что, устраивая засады на Лёшу, тот здорово подставлялся. Несколько раз им довелось уже обменяться автоматными очередями. Но в событиях этой ночи и утра оба они сильно поиздержались патронами. Выпустив последнюю очередь, бандит бросил автомат и метнулся в сторону, доставая пистолет. Послав ему вслед оставшиеся пули, вынужден был забросить автомат за спину и наш парень. Пистолетных магазинов хватило не надолго. Причём Лёша, увлечённый преследованием, опустошил свой пистолет раньше. Пришлось напоследок покувыркаться, но и магазин бандитского пистолета был не резиновый, а запасного у него тоже не оказалось. Лёша успел заметить, как он сначала уставился на отъехавший назад и вставший на задержку затвор, затем бросил ставшее бесполезной железкой оружие. Лёша выпрямился и шагнул к нему. Увидев как тот выхватил нож, Лёха, криво ухмыльнувшись, потянулся к поясу, но финки на месте не было, он посеял её где-то, возможно кожаный чехол с ней оторвался от ремня, когда он вываливался из подбитого «Уазика». Смачной поножовщины, следовательно, не получалось. Выручай старое доброе боевое самбо. Противник держал нож обратным хватом режущей кромкой от себя. Следовало ждать сильного удара, хотя и подставляться под возможный в таком положении режущий взмах тоже не стоило. Бандит сделал свой выбор в пользу первого – ударил ножом сверху. Лёха поставил блок левым предплечьем. Обхватив кистью вооружённую руку нападающего, развернул своё предплечье параллельно его предплечью так, чтобы лезвие легло плашмя на руку. Вращая предплечье против часовой стрелки, выбил нож. А затем перешёл на заднюю подножку с ударом локтем правой руки в челюсть. Окинув свалившегося бандита взглядом художника, добавил завершающий штрих сапогом по его морде. Не лишён был, оказывается, артистической жилки и наш «парнишка».
6
Надо признать, что и на сей раз, Лёша сделал удачное приобретение. Его «найдёныш», будучи качественно им избит, а, в добавок к тому, Лёша ещё и пальнул ему в башку холостым, специально припасённым для таких случаев, патроном, глубоко усвоил мысль, что альтернативой полной откровенности для него может стать только самая плохая смерть какую он только сможет вообразить. Из его покаянной исповеди и стало известно нынешнее логово Секирбашки.
* * *
Когда только начинало светлеть небо за горным отрогом, мятежное селение, притулившееся к нему, уже было блокировано. Андрей продолжал его осмотр. В бинокль можно было заметить амбразуры в фундаментах некоторых домов. Выдавал их, в первую очередь, расчищенный сектор для стрельбы, что выражалось в отсутствии части забора или вырубленных деревьях. Он заметил и часового на одной из крыш, двух других в окопе у дороги они уже захватили.
После осмотра издали, бойцы, прикрываясь деревьями, кустами, канавами и заборами, в обход дороги со стороны садов и надворных построек несколькими группами проникли в населённый пункт. И на его территории они двигались не по улице, а по огородам, садам или дворам, избегая проходить по участкам просматриваемым из окон и дверей. Целью их опасного путешествия были владения двоюродного брата Секирбашки – местного авторитета разбогатевшего на похищении людей и транзите наркотиков. Именно у него, по показаниям взятого Лёшей пленного, расположился, как обычно, Секирбашка со своими ближайшими подручными. Подтвердил это и захваченный у дороги один её страж. Другой же сам напросился на расправу своей несговорчивостью.
Бесшумно взметнувшись на каменную ограду дома сего достойного негоцианта, Стас не спешил спрыгивать внутрь. Он распластался на ней, внимательно осматривая двор и не зря: из-за угла вывернул «хачик» с сигаретой под здоровенным носом и с «калашниковым» на шее. Докурить свою последнюю сигарету ему было не суждено – на лбу у него возникла небольшая дырочка, оставленная пулей из бесшумного пистолета ПСС. Часового на крыше сняли ещё на подходе из бесшумной снайперской винтовки «Винторез».
Когда все окна и двери особняка местного куркуля были уже под прицелом, Лёша выстрелил в стену из гранатомёта. Это стало командой для других штурмовиков: в окна полетели гранаты, двери, прошив автоматной очередью в районе замка, распахивали ударом ноги, затем в них летела граната, а вслед за разрывом врывались внутрь, сея смерть из своих автоматов. А следом начался штурм селения. И начался он с подавления выявленных огневых точек ПТУРСами.
